Глава 25, которая опять про меня
Я остановилась у первого попавшегося кафе, взяла клетчатую сумку Марты, заказала чашку кофе, выпила и отправилась в туалет. Потом эту сумку, уже с вещами Вивьен, я убрала в багажник. Рабочий день заканчивался. Тротуары заполнялись конторскими служащими, а проезжая часть - их машинами. Но перед моими глазами все время всплывал "Млечный Путь", и в ушах звучала его ритмичная пульсация.
Возле дома я зашла в магазины за продуктами и, не удержавшись, купила коньяк. Когда я открыла дверь квартиры, муж вскочил из-за моего письменного стола и бросился мне навстречу. Раскрасневшийся и пыхтящий.
- Ну что ты так долго? И телефон отключила… Я звоню, звоню… - Обнял меня с размаху и, страстно целуя в губы, явно вознамерился немедленно тащить меня в спальню.
- Дорогой, успокойся, подожди, - начала я, отстраняясь и опуская на пол сумку и пакеты с продуктами. - Дай дух с дороги перевести. Я с работы, я голодная…
Он обиженно шагнул в сторону.
- Ну вот, начинается… Так все было хорошо…
- Как твои зубы?
- Что? Зубы? А, зубы… Нормально… - Он пристально смотрел на меня. - Ты какая-то не такая. Ты точно была на работе? Ты на работе накрасила глаза?
- Я накрасила их перед уходом из дома. Ты просто никогда не обращаешь на это внимания.
- Отчего же? Обращаю. У тебя серо-зеленые глаза, а с сиреневыми веками кажется, как будто ты плакала. - Он взял меня за плечи и всмотрелся в лицо. - Или ты правда плакала? Где ты была?
- Что ты придумываешь?! - Я вывернулась из его рук и внимательно посмотрела на себя в зеркало. - Черт! А правда как будто плакала. Это аллергия на духи той графоманки. Я так чихала! Прямо неудобно было перед главным… Да еще чушь какая-то, вроде комикса… - Я старательно рассматривала свое отражение и трогала лицо. - Надо же, до сих пор не прошло… Эта графоманка сама не знает, чего хочет. Только пока аванса не будет, я за это не возьмусь… Отнеси, пожалуйста, пакеты на кухню. Только осторожнее, там бутылка коньяка.
- О! Ты купила коньяк? Какой? - Даниель оживился и полез в пакет.
- Хороший, не беспокойся. Ну отнеси, разберемся потом.
- Умница! А то я вчера допил остатки. - Он поцеловал меня в висок и подхватил пакеты. - Пошли ужинать. Ты же говорила, что голодная, идем. Я еще не все рагу съел, оставил кое-что и на твою долю.
- Ты не мог бы для меня разогреть? А я пока умоюсь и переоденусь.
Он повел бровью и наморщил нос.
- Теоретически мог бы. Но гораздо лучше, чем разогревать рагу, я умею тебя раздевать…
Тут входная дверь распахнулась, и Тьерри вволок две огромные канистры.
- Ма! Па! Это вино. Бабушка раздобыла. Почти бесплатно. Очень хорошее, но его надо срочно перелить из пластика. В пластике вообще вино нельзя держать ни одной минуты!
- Замечательно, - сказала я. - Вот и займитесь с папой. - И пошла наверх, в спальню.
Открыла воду и, раздеваясь, смотрела, как наполняется ванна. "Пум, пум, пум", - пульсировал в моей голове "Млечный Путь", перемигиваясь светящимися точками. Я налила в воду душистого геля, взбила пену и опустилась в нее. Положила голову на бортик ванны и закрыла глаза. "Пум, пум, пум"…
- Ма! Ты где? - долетел из спальни голос Тьерри.
Я вздрогнула и резко села.
Он поскребся в дверь ванной.
- Ма, ты здесь?
- Здесь! Здесь!
- Ты скоро? А то мы тебя ждем-ждем! Приходи! Вино правда отпад! И ты такой сыр вкусный купила! И мы с папой салата целую миску нарубили! Ма! Ты меня слышишь?
Я сглотнула комок, вдруг вставший в горле.
- Слышу! Слышу! Вы пейте, ешьте. Вы меня не ждите. Я приду потом.
- Ма, у тебя все в порядке?
- Конечно, сынок!
- А почему голос такой?
- Пена в глаз попала! Очень щиплет… Я приду, приду!
- Ладно. Или, может, папу прислать?
- Ни в коем случае!
- Как скажешь.
Он ушел, а мои глаза действительно ужасно драло и щипало, и от этой чертовой водостойкой туши я никак не могла избавиться, и я терла и терла глаза, и плакала, уже не сдерживаясь, от этой рези в них и собственной беспомощности…
В дверь постучался и заглянул Даниель.
- Можно к тебе? Что такое? Ты плачешь?
Я повернула к нему лицо и провела пальцами под глазами по черным разводам туши.
- Видишь? Я не могу ликвидировать эту химию! От воды она только еще больше размазывается! Или от пены! Я не знаю!..
Он присел на край ванны и заботливо произнес:
- Успокойся, пожалуйста. Раньше ведь ты как-то ее смывала?
- Смывала! Но не водой, а специальным лосьоном! А после воды он ее не берет! А я сразу полезла в воду, хотя сначала надо было смыть лосьоном тушь!..
