– Ты что-то сделала со мной, Синти. – Мэтт поднял голову, и их взгляды встретились. – Я не могу подобрать этому определения и не знаю, как тебе это удалось, только до встречи с тобой я был другим. – Он улыбнулся. – Может, ты в самом деле ведьма? Я попал под воздействие колдовских чар в тот самый миг, когда впервые взглянул в твои черные глаза.
Она негромко засмеялась, но веселья в ее смехе было мало.
– Знаю лишь одно: мне все время тебя мало.
Он произнес эти слова так тихо, что Синти едва их расслышала. Впрочем, важны были не они сами, а сила скрывающихся за ними чувств.
– Я только и думаю о том, как мне хочется поцеловать тебя, – прошептал Мэтт, обводя пальцем ее сосок. – Покрыть поцелуями все твое тело.
Он нежно сжал кончик груди пальцами, потом взял его в рот и легонько пососал. Сердце Синти забилось еще сильнее.
– Мне так приятно прикасаться к тебе… – вновь произнес Мэтт.
Проведя ладонью по ее животу, он немного задержался в области пупка, затем спустился ниже…
Она затаила дыхание, затем выгнулась дугой, оторвав спину от постели. Перед ее закрытыми глазами заплясали голубые сполохи.
– Ты такая нежная… – шептал Мэтт. – Такая приятная…
Синти застонала, комкая тонкими пальцами простыню и испытывая столь сильное наслаждение, что ей показалось, будто она сейчас расплавится. Затем, в который уже раз за нынешнюю ночь, по се телу пробежала судорога и она вскрикнула па пике блаженства…
Придя в себя, Синти обнаружила, что голова Мэтта покоится на ее животе. Она взъерошила ему волосы, чувствуя, как от только что испытанного ею удовольствия дрожит се рука.
– Хорошо? – шепнул Мэтт. Она сыто улыбнулась.
– Хорошо – слабо сказано.
Сев на кровати, Мэтт поднял и усадил ее на себя верхом. Она с готовностью обвила руками и ногами его красивое сильное тело.
Некоторое время Синти оставалась неподвижной. Она наблюдала, как он вскрывает и надевает презерватив. С наслаждением прислушивалась к такому близкому от нее сердцебиению Мэтта. И лишь йотом наконец ощутила, что он входит в нее. Медленно. Полностью. До конца.
На этот раз Синти предоставила ему полную свободу действий. Ей не хотелось торопить события. Он сам установил ритм – точь-в-точь как ранее, когда как будто хотел наказать ее за скверное поведение.
Испытываемые Синти в эту минуту чувства пугали и одновременно… внутренне освобождали ее. И ей хотелось лишь отдаться воле Мэтта, и все.
Тем временем он скользнул ладонями по ее стройным гладким бедрам, на миг стиснул ягодицы и, сделав мощное проникающее движение, остановился, ожидая каких-либо действий со стороны Синти. Однако она не выказала никакого желания перехватить инициативу.
Тогда Мэтт приподнял ее, удерживая ладонями ягодицы, и медленно опустил обратно. На лбу у него выступила испарина. Грудь Синти находилась сейчас прямо перед его лицом. Он восхищенно смотрел на нее и вдруг подумал, что еще только несколько часов назад собирался расстаться с этой девушкой, а теперь она кажется ему ближе всех на свете.
Он скользнул ладонями вверх по ее спине, зарылся в длинные шелковистые волосы. Она с удовлетворением вздохнула и запрокинула голову назад. На лице ее застыло выражение страсти, заметив которое Мэтт ощутил, как еще больше и громче забилось его сердце.
Он вновь приподнял Синти, и вновь опустил. И еще, и еще…
Их тела двигались в едином неспешном ритме, продлевая наслаждение, интенсивность которого, несмотря на медлительность действий, постоянно нарастала. Это был какой-то новый опыт. Ни Мэтт, ни Синти никогда прежде не испытывали ничего подобного.
А потом вдруг они одновременно достигли вершин страсти в почти уже непереносимом экстазе.