"При сосредоточении ныне о устье реки Амура команд, семейств, имущества Петропавловского порта н всех наших судов, а равно и команд японской экспедиции, воина с внешним врагом здесь ко н че-нл (подчеркнуто Невельским. - Л.С.), ибо неизвестность для него входа в лиман слога и плавание по лиману, наполненному банками и мелями, с неправильными быстрыми течениями, наконец, гористые лесистые пустынные и бездорожные прибрежья Приамурского и Приус-сурииского края представляют для неприятеля, нападающего с моря, непреодолимые препятствия".
Невельской зло высмеивал военных догматиков, питомцев Марсова поля (площадь для военных парадов), которые "не могли себе представить, что без свинца, пуль и ядер, треска и шума реляций и их спутников: крестов, чипов и отличий, - могла кончиться здесь война..."
Расчеты русского командования в 1855 году на Дальнем Востоке полностью оправдались. Лишь однажды, в середине лета, три неприятельских корабля подходили к амурскому лиману. Они гнались за безоружным бригом Российско-американской компании "Охотск". Не желая отдаваться в руки врагов, командир взорвал бриг. Обстреляв спасательные шлюпки и захватив несколько матросов. французский отряд ушел в море на поиски петропавловской эскадры, даже не подозревая, что она укрылась в устье Амура.
Тот же "Журналь де деба" в одной из своих статей сообщает, что песчаный бар помешал фрегату "Эмфит-райт" проникнуть в реку. Высланные для промера греб-йые суда, поднявшись вверх по реке, не йашли русских. Тогда командование решило:
"Если бар нс дозволил союзным судам войти в реку, го как можно сделать это русским? Они или скрылись в одной из бухт Татарского залива или сожгли свои суда н удалились в Сибирь"...
Не раз обшаривая все известные им заливы и бухты, где могли бы скрываться русские корабли, с особым рвением англо-фраицузы кидались на Ляп и Охотск. Но и здесь удар пришелся по пустому месту.
В своих очерках И. А. Гончаров оставил нам картину Аяна в 1854 году:
"Беспорядочно расставленные, с десяток, более нежели скромных домиков, стоящих друг к другу, как известная изба на курьих ножках... На песке у самого берега поставлена батарея, направо от нес верфь, еще младенец, с остовом нового судна, дальше целый лагерь палаток, две-три юрты и между ними кочки болот. Вот и весь А ям.
Это ни город, ни село, ни посад..." Общее число жителей и аянского гарнизона составляло тогда около двухсот человек.
Получив сведения о крейсирующих в море вражеских судах, начальник порта капитан-лейтенант Кашеваров немедленно начал убирать подальше портовое и компанейское имущество и продовольствие. Жители эвакуировались из города, а 45 казаков, составлявших портовую команду, чтобы воспрепятствовать продвижению неприятеля, стали на позициях вдоль Якутского тракта. Пушки, чтобы не достались врагу, были зарыты.
25 июня (7 июля) на виду у Аяна показались английские корабли - пароход "Барракута", фрегаты "Пик"
п "Эмфптрайт" с тысячным составом команды на борту. Командовал отрядом командор Фредерик.
Убедившись, что русские покинули порт, англичане высадились на берег и ознаменовали свое пребывание там разграблением нескольких оставленных жителями частных домов. Доски, бревна и некоторое количество железа, остававшиеся в порту, были также перетащены на суда.
Около месяца английский отряд выжидал появления в Аянс русских кораблей и не дождавшись снялся на поиски их в океан.
Вслед за отрядом Фредерика в Аян вошли 20 июля (2 августа) английские же корабли командора Эллиота, в составе фрегата "Сибилла" и корвета "Спартак", к которым вскоре подошел винтовой корвет "Гор-нет" и вновь - пароход "Барракута". На одном из судов был привезен швед кузнец Карл Лунд со взорванного самой командой брига "Охотск". Этот предатель взялся указать союзникам, где аянцы зарыли свои пушки. Четыре сотни англичан перерыли все огороды, но... ничего не нашли. За время вторичного пребывания в Аяне англичане произвели следующие "боевые" операции:
23 июля (5 августа) обнаружены на складах компании и взяты на английский корабль три банки голландской сажи и несколько якорей.