- Ну ничего страшного. Никто не умер. - Он наклонился и поцеловал меня в лоб. - Не паникуй. Где твой лосьон?
- Вон. - Я показала пальцем.
Он взял флакон и стал читать этикетку, потом спросил:
- А нормальная инструкция к нему есть?
- Не знаю… - Я всхлипнула. - Может, была на коробочке.
- Коробочку ты, конечно, выкинула? Да? Но в любом случае ясно, что реакции мешает вода. Поэтому, - он потянул с вешалки полотенце, - мы ее просто вытрем. Промокнем. Вот так. И еще. И не плачь! Слезы - тоже вода.
Он старательно, как ребенку, вытер полотенцем мое лицо. На ткани сразу отпечатались черные пятна. Потом протер под глазами еще раз. Новые пятна на белом махровом полотенце.
- А вдруг они не отстираются? - спросила я.
- Ну и ладно. Мало у нас тряпок? Нам же главное - привести в порядок твои глазочки. - Он с улыбкой подмигнул, щедро налил лосьона на край полотенца и протер им под моим левым глазом, потом под правым. - А ну-ка, посмотри! - И протянул мне ручное зеркало.
Я охнула.
- Чудо! Тушь исчезла! Только теперь там все красное…
- Но у тебя же должен быть какой-нибудь крем, чтобы снять раздражение. Нанеси не жалея. Только не три ты опять, не втирай! Еще хуже сделаешь! Аккуратно, мягкими, постукивающими прикосновениями, безымянным пальчиком, он самый нежный.
- Откуда ты все это знаешь?
- На всякий случай, наша фирма выпускает не только таблетки и микстуру. Есть несколько линий лечебной косметики. И через мои руки проходит масса сведений о том, что выпускают наши конкуренты. И в отличие от тебя я очень внимательно читаю инструкции.
- В них есть и про безымянный палец?
- Я бываю на презентациях, моя дорогая. А их проводят не только технологи, но и косметологи, которые знают все приемы и про все пальцы в том числе.
- Но мы вместе столько лет, и ты никогда не рассказывал мне об этом.
- А тебя когда-нибудь волновало то, чем я занимаюсь?
- А тебя то, чем я?
Он хмыкнул.
- Ты такая смешная, когда начинаешь занимать оборону! И такая сразу делаешься секси…
- Ма! Па! - из-за двери сказал Тьерри. - Вы там что, теперь до утра?
- Не твое дело! - рявкнул Даниель. - Что это еще за намеки?!
- Па, ясно, что не мое! Но я хочу все-таки определиться - ждать мне вас пить вино или не ждать?
- Папа уже идет, сынок! - громко заявила я, встала на ноги и взяла душ. - А я спущусь буквально через три минуты!
Вино оказалось на редкость приятное - мягкое и с ощущением лесных ягод. Пока я была в ванной, муж с сыном перелили его из канистр во все имеющиеся в доме стеклянные и керамические кувшины и вазы, закрыв их сверху бумагой на манер банок с вареньем, чтобы вино не выдыхалось. Вся эта разномастная коллекция сосудов в бумажных "чепчиках" помещалась сейчас на рабочей кухонной столешнице возле раковины и выглядела эдакой инсталляцией, забавной и одновременно - жизнерадостной.
Тьерри похихикал над моей "воинственной раскраской" - жирными кляксами крема под глазами. Я рассказала ему о чуде, сотворенном нашим папой благодаря его неожиданным познаниям в косметологии.
- Никакого чуда, - скромно сказал Даниель. - Просто надо внимательно читать инструкции.
Тьерри тут же провозгласил:
- Ма, па! Тогда выпьем за инструкции! - и налил всем вина из пузатенькой вазы.
- А вы здорово придумали - перелить вино в вазы, - сказала я. - Мне нравится.
- Ма, с вином они теперь амфоры, а не вазы! Ну, за инструкции!
Мы сдвинули наши бокалы над столом, и именно в этот момент в гостиной зазвонил телефон. Мы замерли и переглянулись.
- Чего вы затормозили? Пейте, - сказал Тьерри. - Успеете еще подойти. - И стал пить из своего бокала.
Телефон продолжал звонить.
- Интересно, - сказал Даниель и поставил свой бокал на стол. - Почему это мы должны подходить? Иди и сними трубку.
- А мне никто не звонит на домашний номер, только на сотовый. По-любому, хотят кого-то из вас.
Телефон не умолкал.
- А тебе трудно подойти и ответить? - Даниель напряженно оперся руками о стол. - Зад свой трудно поднять?
Я была уже готова сорваться с места, но тут встал Тьерри и со словами:
- Слушаюсь и повинуюсь, ваше преосвященство, - не спеша направился в гостиную.
Даниель недовольно посмотрел ему вслед и спросил:
- А побыстрее двигаться нельзя?
- Па, ну что ты завелся? - Тьерри был уже у аппарата и протягивал руку к трубке. - Могу поспорить, что это бабушка. Ты ведь так и не удосужился до сих пор поблагодарить ее за вино. - Он снял трубку и произнес: - Алло. - Потом прикрыл ее рукой. - Ма, это тебя, какая-то тетка. - И понес трубку мне. - А я был уверен, что бабушка…
- Случайно не Марта ван Бойк? - спросила я.
- Нет, не твоя писательница. Она всегда со мной здоровается и болтает. А этот голос я не знаю.