- Ладно. Давай составим список плюсов и минусов ситуации, - предложила она.
До того, как в прошлом июне мы с Алиссой окончили школу, в классе истории учитель заставил нас составить список плюсов и минусов всех войн, которые когда-либо случались. Это так чертовски раздражало, к тому же у нашего учителя был самый монотонный в мире голос. Но с тех пор мы с Алиссой начали оставлять такие списки для всего подряд, обязательно говоря монотонным голосом.
- Плюс номер один, - сказала она, ее голос стал смертельно скучным. - Он появится.
- Минус номер один, он не появится, - ответил я.
Она сморщила носик от раздражения.
- Плюс номер два, он появится с цветами. Он позвонил и спросил, какие мои любимые цветы. Никто не станет делать этого, если не хочет принести кому-то цветы!
Маргаритки. Говнюку следовало знать, какие цветы она любит.
- Минус номер два, он позвонит и отменит все в последнюю минуту.
- Плюс номер три, - сказала она, положив руку себе на бедро. - Он появится и скажет мне, какая я замечательная. И как он мной гордится. И как сильно он скучал по мне и любит меня, - я собрался открыть рот, но она шикнула на меня, отбросив свой монотонный голос. - Слушай, Ло. Нет больше минусов. Я хочу, чтобы ты увидел это и порадовался за меня, ладно? Даже если это фальшивая радость! - она продолжала улыбаться, голос был высоким от волнения, но ее глаза и то, что она опять икнула, говорили о том, как Алисса себя на самом деле чувствовала. Она нервничала, боялась, что он снова ее предаст.
Поэтому ради нее я натянул улыбку, не желая, чтобы она нервничала или боялась. Я хотел, чтобы она действительно чувствовала себя счастливой, как того заслуживала.
- Это здорово, Алисса, - сказал я, легко подталкивая ее под руку. - Он придет!
Глубоко вздохнув, она кивнула.
- Он точно собирается быть там.
- Конечно, - сказал я с фальшивой уверенностью. - Потому что, если кто-то и достоин его появления, то это Алисса-Черт-Возьми-Уолтерс!
Ее щеки покраснели, и она кивнула.
- Это я! Алисса-Черт-Возьми-Уолтерс!
Она расстегнула задний карман и вытащила билет, сложенный в закрытом пластиковом конверте на молнии.
- Ладно. Мне нужна твоя помощь. Я боюсь, мама обнаружит, что я пытаюсь общаться с отцом. Не хочу, чтобы он появлялся где-то возле нашего дома. Поэтому я сказала папе, что он может забрать билет у тебя здесь, - Алисса посмотрел на меня с надеждой в глазах, что ее план сработает. Для меня не осталось незамеченным, что сейчас она назвала его папой вместо Говнюка. И от этого мне снова стало грустно.
Я действительно чертовски надеялся, что он появится.
- Я сделаю это, - сказал я. Ее глаза наполнились слезами, и, передав мне зонт, она быстро вытерла их.
- Ты самый лучший друг, который может быть у девушки, - она наклонилась ко мне и расцеловала в щеки в общей сложности шесть раз.
И я предпочел не замечать, что мое сердце тоже перевернулось шесть раз.
Она не заметила этого, не так ли? Она не замечала, что каждый раз, стоя рядом, разжигала огонь в моем сердце.
Алисса
- Как твоя репетиция? - спросила мама, когда я вернулась домой от Логана.
Вместо того чтобы пойти на репетицию, я поехала к нему и умоляла его передать билет папе. Я не могла сказать об этом маме - она бы не поняла. Она сидела в своем кабинете за компьютером, делая то, что умела лучше всего, - работала. Перед ней был бокал с вином, бутылка стояла рядом. Прежде чем я смогла ответить, она, не глядя на меня, сказала:
- Забрось всю свою грязную одежду в корзину для белья в ванной. Потом, если сможешь, постирай и загрузи в сушилку.
- Хорошо, - сказала я.
- И я сделала лазанью. Если хочешь, поставь в микроволновку на сорок пять минут или час.
- Хорошо.
- И пожалуйста, Алисса, - она перестала печатать и повернулась ко мне, теребя переносицу. - Не могла бы ты перестать оставлять свою обувь в холле? Если честно, нужно всего два шага влево, чтобы поставить ее в шкаф.
Я посмотрела в коридор на свои брошенные посередине конверсы.
- Я поставила их в шкаф.
Она хмуро посмотрела на меня, во взгляде читалось: "чушь".
- Поставь их в шкаф, пожалуйста.
Я убрала их в шкаф.
Когда пришло время ужина, мама и я сидели за обеденным столом. Она смотрела в свой телефон, отвечая на электронные письма, а я - в свой, комментируя посты в Фейсбуке.
- У лазаньи странный вкус, - сказала я, копаясь в ней вилкой.
- Я положила омлет вместо пасты.
- Но разве лазанья может быть без пасты? Это как паста - имя, а лазанья - фамилия. Без нее мы едим просто яйца, соус и сыр.
