Автор "Слова" прекрасно знал растительность и животный мир Украины. В "Слове" животные упоминаются свыше 80 раз, причем преобладают среди них охотничьи звери и птицы. Еще в XVIII веке на Черниговщине были известны цехи гоголятников, соколятников и других охотников. Крупных быков на Украине называли, как в "Слове", "турами", а чайку – "зігзічкой". Все более укрепляясь в своем мнении, что автором "Слова" мог быть отец Иоиль, А. А. Зимин утверждает, что, "прожив около 30 лет на Украине, Иван Быковский прекрасно знал флору и фауну Украины и мог описать ее в поэтическом творении".
В "Слове" упоминается о "готских девах" ("Се бо Готские красные дѣвы въспѣша на брезѣ синему морю"). В Крыму в XII веке существовала Готская епархия, сохранившаяся до 1781 года под именем "Готфийская митрополия", когда умер последний ее митрополит Игнатий через 10 лет после вступления русских войск в Таврию. Отсюда А. А. Зимин заключает, настаивая на том, что именно Иоиль был автором "Слова": "Архимандриту Черниговского монастыря Иоилю, конечно, о "Готфийской митрополии" было хорошо известно. Это, в свою очередь, могло дать основание поэтическому образу "готских дѣв" в "Слове"".
Если Иоиль действительно был автором "Слова", то черниговский период его жизни (более 10 лет) был самым удобным временем по собиранию материала для этой работы и написания поэмы.
Ильинский монастырь, архимандритом которого был Иоиль, хотя и был вторым по значимости в Чернигове, но к тому времени в нем насчитывалось всего 32 монаха. Конечно, Иоиль приложил много усилий для возрождения обители, предприняв большое строительство, но все равно у него было достаточно времени, чтобы заниматься изысканиями источников для написания поэмы.
По указу Екатерины II от 4 декабря 1775 года и распоряжению Синода от 8 декабря того же года Иоиль был назначен архимандритом Спасо-Ярославского монастыря. Возможно, о его переводе походатайствовал Афанасий Вальковский (умер 15 февраля 1776 года) – питомец Киевской Академии, который возглавлял на этот период Ростовскую и Ярославскую епархию.
Архимандрит Спасского монастыря одновременно исполнял обязанности ректора Ярославской семинарии, студенты которой вскоре оценили его большие познания в богословии, истории и литературы, а также несомненный поэтический дар.
А. А. Зимин приводит в своем сочинении стихотворные выдержки из дневника ученика 2-го класса семинарии Ивана Ораевского, составленного в 80-х годах XVIII века, в которой "…встречаются следующие строки:
Парнас, тобою украшенный,
Взирает, духом восхищен,
И как Нарцисс, собой плененный,
Стоит в весельи изумлен.
Поэт хочет, "…чтоб раздавался всюду глас: // "Блажен Иоилем Парнас".
Иоиль – не только украшение Парнаса, но и весельчак, "покровитель" учащихся:
Наук и мудрости любитель,
Отец любезнейший для всех,
Учащихся ты покровитель,
Вина, веселий и утех.
В оде студента И. Г. Воскресенского (19 октября 1777 года) звучат те же мотивы:
Проснись, вспряни, живись блаженный
Парнас, Иоилем взнесенный,
И обрати твой взор вокруг…"
Или еще:
"Не хор ли видишь ты, священный,
На верх Олимпа вознесенный.
Автор оды пишет, что "нам жизни нет его дороже", он "мудрый муж" и т. п. Все это – не обычная льстивая похвала, а строки, продиктованные искренним чувством. Сходные нотки, хотя более выспренные и не столь непосредственные, можно обнаружить в оде от 27 марта 1782 года, и произнесенный учителем Сергеем Предтеченским Иоилю, как ректору семинарии:
Продли для нашего блаженства
Сего отца муз век златой.
В одах "На тезоименитство", написанных составителем сборника Иваном Ораевским, находятся аналогичные строки:
Чистых муз любитель…
Сей парнасских муз правитель…
Наших муз отца…
"Таким образом, – заключает А. А. Зимин, – ярославские современники Ивана (Иоиля) Быковского отлично знали о его поэтическом даре, и, возможно, в материалах, связанных с ними, следует искать следы "Слова о полку Игореве"".
