9
Визит к парикмахеру пришлось запланировать на девять утра, чтобы успеть к завтраку со Спенсером в наилучшем виде. Дженни на чем свет стоит ругала Марка за его навязчивость и темперамент. Если бы он не напился и не явился к ней ночью, она бы как следует выспалась, и цвет лица был бы сейчас гораздо лучше.
Нельзя допускать, чтобы Спенсер заметил, как она старается ради него, поэтому Дженни не стала радикально менять прическу. Просто немного освежила. И вдруг, глядя в зеркало, поняла, что давно не занималась собой с таким удовольствием. Нет, она, конечно, регулярно посещала салоны красоты и могла иногда по целому дню не вылезать оттуда, проходя весь круг: от маникюра до массажа. Но заниматься собой осознанно, с целью привлечь чье-то внимание… нет, этого не было давно. Последний раз она "бралась за себя" с таким же энтузиазмом девять лет назад. Ей было всего двадцать три. С тех пор Дженни запретила себе даже вслух произносить слово "любовь"… Впрочем, нет. Неделю назад, танцуя с Марком, она нечаянно нарушила это табу. Как там было сказано? "Не надо путать работу с любовью"?..
- Жалко, что вместе с волосами нельзя отстричь пару-тройку лет, - проговорила она, еще раз оглядывая себя в зеркале. - Хотя это вряд ли поможет.
До отеля она добралась на такси, на всякий случай оглядываясь по сторонам: не притаился ли где-нибудь Марк?
- Дженни! Бог ты мой! Вы просто прелестны!.. Но почему так грустны? - Спенсер поднялся ей навстречу из огромного кресла в первом зале ресторана и галантно поцеловал руку.
- Спасибо. А почему вы не заняли столик?
- Я хотел предложить вам пойти куда-нибудь еще. Где мы ни разу не были.
- Но мы с вами еще нигде не были. По крайней мере, вместе.
- Значит - весь город у наших ног! Дженни, мы - друзья?
- Д-да.
- Почему вы так смущены?
- Пустяки. Просто сегодня такой день… Хочется солнца, а его нет! - наконец придумала она.
В самом деле: что это с ней? Зачем она вспомнила ту старую историю девятилетней давности? Это все излишняя сентиментальность!
- Позвольте мне за вами немного поухаживать? Я уже, наверное, забыл, как надо ухаживать за красивыми женщинами.
Он сам был красив. Дженни вдруг опустила глаза и смутилась. Почему она раньше не замечала этого ощущения опасности и мужского превосходства, которое исходит от него? Она вдруг представила себе, как он обнимет ее… и словно тонкая длинная игла пронзила ее всю: от макушки до пят.
- Ну хорошо, - пролепетала она. - Попробуйте. Может, заодно вспомните.
Дженни не заметила, как мистер Спенсер обаял ее. И хотя никогда раньше она не обкрадывала влюбленных мужчин, это занятие вдруг стало нравиться ей все больше и больше. Она уже не играла. Она просто жила. Два дня пролетели, как один: они встречались со Спенсером, гуляли, говорили о всякой ерунде, тщательно избегая "острых углов" в беседах. Тот больше не пытался узнать о ее прошлом, Дженни тоже не расспрашивала его, чтобы сличить рассказы с досье. На улице почти все время лил дождь, так что гулять приходилось по закрытым помещениям. Они обошли все музеи и выставки, узнали о пристрастиях друг друга в еде, отдыхе, музыке и кино… Однажды они встретили Марка с Мишель. Мужчины поздоровались, сухо кивнув головами, Дженни не стала спрашивать, знают ли они друг друга, Спенсер тоже промолчал. Марк больше не появлялся у Дженни. Он перестал звонить и больше не позволял себе подобных выходок, как той ночью. Это успокаивало и в то же время настораживало. Притихший Марк - это мина замедленного действия. Когда она рванет, никто не знает…
Зато на сцене действий довольно часто стала возникать Мишель. Брет Спенсер уже считал их лучшими подругами, приветливо здоровался с Мишель и мог подолгу болтать с ней на светские темы, хотя Дженни иной раз стояла рядом, не проронив ни слова. Выглядело это более чем странно. Спенсер и Мишель словно знали какую-то тайну, в которую ни Дженни, ни кто-то еще из окружающих не были посвящены. Дженни, привыкшая всегда, словно зверек, спинным мозгом чувствовать ложь, видела это отлично. Теперь ее раздражала абсурдность ситуации: она не могла спросить, в чем дело, ни у Мишель, ни у Брета. Подруга явно мешала процессу обольщения, и делала это сознательно.
Однажды вечером, на третий день их совместных прогулок, когда погода решила смилостивиться и выглянуло скупое солнце, Дженни и Брет бродили по кромке воды на городском пляже. Несмотря на похолодание, вода почему-то оставалась теплой. Дженни вдруг поймала себя на мысли, что ей сильно хочется броситься в воду прямо в одежде. Но она понимала, что нужно держать себя в руках: сегодня ожидалось важное событие - г-н Спенсер был приглашен в гости к г-же Лесли "на чаепитие". К тому же последнее время Дженни и так вела себя слишком свободно: она впервые за многие годы вдруг почувствовала себя НАСТОЯЩЕЙ. Без роли, без маски, без театральных декораций… Неизвестно, что послужило тому причиной - интерес Брета Спенсера, который не уставал восхищаться любыми ее выходками, или новое в "работе", но как бы там ни было, Дженни вдруг расслабилась. Она понимала, что допускает огромную ошибку и что ей недопустимо проявлять эмоции, но совладать с собой уже не могла. Словно великий врач, заразившийся неизлечимой хворью, она какое-то время еще пыталась профессионально поставить себе диагноз и вылечиться, но болезнь день за днем захватывала сознание.