27 июля (9 августа) увезено два баркаса дров.
28 июля (10 августа) взят еще один якорь и несколько досок и т. д.
На помошь своим английским союзникам в конце месяца в Аян прибыли французские корабли. 6 (18) августа состоялся банкет победителей, причем французские офицеры, как жаловались англичане, выпили все наличное шампанское. В тот же день с целью разорения в Ситху (Русская Америка) ушли 10 французских судов.
Вскоре покинули Аян и англичане, взяв курс на Охотск. Но и там не было ни души, а все имущество было еще с весны вывезено за 50 верст от берега.
Одновременно английский фрегат "Пик" и корабль "Сибилла" напали на небольшое русское поселение, расположенное на острове Уруп (Курильская гряда). Невзирая на соглашение с Российско-американской компанией, управлявшей Аляской и островами, о взаимном ненападении, союзники разграбили компанейский склад, похитили у охотников 300 бобровых шкурок и насильно забрали весь провиант, оставив жителей острова голодать. Дабы "облагородить" свои действия, налетчики водрузили в селении свои флаги и от имени императора французов и королевы Англии поручили одному из местных жителей губернаторствовать на острове...
•• Положение союзников на Тихом океане было далеко не из приятных. Английское и французское правительства направляли приказы, один решительнее другого, чтобы на Тихом океане и помину не оставалось о русских судах. 56 англо-французских кораблей в погоне за русскими сновали по всем направлениям, были всюду, за исключением тех мест, где они действительно могли бы встретиться с противником. В поисках "Авроры" английский пароход "Рэттср" доходил до Кохинхины (Индокитай). Корвет "Спартан" не раз обшаривал Курильские острова. Английское описное судно "Сарацен" под предлогом ученых наблюдений вело шпионскую работу у Русской Америки и поддерживало связь между англофранцузскими эскадрами. Блокированы были все Охотское побережье и южный выход из Татарского пролива.
Вражеские корабли не раз подходили к городу Ново-Архангельску, являвшемуся административным центром Русской Америки. Современники рисовали этот город как один из самых крупных на северо-западе американского
континента. Он очень напоминал типичный средний губернский город окраинной России. Защитники Ново-Ар-хангельска - солдаты сибирского линейного батальона- готовы были по примеру петропавловцев храбро защищать свой город от иноземных врагов.
Поиски русских кораблей союзниками не увенчались успехом.
Один из руководителей французских вооруженных сил принц Жуанвильский говорил впоследствии: "Фрегат
"Аврора" п русская флотилия... чудесами храбрости и искусства постоянно избегали соединенных эскадр Франции и Англии и когда, наконец, эскадры эти, раздраженные преследованием добычи, беспрестанно от них ускользающей, приблизились к устью реки (Амура. -- А. С.), они застали их обставленными батареями и покрытыми войсками, они услыхали имена крепостей и военных учреждений, до тех пор совершенно неизвестных и уже соединенных между собой пароходными линиями".
Стремясь возместить свои неудачи, Эллиот глубокой осенью 1855 года бросается вновь в Де-Кастри. Выпал снег. Находившиеся здесь относительно крупные силы русских уже покинули Де-Кастри и возвратились в Ма-риннск и Николаевск. На Александровском посту, в заливе оставались 70 казаков под командой есаула Пузи-но и несколько артиллеристов с двумя горными пушками под командой капитана Кузьменко и мичмана Ельчани-нова. И снег и наступление холода предвещали прекращение военных действий до следующего, 1856 года. Казаки спешно разгружали пришедший с продовольствием американский бриг "Беринг".