- В таком варианте меньше углеводов, а ты помнишь, что я говорила тебе меньше их потреблять до переезда в колледж. Все первокурсники прибавляют в весе - это действительно так. К тому же, я читала в одной статье, что люди, уже имеющие лишний вес, склонны набирать еще больше, чем нормальные.
- Чем нормальные? Ты говоришь, что я не нормальная? - я почувствовала, как немного сдавило грудь.
Мама драматично закатила глаза.
- Ты слишком впечатлительна, Алисса. Мне бы хотелось, чтобы ты стала более уравновешенной, как твоя сестра Эрика. К тому же, ее привычки в еде в десять раз лучше, чем твои. Я просто констатирую факты. Тебе нужно больше следить за тем, что ты ешь, вот и все, - она быстро сменила тему. - Ты так и не ответила, как прошла репетиция, - сказала она, принимаясь за ужин.
- Отлично, - ответила я. - Ну, знаешь, я и фортепиано - снова и снова.
Она фыркнула.
- Да, я знаю. Прости, что не смогу прийти на выступление сегодня. У меня слишком много работы.
Я чересчур драматично закатила глаза, чего она, к счастью, не заметила. Она никогда не приходила на мои выступления, будучи уверенной, что музыка - это хобби, но не жизненный выбор. Узнав, что я собралась поступать в колледж, чтобы изучать музыкальную терапию, она практически отказалась платить за мое образование, пока моя сестра Эрика не отговорила ее от этого. И хотя сестра была в точности, как мама, когда дело касалось чего-то практического, она все-таки продолжала верить в мой музыкальный талант. Может быть, потому что ее парень Келлан был музыкантом, и она любила его и скрытый в нем талант.
Иногда я закрывала глаза и пыталась вспомнить время, когда мама была не такой суровой, не такой безжалостной. Я вроде как помнила ее улыбку. Но, возможно, эти моменты были просто в моем воображении, желающем уцепиться за что-то прекрасное. Она стала такой холодной в тот день, когда ушел папа? Или его теплота просто временно скрывала ее ледяную душу?
- Я думаю, что мне пора идти в музыкальный зал, чтобы подготовиться к вечеру. Спасибо за ужин, мам, - сказала я, пока она наливала себе еще вина.
- Ага.
Когда я надела свой легкий жакет, конверсы и взяла сумку ручной работы, которую папа привез мне с гастролей по Южной Америке, мама окликнула меня.
- Алисса!
- Да, мам?
- Запусти посудомойку перед тем, как уйдешь. И вытащи вещи из сушилки. И возьми мне пинту мороженого в магазине "У Бэлли". И не вздумай покупать себе. Ты помнишь: лишние килограммы и все такое.
***
Казалось, моя грудь охвачена пламенем.
Когда я выглянула из-за кулис, место 4А все еще пустовало. "Он придет", - убеждала я себя. - "Он позвонил мне, он сказал, что будет здесь", - прокручивала я мысль. - "С маргаритками".
Я любила маргаритки - это были мои любимые цветы, и папа знал это и собирался принести их мне. Потому что он пообещал.
- Ты следующая, Алисса, - сказал мой преподаватель. Я чувствовала, как сердце колотилось о ребра. Это ощущалось так, словно я распадалась на части с каждым шагом, который приближал меня к инструменту. Я задыхалась, понимая, что его там нет, и осознание того, что из его рта не выходит ничего, кроме лжи, вызывало у меня головокружение. Ложь. Болезненная, бессмысленная ложь.
А потом я подняла взгляд.
Место 4А не было пустым.
Он пришел.
Я расслабилась на скамейке возле фортепиано и позволила себе потеряться в клавишах. Мои пальцы слились с инструментом, творя волшебство. Заставляя пространство наполняться звуками моей души. Я не собиралась плакать, но, пока играла, несколько слезинок скатились по моим щекам. Закончив, встала и поклонилась. Аудитория не должна была аплодировать до тех пор, пока не выступят все, чтобы музыканты послабее не чувствовали себя неудобно, не получив оваций зала. Но молодой человек с места 4А стоял с одной маргариткой в руке, хлопая как безумный, крича и вопя.
Я улыбнулась юноше в костюме, который был слишком велик для него.
Быстро и не раздумывая, я сбежала в зрительный зал и заключила его в объятия.
- В любом случае билет был для тебя, - соврала я ему в плечо.
И вот тогда он обнял меня крепче.
Как бы то ни было, кому нужен Говнюк? У меня был Логан Фрэнсис Сильверстоун.
И для меня этого было достаточно.
Логан
- Костюм тебе слишком велик, - сказала она, дернув рукава, достающие до кончиков моих пальцев. Одинокая маргаритка, подаренная мной, была у нее за ухом с тех пор, как мы покинули выступление.
- Это Келлана, - объяснил я. - Он заехал и закинул его мне, когда я понял, что Говнюк не собирался приходить.
- Ты утонул в нем, - пошутила Алисса. - Но все равно ты выглядишь красивым. Я никогда не видела тебя в такой одежде. Тебе понравился концерт? Это было не самым лучшим моим выступлением.
- Оно было безупречно.