- Я и Рурк? - Дженни тряхнула головой, гадая, как много о них знает Оливия. - Не в этой жизни.
- Никогда не говори "никогда". Я говорила так насчет Коннора, и взгляни, что из этого вышло! Летом у нас свадьба.
- Думаю, только ты удивлена этому.
- Что ты имеешь в виду?
- Вы с Коннором просто созданы друг для друга. Все это видят.
Оливия широко улыбнулась:
- Знаешь что, оставайся у нас.
"Без обид, - подумала Дженни, - но я охотнее соглашусь на визит к стоматологу".
Оливия и Коннор жили в самом роскошном доме на берегу реки. Они строили свою обитель из камня, дерева и романтических надежд, и Дженни не сомневалась, что их ожидает счастливое будущее. Однако пока дом был закончен только наполовину, поэтому Оливия и Коннор ютились на участке в старом трейлере. И он не был предусмотрен для приема гостей.
- Это очень мило с твоей стороны. Но, спасибо, не стоит.
- Я тебя не виню, - сказала Оливия. - Я сама живу там лишь потому, что это временно. Коннор обещает закончить дом к апрелю. Я все время напоминаю себе, что он архитектор, а они вечно путаются со сроками.
- Но не в случае со своими невестами, я надеюсь.
Прежде чем Оливия успела завести мотор, с их машиной поравнялся видавший виды пикап Нины Романо, которая жестом показала опустить оконное стекло. Лучшая подруга Дженни всегда отличалась простотой. Она часто носила одежду, купленную на распродажах, из-за чего оппоненты прозвали ее "счастливой хиппи". Но самоотверженность Нины, направленная на благо общества, вкупе с железной хваткой сделали ее популярной среди избирателей.
- Я слышала, ты переехала к Рурку, - сказала Нина без всякого вступления и заглянула в автомобиль. - Привет, Оливия.
Оливия приветливо улыбнулась.
- Я обожаю жить в маленьком городке. Здесь всегда есть о чем поговорить.
- Я не переезжала к Рурку, - вспыхнув, возразила Дженни.
- А я слышала другое, - ответила Нина.
- Рурк приехал ко мне в пекарню среди ночи и заявил, что мой дом сгорел. Я отправилась к нему, потому что устала как собака и было рано звонить кому-то еще. И я все еще у него потому, что… - Дженни замолчала. Она не собиралась рассказывать о том, как мастерски Рурк варит кофе, о его великолепном постельном белье и возникшем у нее чувстве безопасности рядом с ним.
Нина засопела носом и высморкалась.
- Извините. В Олбани я подхватила простуду. Ты могла бы поехать ко мне. Меня не было в городе, но Соннет не стала бы возражать.
Дженни знала, что у Нины свободного места было не больше, чем в трейлере Оливии. Она жила с дочерью в маленьком одноэтажном доме. Зарплата мэра была так мала, что этот пост считался чуть ли не волонтерским.
- Спасибо, - ответила Дженни, - но, как я говорила, это временно, пока не решу, что делать дальше.
Как обычно, у Нины было полно дел. У нее зазвонил телефон, и ей пришлось умчаться на важную встречу.
- Позвони мне, - одними губами произнесла Нина заводя мотор.
Дженни и Оливия приехали на главную городскую площадь, где бок о бок располагались пекарня, ювелирный магазин, книжный магазин, множество бутиков и туристских лавок. Дженни и Оливия направились к одному из бутиков с одеждой.
Ходить по магазинам с сестрой оказалось неожиданно приятным занятием. И подбирать весь свой гардероб с нуля было просто восхитительно. Дженни настояла на том, чтобы все покупки свелись к минимуму.
- У меня такое ощущение, что некоторое время я буду путешествовать, - сказала она. - До сих пор не могу поверить, что моих вещей больше нет.
Глаза Оливии заволокла дымка.
- О, Дженни. - Она достала мобильный телефон. - Мы должны обо всем рассказать папе. Немедленно.
- Нет, не нужно. - Дженни никогда не называла своего отца папой. Возможно, никогда и не назовет. До прошлого лета единственной информацией, которой Дженни о нем располагала, была загадочная пометка в свидетельстве о рождении: "Отец неизвестен". Узнав друг о друге, они попытались познакомиться ближе. Но тем не менее в сознании Дженни этот человек был не папой, а Филиппом. Весьма приятным джентльменом, который в молодости совершил ошибку, влюбившись в мать Дженни, Маришку.
- Хорошо, - сдалась Оливия. - Но ты должна рассказать ему о случившемся.
- Да. Я позвоню ему позже.
- И… - Оливия осеклась, на ее щеках проступил румянец, - еще я должна сказать, что моя мать и бабушка с дедушкой - семья Лайтси - скоро приедут сюда, чтобы помочь мне со свадьбой.
- Хорошо, - ответила Дженни. - Спасибо, что предупредила.
- Тебе будет неприятно встретиться с ними?
Увидеться с женщиной, на которой женился отец, поле того как расстался с Маришкой? Что здесь может быть неприятного?
- Мы все - взрослые люди. Справимся.
