И именно тогда сделал Любочке внезапное предложение. Думал, она спасет его и выручит…
30
Брат встретил Симин голос радостно. У него пока было все хорошо: на вирусы в Интернете огромный спрос. И у него вдруг выросла одна ресница необыкновенной длины: уже сантиметра три. Он ее бережет и лелеет, мечтает подать заявку на ресницу в книгу рекордов Гиннеса.
- Играл в игру "Кармагеддон", где машиной давишь двигающиеся объекты, - рассказывал сестре Илья. - Сначала у меня был вариант, когда сбиваешь одних людей. Потом попробовал другой. Там, кроме людей, пасутся коровы, и надо их тоже давить. Попробовал - не могу. Я способен давить только людей, а коров жалко. Это, конечно, звучит цинично, но если вспомнить мировую историю и содеянное там двуногими, а потом посмотреть на тихих и мирных коровок на лугу… Ты меня понимаешь?
Сима отозвалась спокойно:
- Ну да. Ведь эту игру придумали люди, а не коровы.
Лидочка сидела на диване, поджав ножки, морщила губки и листала любимые глянцевые журналы. Их теперь давали соседи.
Иногда она замечала, как Илья вдруг замирает и тупо глядит в монитор, ничего не видя перед собой.
- Самолетик, ты что? - спрашивала с некоторой тревогой Лидочка.
- Нет, ничего… - всякий раз отзывался Илья. - Просто так…
И снова принимался за работу. Включал поисковую систему и ласково приказывал ей:
- Жучка, ищи!
…После Нового года он зачастил к Инге. Именно тогда нередко встречал его почтальон Роман. Заявлялся без повода, но всегда предварительно звонил на мобильник, чтобы не нарваться на очередного воздыхателя
- Ты? - удивлялась Инга, слыша его голос. - Ну, конечно, заходи. Всегда рада себя видеть.
Они обычно ужинали, а потом смотрели телевизор, развлекаясь рекламой.
- Какая простая и удачная жизнь! - посмеивался Илья. - Детям - "Ростишко", мужикам - "Импазу", бабам - "Красную линию"! На обед - бульонный кубик, на ужин - блинчики по-домашнему из другого пакета! А если что не так с пузом после останкинской проверенной колбаски или майонеза "Кальве", срочно купи "Активию" или прими незаменимый "Мезим", и можно петь "Конфетки, бараночки"! И старую машину и жену всегда легко поменять на новую! Это с одной стороны. С другой, телевизионный человечек жутко несчастен без помощи рекламы телевидения: на голове у него перхоть или лысина, на щеках - обязательно прыщи, во рту - непременно кариес!
Инга лениво посмеивалась, но чувствовала, что все эти невинные визиты неспроста. И, наконец, Илья сорвался. Он подошел к ней сзади и положил холодные легкие немужские руки ей на плечи. Инга усмехнулась:
- Что скажешь, Привидение?
- А то же самое! - отозвался он. - Мы с тобой никакие не брат с сестрой… И при встречах с парнями тебя бросает в пот… Что мешает нам трахнуться?
- Ничего, - задумчиво пробормотала Инга. - Раз уж тебе так хочется…
Илья радостно засмеялся и начал расстегивать свою маленькую, почти детскую рубашонку. Он был слаб и худ по-прежнему.
Таким же немощным и хилым, по-детски неумелым он оказался и в постели. Инга не захотела скрыть недоумение и разочарование. Жизнь отучила ее от всякой деликатности.
- Лидочку устраивает эта имитация любви?
Илья удивленно почесал нос:
- А что?
- Да ничего, - хмыкнула Инга. - У меня чуточку больше опыта… А "Импаза", насчет которой ты тут недавно проезжался, тебе бы не помешала!
Илья затаил обиду.
Потом он несколько раз порывался продолжать их едва начавшиеся отношения, но Инга холодно и равнодушно отстранялась. Когда Илья сделался чересчур настойчивым и стал проявлять нетерпение и раздражение, Инга объяснилась:
- Денег у тебя на меня нет, да я бы и не взяла их у такого бедолаги. А путаться с тобой ради удовольствия - так ведь нет удовольствия! Тогда зачем?
В тот злополучный вечер Илья тоже стоял под домом. И видел всех. Только его никто не заметил.
Когда убежала Сима, Инга с помощью поэта отбилась от костлявого и удалилась домой в сопровождении Охлынина. Тощий человечек - Илья с неприязнью обратил внимание, как они с ним похожи - убежал во тьму.
Илья замерз в своем легком пальтишке (денег все равно хватало лишь на плату за квартиру и на еду) и позвонил Инге на мобильник.
- Да-а! - тягуче пропела она.
- Я поднимусь? - полуутвердительно бросил Илья.
- Ты будешь смеяться, но у меня твой папашка! - хохотнула Инга. - Крепко спит! Я его укачала до утра любовью и водкой.
Илью передернуло:
- Тогда выйди! На пять минут!
- Зачем? - лениво проворковала Инга. - Там холодно! Поднимайся.
Илья схватил ее и прижал к себе уже в передней. Он плохо понимал, что делает, кроме одного: ему нужна она! Именно она одна, и никто больше!
