в настоящее время в Казахстане выявлено более 100 талантливых акынов. Общее число их, конечно, превышает эту цифру .
В 1937 году вниманию к казахским акынам и особенно к Джамбулу способствует трагическое событие - смерть Стальского, умершего за несколько дней до того, "когда, облеченный доверием народа <…> "Гомер XX века" должен был стать депутатом Совета Союза" . Восточные и, в частности, среднеазиатские окраины Советского Союза обнаруживали поэтические таланты и помимо Джамбула: таковы, например, опубликованные в том же 1937 году в "Новом мире" поэтическое "обращение Курманалиева Юсупа из Нарына к декханам, охотникам и скотоводам", "размышления колхозника Байсалбаева Абды из Кара-Джона", "песня эрчи Джумалиева Сурамтая из Уч-Терека", предсказуемо варьирующие "гомеровские" мотивы Стальского:
А ты, один, любимый Сталин,
Своей любовью и работой
Склоняешься везде над нами
Как над степями небосклон…Я вижу Сталина везде <…>
Я вижу Сталина во всем <…>
Чудесен Сталин - счастье в нем,
Он на земле всего чудесней!
и т. д.
На фоне многочисленных народных певцов и сказителей, публиковавшихся во второй половине 1930-х годов в центральной и областной печати, выбор, павший на Джамбула, представляется в общем достаточно случайным. "Открытие" творчества казахского акына для советского читателя связывается с именем Павла Кузнецова, опубликовавшего в 1936 году первые переводы песен Джамбула. Но Джамбул не был единственным открытием Кузнецова. За два года до появления в газете "Правда" публикации песни Джамбула "Моя родина" в Алма-Ате в переводе Кузнецова был издан сборник произведений еще одного казахского аэда, по имени Маимбет. Тематически и стилистически песни Маимбета, славившего Сталина и клявшего "врагов народа", вполне схожи с песнями Джамбула в последующих переводах того же Кузнецова или Алтайского . Однако в 1938 году цитаты из произведений Маимбета, как и упоминания его имени, из печати исчезают и больше нигде - ни в историко-научных трудах, ни в сборниках казахского фольклора и литературы - не фигурируют. Объяснение этому исчезновению дал литературовед и переводчик А. Л. Жовтис, долгие годы работавший в вузах Алма-Аты и хорошо знавший литературное окружение Кузнецова и Алтайского. По утверждению Жовтиса, от имени Маимбета писал не кто иной, как сам Кузнецов, самого же акына с таким именем никогда не существовало. Мистификация стала рискованной, когда Маимбет удостоился заочного внимания властей, после чего искомый акын нежданно-негаданно исчез, "откочевав", по покаянному объяснению Кузнецова, с родственниками в Китай . Последним упоминанием о Маимбете стала юбилейная статья А. Владина "Джамбул и его поэзия (к 75-летию творческой деятельности)", напечатанная в майском номере "Нового мира" за 1938 год .
В отличие от Маимбета, Джамбула придумывать было не нужно. Славившийся как певец-импровизатор, побеждавший на поэтических соревнованиях (айтысах) Джамбул, певший по-казахски и едва понимавший по-русски, даже если бы хотел, едва ли мог бы оценить переводные тексты, которые публиковались под его именем . К тому же, удостоившись на старости лет всесоюзных почестей и материального достатка , Джамбул имел все основания доверять переводческие проблемы своим литературным консультантам . В 1938 году усердствующий в популяризации Джамбула Алтайский, корректируя свои прошлогодние подсчеты, писал о том, что "акыны исчисляются в Казахстане сотнями" . О сотнях акынов писал в том же году А. Владин, детализуя статистику по территориально-производственному принципу: "Районные, областные и республиканские олимпиады народного творчества <…> доказали, что акынов и жирши имеют не только районы, но и отдельные колхозы, совхозы, предприятия" . В контексте таких реляций роль Гомера XX века со смертью Стальского вменяется Джамбулу, удостаивающемуся особенного внимания в связи с официально объявленным в 1938 году "75-летним юбилеем" его творческой деятельности, а сам Казахстан рисуется своего рода фольклорной Меккой советского Востока или даже всего СССР .
Сравнения Джамбула с Гомером тиражируются в центральных и районных газетах:
В древней Греции из-за Гомера спорили семь городов. <…> Народы великого Советского Союза с большей страстью боролись бы из-за Джамбула, оспаривая свое преимущество перед другими, если бы не два обстоятельства: Джамбул принадлежит единому и могучему советскому народу .
Правление Союза советских писателей Армении, поздравляя Джамбула, газетно адресует "привет Гомеру сталинской эпохи" . А Корнелий Зелинский доходчиво объясняет источники гомеровской мудрости (равной политической грамотности) неграмотного, как и Стальский, Джамбула: