Неизвестно, участвовал ли Матвей Ржевский в обороне Москвы в мае 1571 г. от татар и в знаменитой Молодинской кампании лета 1572 г., в ходе которой крымцам было нанесено жестокое поражение и Девлет-Гирей был вынужден отказаться от попыток отобрать у Ивана Грозного Казань и Астрахань и сделать московского государя своим вассалом. Согласно разрядным записям, с "Филипова заговенья" (то есть с 14 ноября) 1573 г. и по 7084 (то есть 1576/77 г.) наш герой был наместником в Ряжске – опять на беспокойной южной границе! По устоявшейся к тому времени практике "схода" "украинных" воевод "по вестем" о появлении крымских "воинских людей" в 1574 г. Ржевский со своими людьми должен был войти в состав передового полка "украинной" рати, а сам ряжский наместник становился третьим воеводой этого полка. В случае же, если неприятель намеревался прийти на "государеву украйну" в немалом числе, "украинные" воеводы со своими полками должны были влиться в "береговую" рать, и в таком случае Ржевский и его люди поступали в распоряжение воевод сторожевого полка князей В.Ю. Голицына и Д.М. Хворостинина, что стояли на Коломне. Надо полагать, что в таком случае Матвей был бы одним из сотенных голов сторожевого полка. Что же касается обязанностей Ржевского как ряжского наместника, то об этом уже было подробно сказано выше, и потому возвращаться к этому еще раз мы не будем.
Ряжская служба Ржевского закончилась, надо полагать, в 1576 г., поскольку в 7085 (1576/77) г. он, дослужившийся к тому времени до "чина" московского дворянина, находился в Москве, будучи прикомандированным к Стрелецкому приказу ("на Москве в Стрелетцком приказе"). Отсюда Матвей отправился в Полоцк, который и стал его последним назначением. Исполнять обязанности "товарища" воеводы так называемого "Стрелецкого города" князя Д.М. Щербатова он должен был "з благовещеньева дни" 7086 (25 марта 1578) г.
Несколько слов о новом месте службы нашего героя. Полоцк, старинный русский город на реке Западная Двина, перешедший в свое время под власть литовских князей, был взят царскими войсками во время знаменитого "полоцкого взятья" в зимнюю кампанию 1562/63 г. "Полоцкое взятье" по размаху и значению ничуть не уступало падению Казани в 1552 г. или овладению русскими Смоленском в 1514 г. Этот успех царских ратей, предводительствуемых лично Иваном Грозным, произвел огромное впечатление на современников. Несомненным был не только моральный эффект от этой победы, наглядно продемонстрировавший мощь русского оружия, но и военно-политический. Отнюдь не случайно падение Полоцка и заключение Люблинской унии 1569 г. между Польшей и Литвой связывались воедино уже в то время. Очевидным было и значение Полоцка как важного в стратегическом отношении пункта. Как отмечал В.Л. Королюк, "с переходом к русским Полоцка в их руках оказывался ключ к важнейшему для Прибалтики водному пути по Западной Двине, в устье которой была расположена Рига. Вместе с тем взятие Полоцка открывало для русской армии путь к столице Великого княжества Литовского – Вильне…". Добавим также к этому и тот факт, что вскоре после взятия Полоцка в титул Ивана IV вошло еще и определение Полоцкий. Одним словом, Полоцк был такой "жемчужиной" в царском венце, расстаться с которой по доброй воле Иван Грозный не согласился бы ни при каких обстоятельствах. Точно так же ни Литва, ни Польша не согласились бы оставить город в руках московского государя, приложив все возможные усилия для того, чтобы вернуть его. И, учитывая, что ко времени получения нового назначения Матвеем Ржевским переговоры между Москвой и Варшавой о заключении если не вечного мира, то, по крайней мере, длительного перемирия зашли в тупик, то вряд ли стоило сомневаться в том, что борьба за Полоцк не закончена и в ней предстоит новый раунд. Во всяком случае, Стефан Баторий, будучи уверен в скором возобновлении боевых действий против России, в сентябре 1577 г. писал виленскому каштеляну и жмудскому старосте Я. Ходкевичу, что рассматривает Смоленск и Полоцк как возможные цели предстоящего похода против Ивана Грозного.
