- Перестань, самолетик! - захныкала Лидочка и испуганно замахала руками. - Ты и так бледный и осунувшийся! Настоящее Привидение, как говорит твоя красотка сестра! А на одной воде и хлебе ты вовсе превратишься в дым!
Илья почесал нос:
- Я в армию не хочу! И зацепок нет, кроме близорукости, но с этим берут запросто. Может, подкупим военкомат? Хотя в Москве это стоит тысячи баксов… Или у нас пройдет за триста? Все-таки провинция… А если и не пройдет - то что? Раз надо - так надо, пойду отслужу два года, куда деваться…
Лето прошло трудно, но зато было солнечно и тепло. Матери Илья написал, что приехать не может, поскольку устроился на работу. Они сидели на одном мороженом подешевле, старались класть в чай побольше сахара, чтобы поддерживать последние жалкие силенки. Илья искал работу, но тщетно. Лето - мертвый сезон, все в отпусках… Комната снята в долг, а бюджет трещал… И, наконец, треснул.
Хозяин квартиры явился каким-то усталым и раздраженным.
- Выйдите ко мне! - потребовал он.
Илья и Лидочка покорно, испуганно вышли.
- Съезжайте от меня сегодня или платите за два месяца! - сказал хозяин, как отрезал.
Наступило молчание. Несчастным квартирантам стало холодно.
- Но вы обещали, что можно пожить в долг, - робко начал Илья. - Мы заплатим…
- Я обещал в долг на один месяц! - тонко и плаксиво заявил хозяин, начав психовать. - А прошло уже два! И вы ничего не заплатили, хотя по нашему юридически оформленному договору так не положено! Но я вас простил и дал вам фору. Я смотрел на все сквозь пальцы, и вы жили даром. Но пошел третий месяц! И не оплачен ни один!
- Мы заплатим, - повторил Илья тупо и бессильно. - Чуть позже. Я пока безработный…
- Это ваши проблемы! - крикнул хозяин. - Вы должны мне за два месяца!
- Хотите, я заплачу вам сейчас семьдесят пять долларов? - предложил Илья. - Остальное потом.
- "Потом" я слышал много раз! - заорал хозяин. - Это мне надоело! Вы живете в моей квартире даром! И ваши семьдесят пять долларов мне не нужны - это плата за половину одного месяца! Хватит! Немедленно собирайте вещи и выметайтесь! Не надо мне от вас никаких денег, в суд я не пойду, но в моей квартире жить больше нечего!
- Поймите, мы сами в долгах, - попытался объясняться дальше Илья, пробуя повести мирный диалог и сознавая, что дело плохо. - У меня есть сестра, Серафима, вы ее ведь знаете, она нам поможет… И родители тоже…
- Меня не волнует, кто там у вас есть! - закричал хозяин, не дав Илье договорить. А затем вдруг стал спокоен и твердо отчеканил: - В общем, или вы сейчас уезжаете с вещами, мы считаем конфликт исчерпанным, и денег я с вас не требую. Или я вызываю милицию.
Повисла пауза.
- Хорошо, - хмуро пробормотал Илья. - Мы уезжаем.
Молча и торопливо они собрали рюкзаки, запихнули в коробку компьютер и покинули квартиру. Теплый желтый осенний день подернулся тягостным черноватым облаком.
Илья и Лидочка стояли на тротуаре перед домом. Рядом лежали рюкзаки и компьютерная коробка. Мимо раскатывали на самокатах дети, глядя наивными любопытными глазами, и Илья подумал вдруг, как это особенно тоскливо: наивные карапузы, ни о чем не подозревающие, мило смотрят на тебя, а у тебя горе. И от этого детского взгляда в подобные минуты накатывает такая рвущая сердце тоска, что солнце плачет посреди неба…
- Куда мы теперь пойдем? - грустно спросила понурая и посеревшая Лидочка.
Илья почесал нос:
- Не знаю.
Они проголосовал частнику и отправились на Савеловский вокзал. Там разгрузились и втащили вещи внутрь. Илья оставил Лидочку сидеть на сумках и караулить, а сам выбрался на улицу. Ему было очень тяжко.
Кругом раскинулись зеленые газоны, где сидели люди. Мамы расположились на траве, а дети носились вокруг. Некоторые пассажиры спали в обнимку с тюками в ожидании дальних составов. Другие тянули пиво, болтали и резались в карты. Бродили возле киосков, хрустя чипсами. Носильщики катали тележки.
Илья постоял, невесело посмотрел и, желтея старенькой адидасовской курткой, вошел в здание вокзала с другой стороны. Нечленораздельно гнусаво вещал репродуктор об отходящих и прибывающих поездах, в креслах и на скамейках теснился народ, и багаж, багаж, багаж повсюду.
Илья направился к Молекуле. Она была хорошо видна - в дальнем углу, возле моечных машин. Белея вытертыми застиранными джинсами, возвышалась на кофре, опустив глаза и надув губки. Прежняя, скованно-сжатая, опасающаяся мира вокруг. Илья догадался, что она сейчас заревет, и сел рядом:
- Ничего, что-нибудь придумаем… Пока деньги у нас еще есть. А там, может, снимем угол за дешевку. Только вот где?
Лидочка молчала.
Так они просидели на вещах часа три. Люди шумели и шагали мимо, за стенами отходили скорые поезда. Били часы. Тянуло угольком. Мерцали огни в барных подвалах вокзала.