- Уймись! - вяло отбивалась Инга. - Ты мне надоел! Я тебе все популярно разъясняла…
Она вывернулась из цепких рук и пошла в комнату. В соседней похрапывал пьяный великий поэт Охлынин. Илья ворвался в комнату вслед за Ингой и снова в нее вцепился.
- Отстань! - лениво отодвинула его плечом Инга. - И не ори. А то, неровен час, проснется твой папахен и начнется выяснение семейных отношений. Вряд ли ему понравится твое присутствие здесь…
Замяукал мобильник.
- Да-а! - ласково прочирикала Инга. - Ты где?
Илья смотрел на нее с ненавистью. Инга спокойно достала свой дневник встреч, который завела довольно давно, и меланхолично его просматривала.
- Хочешь встретиться? - ворковала она. - Жаль… Я бы не возражала… Не имею ничего против. Хорошо… Давай… А ты где?.. Годится… Через десять минут.
Она отключила сотовый и неожиданно резво вскочила на ноги:
- Привидение, выметайся по-быстрому! Ко мне сейчас придут!
- Как у тебя сразу глазки загорелись! - проворчал Илья с неприязнью. - Долгожданного гостя ждешь?
- Твое не дело! - нежно отозвалась Инга. - Одевайся живенько и гуд бай! Передавай низкий поклон Лидочке. И звони! Всегда рада тебя слышать! Но не больше того!
Илья поплелся в переднюю и, злобно саданув на весь подъезд дверью, пошел вниз. По дороге он в бешенстве погнул несколько лестничных перил, вымещая на них бессильный гнев. Сил на это у него, как ни странно, хватило.
У подъезда он внимательно осмотрелся. Никого не заметил, ждать больше не стал и поехал домой. Скоро закрывалось метро.
После его ухода Григорий вышел из машины и поднялся наверх. Лица Ильи он в темноте не рассмотрел. Инга в черном вечернем платье, удивительно подходившем к ее глазам и волосам, распахнула дверь мгновенно.
- Вот не ждала! - пропела она. - Проходи… - Провела его в комнату и усадила за стол. - С чем пожаловал?
Малышев чувствовал себя абсолютно беспомощным. Слабым и раздавленным. Таким он быть не привык. Его всегда отличала сильная воля, сопровождала во всех поступках и решениях. Он четко ставил перед собой цель и ее добивался. Впервые в жизни ему это не удавалось… И Григорий бесился.
- Выходи за меня… - пробурчал он.
Инга расхохоталась и хитро прищурилась:
- А как же верная Любочка?
- Давай обойдемся без лишних вопросов! Или тебе мешает Алексей?
- Мне никто не мешает, - она покачала ножкой. - Ты будешь смеяться, но я сама мешаю себе. У меня ничего не получится. Разве ты не понимаешь? Вот Леха это понял давно…
- Выходи, я сказал… - беспомощно повторил он. - Или…
- Или что? - она закинула голову назад. Специально, чтобы его подразнить.
Ореховые волосы почти касались пола… Он ни у кого не видел таких волос…
Это проклятое понимание… И нетрудно понять всех несогласных с людьми. Но нельзя понять тех, кто не согласен с самим собой… Григорий не смел ее осуждать. Сам грешен, да еще как! Но ему очень хотелось, чтобы она покаялась
- Или я убью тебя! - неожиданно для себя закончил он. - Чтобы ты никому не мешала. И самой себе в том числе!
- Убей! - легко согласилась Инга. - Я возражать не буду! А лучше давай сначала трахнемся, Малышев. Я давно тебя не видела. Что не заходил? Дал обет чистоты?
Она давно постигла на собственном опыте, что карьера вечной любовницы - не подарок. Кроме призвания, требуются опыт и сообразительность. Предусмотрительность разумно подсказывала ей - если решение вопроса тормозится, его надо немного подтолкнуть.
И она потянулась к гостю податливым, готовым на все телом. Григорий тотчас перестал владеть собой и себя контролировать. Он с маху, одним резким движением, разорвал на ней платье, под которым, конечно, ничего не было. Он это знал по практике общения с Ингой.
Он проклинал себя за нелогичность. Но разве в любви бывает логика?.. Он пытался бороться с собой. Но человек, пытающийся сохранить моральные принципы и удержаться от соблазна - всего-навсего слабый человек, которому не стоит играть с ярко полыхающим огнем.
- Ого! - изумленно протянула Инга. - А ты ведь даже не подозреваешь, Малышев, сколько оно стоило…
- Я оплачу… - хрипло буркнул Григорий и швырнул на стол пачку "зеленых". - Этого хватит?
И поднял ее на руки.
Он не мог без нее - и ненавидел себя за это, презирал, бичевал разными словами… Только что в них толку, в словах?.. Все равно нельзя прожить жизнь, не делая ошибок. Ошибаться - значит познавать себя и мир. Это необходимо. И все-таки Григорию не хотелось ошибаться…
Через час задремавшая Инга автоматически, в полусне, включила мобильник.
- Не включай… - пробормотал Григорий, уткнувшийся носом в ее живот. - Кто тебе может звонить ночью?..
- Ну, мало ли, - лениво отозвалась Инга. - Вдруг у кого среди ночи встанет…
И Малышев сорвался снова.