- Спасибо. Мамины родители, бабушка и дедушка Беллами останутся друзьями навеки. Я думаю, они вчетвером решили, что мои мама и папа поженятся, еще задолго до того, как они встретились. Наверное, поэтому те в конечном счете и развелись. Возможно, женитьба была для них не самым главным.
К своему стыду, Дженни легко могла представить, как можно выйти замуж только потому, что это правильно и так принято. Давным-давно она сама чуть было так не поступила. Продолжая размышлять, Дженни примерила юбку и бюстгальтер. Оливия обладала великолепным вкусом. Дженни выбрала семь комплектов нижнего белья. И хотя ее взгляд привлекли соблазнительные кружева, она все же остановила свой выбор на простых трусиках-шортах. Ей хотелось быть практичной.
Оливия подошла к витрине с пижамами. Она брала их одну за другой, откладывая в сторону старомодные модели с глухим воротом. Наконец протянула Дженни красивую розовую маечку и одобрительно кивнула:
- Может, это пригодится тебе, пока ты живешь с Рурком.
- Поверь мне, не пригодится.
- Ты не можешь знать наверняка. Послушай меня. Если бы мне кто-то сказал, что я буду жить в трейлере с бывшим заключенным, я бы подумала, что надо мной подшутили. Моя мать чуть не попала в больницу, когда я сообщила ей эту новость. Для нее это было настоящим шоком. В мае я встречалась с актером, который засветился в "Ярмарке тщеславия". В конце лета я влюбилась в Коннора Дэвиса. Я просто хочу показать тебе на примере.
- Что показать?
- Мы не выбираем, в кого влюбиться. Любовь сама выбирает нас.
- Почему у меня такое чувство, что ты пытаешься мне что-то сказать?
- Вовсе нет, - возразила Оливия, сунув Дженни в руки розовую маечку. - По крайней мере, пока что.
К концу дня Дженни вымоталась окончательно. До этого момента она воспринимала понятие "дом" как нечто должное, так же как это делает большинство людей. Простое знание того, что твой дом: твое любимое кресло, музыкальный центр, кровать, стопка книг на ночном столике - все это ожидает тебя вечером, является источником комфорта. Об этом не задумываешься, пока однажды твой дом не исчезает. Дженни шатало от изнеможения, и она с тоской вспоминала о своем доме, своей кровати. Когда Дженни с пакетами в руках переступила порог дома Рурка, усталость накрыла ее, словно огромная волна.
- Такое чувство, что ты вот-вот потеряешь сознание, - заметил Рурк.
Со двора прибежали запыхавшиеся собаки и, стряхнув с себя снег, приветливо замахали хвостами. За ними проскользнул одноглазый кот Клоренс.
- Ты угадал, - ответила Дженни.
Рурк принялся кормить питомцев, разговаривая с ними, словно они были людьми, и это неожиданно очаровало Дженни.
- Подвиньтесь, ребята, - приговаривал Рурк. - И не торопитесь глотать, а то у вас начнется икота.
Несмотря на усталость, Дженни поймала себя на том, что улыбается. Собаки уселись в ряд и с обожанием смотрели, как Рурк раскладывает еду по мискам. Почему она никогда не заводила питомцев? В доме не помешало какое-нибудь ласковое существо.
- А ты? - спросил Рурк. - Что ты хочешь на ужин?
О боже.
- Мне все равно. Я не привередлива в еде.
- Хорошо. Я не очень хорошо готовлю.
- Помощь нужна? - предложила Дженни.
- Нет. Лучше прими долгий душ, потому что сразу после него ты отправишься спать.
Дженни вспомнила об удобной кровати Рурка и, направившись в душ, почувствовала сладкое томление. Душевая, как и все в этом доме, сияла чистотой. Дженни устояла перед искушением заглянуть в шкафчик с медикаментами. Она знала, что есть такая стадия, когда получаешь о человеке слишком много информации. Кроме того, чем больше она узнавала о Рурке, тем глубже казалась его загадка.
Приняв душ, Дженни надела мягкие трико и кофту с капюшоном, которые сегодня купила, причесалась и зашла на кухню, где Рурк накрывал на стол.
- Значит, вот какова часть "служить" из фразы "Служить и защищать", - сказала Дженни.
- Я всегда отношусь к своим обязанностям серьезно, даже если это суп из консервов и бутерброды с ветчиной. Кстати, из лучшего ржаного хлеба в мире, - добавил Рурк.
- У тебя великолепный вкус, - сказала Дженни, заметив буханку традиционного польского хлеба из пекарни "Скай-Ривер". - Ты знаешь, что закваске этого хлеба больше семидесяти лет?
Рурк был озадачен. И так происходило со всеми, кого спрашивали о хлебной закваске.
- Это живая культура. Нужно часть закваски использовать для теста и сделать новое из оставшейся. Таким образом, закваска никогда не кончается. Моя бабушка получила ее от матери в день своей свадьбы в Польше. Традиционный свадебный подарок - сосновый ящик Размером с обувную коробку с керамической посудой. Бабушка привезла закваску в этом резном ящичке в Америку в 1945 году и сохраняла ее живой всю свою жизнь.
Рурк перестал жевать.
- Кроме шуток?
- Можно подумать, я это придумала.