Эти "следы", независимо от версии А. А. Зимина об авторстве "Слова", упорно искал выше уже упоминаемый нами ярославский краевед Владимир Васильевич Лукьянов (21.VIII.1908-3.IV.1986), который с начала 50-х годов систематически обследовал и изучал книжные хранилища Ярославля, заведуя Научной библиотекой Ярославского краеведческого музея и руководя Отделом книжных и рукописных фондов Ярославско-Ростовского музея-заповедника. Непосредственно в самой библиотеке Иоиля Лукьянов исследовал около 100 книг, которые показывают широкие интересы архимандрита Спасо-Ярославского монастыря. Именно в его библиотеке отыскались Никоновская и Кенинсбергская (Радзивилловская) летописи, которые могли использоваться при написании "Слова". В экземпляре Никоновской летописи, принадлежащей Иоилю, есть единственный разрыв у корешка книги, и именно на странице, где говорится о "могуте", слово, созвучное "могутам" Слова о полку Игореве. Им установлено, что Иоиль широко привлекал "Славянские сказки" Левшина для составления своей книги "Истина, или Выписка об Истине", Ярославль, 1787. В этой книге встречается термин "аварский", перекликающийся с лексемой "… шеломы оварьскыя" "Слова". Быковский состоял подписчиком многотомных изданий и журналов, бережно хранил сочинения Монтеня и Тернеция.
Однако, как выяснила впоследствии исследователь древнерусской литературы и литературы XVIII века В. Д. Кузьмина, книга "Истина, или выписка об Истине" – единственное составленное Иоилем произведение, напечатанное при жизни автора, серьезным аргументом для признания Иоиля автором "Слова" служить не может. "Истина" не подписана автором и представляет собой сборник мыслей из сочинений разных авторов, сгруппированных в три части ("о вере", "о любви", "о надежде").
В структуре "Истины" нет ничего примечательного, чтобы сделать заключение о глубоком знании автора событий XII века, связанных с походом князя Игоря. Образцом для нее служили курсы богословия, утверждает Кузьмина в своей работе "Мог ли архимандрит Иоиль написать "Слово о полку Игореве"". Исследовательница отклонила также предположение А. Мазона, что "Слово" могло быть "упражнением по классу риторики", написанным Иоилем в годы его обучения в Киевской Духовной академии, поскольку подобные упражнения имели совершенно иной характер, и среди дошедших до нас не известно "ни одного упражнения на историческую тему "старыми словесы"". Все так, но вот содержание книги все-таки говорит о серьезной начитанности ее автора, поскольку наряду с изречениями на церковно-моральные темы в ней помещены отрывки из сочинений М. В. Ломоносова, из "Живописца" Н. И. Новикова и других журналов, "Славянских сказок" М. Д. Чулкова, а также из произведений Овидия, Цицерона, Гераклита, "Кандида" Вольтера и его антиклерикального романа "История принцессы Вавилонской", философа и натуралиста де Мопертюи, французской энциклопедии. Уже этот, далеко не полный перечень известных авторов, чьи труды глубоко изучал Иоиль, показывает широкие интересы автора "Истины". Но быть автором "Слова о полку Игореве"?
В. Д. Кузьмина, теперь уже совместно с Л. В. Крестовой, сообщают в статье "Иоиль Быковский, проповедник, издатель "Истины" и первый владелец рукописи "Слова о полку Игореве"" ряд новых подробностей биографии Иоиля, анализируют состав его личной библиотеки и убедительно показывают, что, даже обращаясь к чисто светским памятникам, Иоиль выбирает из них лишь те цитаты, которые отвечают главной идее его компиляции, содержат нравоучения в духе ортодоксального благочестия. В итоге Кузьмина решительно заявляет, что ярославский архимандрит не мог создать "Слово о полку Игореве", с чем столь же решительно не согласился А. А. Зимин, вступив с ней в научную дискуссию. Он утверждал, что, будучи духовным цензором Ярославской вольной типографии, назначенным на эту должность в 1786 году вместе с архимандритом Борисоглебского монастыря, Иоиль смог подборкой выдержек из чужих произведений изложить свои общественно-политические представления, и только. Свое авторство "Слова" он по какой-то причине тщательно скрывал, оставив потомкам загадку, неразгаданную на протяжении более чем ста пятидесяти лет. Итак, заключает А. А. Зимин, "…и на закате своей жизни Иоиль сохранил верность идеалам, выработавшимся у него в 50-60-х годах XVIII столетия. "Новыми" словесами из чужих произведений он говорил то же, что в той или иной степени звучало в "старых" словесах Песни о походе Игоря".
К сожалению, начавшаяся плодотворная дискуссия между А. А. Зиминым и В. Д. Кузьминой внезапно оборвалась, поскольку Вера Дмитриевна ушла из жизни 6-го декабря 1968 года, успев ответить своему оппоненту последней статьей "Старые мысли, устарелые методы (Ответ А. Зимину)", написанной совместно с академиком Б. А. Рыбаковым и Ф. Филиным.