Надо полагать, что русский царь также исходил из того, что Стефан Баторий попытается овладеть Полоцком. Матвей же Ржевский, судя по всему, считался своего рода "экс пертом" по применению артиллерии и стрельцов (о чем свидетельствуют его назначение на должность воеводы "у наряда" и неоднократное командование подразделениями стрельцов и казаков вкупе с пребыванием при Стрелецком приказе). И поскольку именно артиллерия и стрельцы с казаками должны были в случае осады Полоцка сыграть важнейшую роль, то это назначение вряд ли было случайным.
Что представляло из себя новое место службы Матвея Ржевского, каким был гарнизон Полоцка, как и чем он был вооружен? Во время осады зимой 1563 г. войсками Ивана Грозного город сильно пострадал, поэтому, покидая его вскоре после взятия, Иван наказал воеводам, остающимся на "годование", "город… делати… наспех, не мешкоя, полое место, да и во всем городе изсматривати. Да которые места будет пригож поделати, и бояром и воеводам те места нужные велети поделати и покрепити, и землею насыпати, в котором месте как пригоже, чтобы было безстрашно. Да и ров около города изсмотрити и внутри города, да где будет надобе с приступных мест рвов старых почистити и новые покопати, посмотря по местом, для подкопу… Да и в остроге за Полотою бояром и воеводам изъездити и изсмотрити, и посметити, которые места выгорело, и то место велети заделати… накрепко, стены в три или в четыре, как будет ригоже, и землею насыпати, и подошевные бои и башни поделати для стенного бою, и рвы старые около стен поделати, а будет в котором месте пригож, рвы и новые покопати". Результаты проделанной воеводами работы хорошо видны из рисунков секретаря Стефана Батория Ст. Пахоловицкого, участника осады Полоцка в 1579 г., гравюр Я. Баптисты и описания Р. Гейденштейна. Последний отмечал, в частности, что Полоцк состоял из трех частей – сильно укрепленного Верхнего замка (или Большого города русских источников. – В. П.), примыкавшей к нему Стрелецкой крепости (Стрелецкого города или Нижнего замка. – В. П.) и возведенного за рекой Полотой Заполотья, полоцкого посада. И, характеризуя качества города как крепости, Гейденштейн добавлял: "Полоцк – город, сильно укрепленный самой природой, а также и искусством, и ввиду своего пограничного положения весьма тщательно снабженный припасами, пушками, порохом и всеми военными снарядами, так как неприятель не мог сомневаться, что (в случае нашествия) ему придется выдержать первое нападение". Сам по себе Стрелецкий город, ведение над которым было поручено князю Щербатову и Ржевскому, занимал площадь примерно 6 га, был обнесен мощным валом с внутренним дубовым каркасом, поверх которого шел деревянный острог с 8 башнями, и рвом. Внутри города находилась еще одна мощная башня-донжон, оснащенная артиллерией.
К сожалению, точная численность и состав полоцкого гарнизона неизвестны. Польский хронист М. Стрыйковский сообщает, правда, что "всех годных для боя и обороны замка московских людей было ровно 6 тыс.", но входят ли сюда только дети боярские с их послужильцами, стрельцы, пушкари и казаки или же вместе с ними посчитаны и полоцкие посадские люди вместе с укрывшимися в городе крестьянами окрестных деревень – неясно. Во всяком случае, в 1571 г. помимо детей боярских с послужильцами "полотцкого архиепископа Антонья" и разных городов (упоминаются дорогобужане, новгородцы, лучане), в Полоцке находились два стрелецких приказа ("Дмитреева прибору Уварова" да "Плетенева прибору Чихачова"), один казачий ("Григорьева прибору Бурцова"), и, возможно, казаки "Ратаева прибору Голянищева". Кстати, о том, что стрельцов в Полоцке явно было больше, чем один "прибор", свидетельствуют как разрядные записи, так и послание Батория осажденным с предложением капитулировать. Об оснащенности Полоцка огнестрельным оружием можно судить по сведениям, что приводятся в хронике другого польского хрониста, М. Бельского, согласно которой после капитуляции в руки поляков попали 38 пушек, 300 гаковниц и почти 600 "долгих" ручниц. Для сравнения – в отстроенном заново после взятия Полоцке Стефан Баторий оставил 27 пушек, 29 гаковниц и 1 смиговницу (многоствольную пушку), а гарнизон составлял 900 человек, в том числе 400 конных и 500 пеших, а также 19 артиллеристов.