- А мне нравится такая погода, - мечтательно произнес Брет. - В ней есть некий подспудный смысл.
- Вы говорите про солнце или про ту погоду, которая мучила нас четыре дня?
- Про ту, что мучила. Я люблю дождь за то, что он заставляет искать уюта. И я нахожу его в вашей компании.
- Вот как?! - слишком заинтересованно для светской беседы воскликнула Дженни, словно открыла для себя большую тайну.
- Да. Ведь нам было уютно друг с другом, правда?
- Еще как!
- Дженни… - Брет неожиданно взял ее за руку и зажал ее ладонь в своих ладонях. - Мне с вами очень уютно, но еще и удивительно свободно! Мне редко…
- Эй! Мистер Спенсер! Мисс Лесли! Хо-хо! Смотрите на меня.
Дженни закрыла глаза, сжала зубы и медленно повернула голову на голос Мишель. Хорошо, что Спенсер не видел выражения ее лица. Она сейчас убьет эту нахалку! Разве можно так назойливо преследовать их? Она что - ничего не понимает?
Мишель размахивала руками с трамплина, словно собираясь прыгнуть в воду прямо в плаще и туфлях.
- Мишель, это просто гениально! - крикнул Брет.
- Да, - тихо проговорила Дженни. - Сверхгениально. Зная, что выхода у меня нет, вставлять палки в колеса!
- Что вы сказали?
- Нет, ничего. Я говорю, Мишель - просто молодец. Хорошо придумала.
Спенсер внимательно посмотрел на нее, словно прочитал ее мысли, и вдруг усмехнулся:
- Вы ее за что-то ненавидите?
Дженни вспомнила сцену в полутемном холле: "Я видел, как вы целовались. Думаю, вашей подруге это было бы не очень-то приятно узнать". Она отвернулась, пряча глаза.
- Ну что вы. Ни в коем случае.
- Дженни! - Брет вдруг взял ее за плечи, развернувшись спиной к Мишель и, кажется, утратив весь интерес к прыжкам с трамплина на каблуках. - Дженни, хотите, пойдемте отсюда прямо сейчас? Куда угодно: к вам… ко мне!
В его глазах было столько искренности, столько заботы, что Дженни опешила. Ей захотелось прижаться головой к его плечу и разрыдаться. За всю свою одинокую неудавшуюся жизнь. За свою горькую и поруганную любовь, которая давно осталась в прошлом.
А ну возьми себя в руки! - приказала она себе из последних сил, а глаза уже защипало от подкативших слез.
- А вот и я! Не помешаю? - Мишель как бы невзначай споткнулась и повисла на локте у Спенсера.
Дженни заносчиво вздернула подбородок:
- Как всегда - нет, дорогая подруга. - В ее голосе был откровенный яд.
- Мистер Брет, ну что вы сделали с бедняжкой? Она же чуть не плачет!
- Мы сейчас уходим, Мишель. Извини! Я очень устала.
Но нахалка уже сделала жалостливое лицо:
- Ах, как жаль! А я как раз хотела попросить мистера Брета показать мне обещанный домик на берегу.
- Какой домик?
- Птичий. Помните, вы рассказывали, что нашли его на диком пляже, когда прогуливались там. Пойдемте, Брет! А Дженни как раз пойдет отдыхать.
У Спенсера вытянулось лицо. Бросить Дженни он явно не мог, но и отказывать Мишель было бы некрасиво.
- Давайте завтра посмотрим домик. Он очень далеко отсюда.
- А вы говорили, что недалеко. Ну же, мистер Брет, мы проводим Дженни в ее домик и посмотрим другой. - Мишель усмехнулась. - Видите, как много домиков вокруг.
- Знаешь что, Мишель? - неожиданно для себя сказала Дженни. - Завтра утром я покажу тебе столько птичьих домиков, сколько не переставить отсюда до самого Лос-Анджелеса. А сейчас мистер Спенсер идет провожать меня.
- А…
- У меня дома - дресс-код, - тихо добавила она, выразительно склонившись к Мишель. - В таких коротких платьях я никого не пускаю. Бай, подружка!
С этими словами Дженни развернула Спенсера за локоть и безапелляционно повела в сторону города. Теперь главное, чтобы Мишель в порыве мести не рассказала Марку об их планах на вечер. Но, может быть, до такого откровенного свинства она не дойдет?
- А у вас уютно! - Спенсер с любопытством осматривал гостиную. - Как в хорошей компании во время дождя?
Он посмотрел на нее через плечо, скорее удивленно, чем радостно.
- Вы зря смеетесь. Ваша компания действительно - лучшее общество в любую погоду.
- Но я не смеюсь, Брет. Не обижайтесь на меня. Просто я вспомнила то, что вы мне говорили на берегу и… Вы будете вино? Или что-то еще?
Она пыталась открыть дверцу бара, но ручка не поддавалась.