Илья сходил в ларек на улицу и купил булочек и сосисок. Но есть не хотелось.
- Послушай, самолетик, - заговорила Лидочка, вяло и нехотя ковырявшая сосиску. - Давай махнем к тебе домой! У тебя мама хорошая. Купим билеты и уедем в Краснодар ага? Там устроимся. А про институт тебе все равно рано или поздно придется ей рассказать.
Лидочка вопросительно взглянула на него.
- Я не могу ехать сейчас домой… - пробубнил Илья. - Мне нет туда дороги.
- Почему?
- Ну, как ты не понимаешь?.. Меня сразу забреют в армию с осенним призывом. Я приписан к части. Я уклонист. И не хочу вставать под ружье…
Лидочке хотелось кричать и плакать, но на это уже не осталось сил.
- Поживем пока тут, на вокзале. Мне не в новинку - я до института немного бомжевал. Раньше приехал, в общежитие не пустили… А вот тебя жалко. Ты к такому не привыкла…
- Да ладно, очень нужна твоя жалость! - вдруг раздраженно, истерично закричала Лидочка. - Я прекрасно обойдусь без нее! Себя пожалей, очкарик!
…Они проснулись рано утром. В стеклах вокзала играло яркое, ослепляющее, но холодное солнце рассвета. Вдали гуляла юбочно-сапожная служительница железной дороги.
В начале десятого ввалилась компания с удочками. Шумели, балагурили, хрупали чипсами и курили.
Илья и Лидочка сидели на кофрах и рюкзаках и смотрели вялыми глазами. Расслабленные за ночь, словно вросшие в груду размягчающегося багажа, и сами размягченные и прелые.
- Мы здесь почти целый день, - пробурчала Лидочка, надувая расстроенные влажные губы. - Домой к тебе ехать нельзя. Тогда поехали ко мне! Нет у нас никакого другого выхода! Начнем все по-новому. Ага?
- Хорошо, - медленно выдавил Илья, чувствуя, что ничего другого действительно не остается. - Поехали… Попробуем начать по новой… - грустно, с деланным пафосом добавил он, вспоминая чудесный городок Дубну и Лидочкиных родителей.
Илья хотел встать и собирать вещи, как вдруг увидел Ингу. Она приблизилась роскошной походкой фотодивы, отыскав брата издали глазами в углу около мраморного парапета и уборочных громогуделок.
Вокзал при виде Инги изумленно замер.
- Привет, бедолаги! - сказал она бодро и чуть-чуть жалостно.
- Привет! - удивился Илья. - А ты откуда?
- Случайно оказалась поблизости… Ночевала у одного хмыря… - Инга ухмыльнулась. - Я подобрала вам обиталище. Звонила вам вчера и узнала, что вас выгнали. С утра решила объехать все вокзалы. И не ошиблась! Нашла вас уже на первом, повезло! Вставайте и грузите шмотки! - деловито распорядилась она.
- А куда едем? - спросил Илья.
На самом деле ему было совершенно все равно. Он измучился и жалел бледную Молекулу. Куда угодно, лишь бы крыша над головой…
- На одну дачу. Хозяева приедут только летом. Так что можете жить до следующего года. Оплатите потом. Я договорилась. Конфликтов не будет, - твердо заверила Инга. - Поехали! - не допуская возражений, махнула она рукой. - Я на машине.
Добрались до припаркованных возле вокзальной дорожки "Жигулей". Принялись грузить багаж.
- Ты купила машину? - удивленно спросил Илья.
- Никак нет, - хмыкнула кузина. - Хотя могла бы. Но зачем, когда возят? Это тачка одного мужика. А я неделю назад сдала на права и теперь в силах усидеть за рулем.
Дача находилась недалеко от Москвы, среди зеленого леса. Теплый срубовый дом со всеми удобствами: телефон, телевизор, ванная с горячей водой… Илья и Лидочка сразу стали готовиться к мытью.
- Я просто не знаю, как тебя отблагодарить! - пробормотал Илья.
Даже Лидочка сейчас смотрела на ненавистную Ингу благодарными добрыми глазами.
Инга беспечно махнула рукой:
- Мне это ничего не стоило! Ну, ладно, вы тут устраивайтесь, а я поеду. У меня дела!
И тут Лидочка неожиданно, изумив всех, поднялась на цыпочки и звонко поцеловала Ингу в гладкую щеку. Инга чуточку смутилась и уехала.
После ее отъезда Илья с Лидочкой вместе, двоечкой, долго отмокали в пушистой мыльной пене, которой окутали всю ванну, а потом отсыпались до самого вечера, плавно перешедшего в ночь. И на следующий день они дрыхли почти до двух часов.
Дачный поселок давным-давно пробудился. Стучали молотки на дачах, строящихся на окраинах, где на фоне синего простора тянулись к небу смешные каркасы из досок. Раскатывали велосипеды, и рычал гоняющий с бешеной скоростью мопед. Вдали виднелись зеленые, уходящие в бесконечность луга и кромка леса за ними. Тонкими паутинками, черными и резкими, тянулись там, словно на краю земли, анкерные опоры с гудящими тихонько проводами.
А двор их дачи обступали деревья. На веранде стоял столик, накрытый скатертью-клеенкой с расписными вишенками и цветами. В угловой комнате, где был телевизор, они подключили компьютер и, не теряя времени, влезли в Сеть. Лидочка сбегала в местный магазин и прикупила продуктов.