* * *
- Глеб, ты чай будешь или кофе? - Юля ставит посуду в раковину.
Все, терпение его истощается. Не хочет он чая. И кофе тоже. Глеб встает. Два шага, и вот уже его ладони обнимают ее плечи, а губы утыкаются в затылок.
- Может, лучше потанцуем? - теплое дыхание обдает розовое ушко, от чего мурашки мгновенно рассыпаются по всему телу.
- В смысле? - Юлин голос звучит неожиданно хрипло.
- Ну как же, чай, кофе, потанцуем… - руки Глеба поворачивают ее, и вот она уже прижата попой к столешнице рядом с раковиной, его ладони охватывают ее поясницу, прижимая к себе. Да, пожалуйста… Поцелуй меня…
Прямо в приоткрытый ждущий сладкий ротик… Без помады еще лучше. Губы такие нежные, мягкие, их так приятно прикусывать. Втягивать в себя. Облизывать. Черт, теперь у него совсем другая проблема. Неделю назад он мучился, как бы кончить. Теперь - как бы НЕ кончить. Прямо в штаны.
А потом ему становится все равно. Потому что остановиться он все равно не может. Не отпуская Юлю, делает пару шагов назад. Падает на стул и увлекает ее за собой. Усаживая верхом на свои колени. Так-то лучше. Меньше шансов, что он ее раздавит. И руками простору больше. И как ему нравится вид ее широко раздвинутых ножек в обтягивающих джинсах.
Одна рука придерживает Юлю за спину, другая жадно ныряет по футболку и накрывает грудь. Как хорошо, что Юленька не везде такая худенькая. Там она такая… пышная. Мягкая. Округло-аппетитная. Он стонет. Она тоже.
- Поцелуй меня…
- Уже…
- В ушко…
Все, черта пройдена. Она не остановится. И не остановит его… Нет, потому что это слишком прекрасно. Чтобы это прекращать.
Но все прекращается само. Глеб прижимает ее к себе. Одна рука тихонько гладит волосы. Другая - поясницу. Губы прижимаются к уху. Хриплое и шумное дыхание.
- Юль, ты прости, но у меня принципы.
- Что?
- На первом свидании штаны не снимаю.
Это удивительно. Она так возбуждена. И при этом ей смешно.
- Какое же это первое свидание?
- Для меня - первое.
Юля молчит. Так хорошо. Даже если он ее не целует больше. Просто хорошо. Вот так сидеть на его твердых коленях. Прижиматься к нему. Чувствовать на себе его большие горячие ладони. Самой гладить по могучей спине. По голове. Волосы и правда жесткие. Совершенно не хотят лежать, упрямо торчат. Юле нравится гладить его "против шерсти", наблюдая, как упрямые "рыжики" возвращаются на место.
- Юль?
- Что?
- У моего коллеги… друга… Макса Колесникова… через пару недель день рождения. Пойдешь со мной?
- Да. С удовольствием.
- Мы день рождения Макса всегда шумно отмечаем. Компания большая собирается. Посмотришь на моих друзей. С кем я общаюсь. Я хочу, чтобы ты видела… Чтобы понимала, с кем… Прежде чем…
Он окончательно запутался. Но она поняла. И от этого понимания солнечное тепло разлилось в груди. Он хочет, чтобы она лучше его узнала. Чтобы поняла его. Он дает ей шанс. Пускает ее в свою жизнь. Сознательно отказывается от того, чего так хотел от нее раньше.
Юле до боли захотелось поцеловать его. Зацеловать. Затискать. Но лучше не надо. Она не маленькая, и понимает, чего ему это стоило. Надо уважать его решение.
Юля аккуратно слезает с его коленей.
- Знаешь, я варю очень вкусный кофе.
Глава 6. Гибель богов
Ги́бель бого́в(нем. Gцtterdдmmerung) или Су́мерки бого́в - музыкальная драма (опера) в трёх действиях с прологомРихарда Вагнера, завершающая тетралогию кольцо Нибелунга.
- Я смотрю, медики очень даже неплохо гуляют, - заметила Юля, когда они вдвоем с Глебом подходят к пивному ресторану Friday.
- У Макса отец - зав. отделением, - ответил Глеб. Со вздохом добавил. - Нашего отделения.
- Что так грустно? Это же, наверное, удобно - дружить с сыном заведующего?
- Ага. Примерно так же, как спать на кактусах. Бонусов никаких, зато как срочно подменить кого - "Глеб, выручай, кроме тебя - некому". И как отказать отцу лучшего друга?
- Бедняга…
- Да плевать, если честно. Я с Максом не из-за отца дружу. Он просто человек хороший.
Макс оказался не просто хорошим человеком. Шикарным. Юлю он влюбил в себя сразу. Такой же длинный, как Глеб, только ровно в два раза уже. Высокий, тощий, жилистый. Со смешными торчащими ушами. С длинным носом. С умненькими карими глазками. И преображавшей все его обыкновенное, в общем-то, лицо, обаятельной мальчишеской улыбкой.
- Значит, ты, Юленька, - не врач? - ближе к середине мероприятия, когда уже все со всеми перезнакомились, и было выпито преизрядно, именинник добрался-таки и до Юли. Глеба окучивала какими-то ортопедическими дитячьими проблемами пышная волоокая брюнетка - то ли бывшая сокурсница, то ли чья-то супруга.
- Увы, нет, Максим.
- А почему "увы", наоборот, приятно. Свежий взгляд. А то у нас вечно разговоры все об одном… А кем, если не секрет?..
- Банковский сектор. Финансы.
- Ужас! - с чувством произносит Макс. - Для меня финансы - тьма египетская. Мне тут банк в кредите отказал. Объясняли, объясняли мне - так и не понял ни фига.
- Какой банк? Можно подробнее? Вдруг, чем смогу…
Пытаясь по возможности вежливо отделаться от Полины, которая в красках расписывала нюансы вальгусного искривления стоп у старшенькой (блин, ну он же не детский ортопед. Он, бл*, хирург-травматолог, работающий во ВЗРОСЛОМ травматологическом отделении! Но Полина его не слушала…), Глеб не сразу заметил… А когда заметил… Юлю и Макса, они о чем-то увлеченно беседовали. Она что-то пишет на салфетке и передает ему. Макс переспрашивает, кивает, потом явно благодарит, приобнимая Юлю за плечи.
- О чем это вы с Максом так мило беседовали?
- Да так, о том, о сем.
- А что ты ему написала?
- Координаты свои оставила. Хочу помочь ему с получением кредита. Он там сглупил порядочно. Но исправить еще можно. Я попробую.
- Юль, ты не обязана, - странно, но Глеб, похоже, сердится. - Тебе нет никакой необходимости решать финансовые проблемы моих друзей. Не маленькие. Сами справятся.
- Я знаю, что не обязана. Но мне не трудно. И, потом, я хочу Максиму помочь. Мне он нравится, чисто по-человечески, - Юля успокаивающим жестом накрывает руку Глеба своей.
- Как, и он тоже? - Глеб улыбается одними глазами. Его ладонь переворачивается, и вот уже он гладит своими большими пальцами ее узкую изящную руку. Как приятно…
- А кто еще?
Глеб делает обиженно-удивленное лицо.
- А как же я?
- Ты мне нравишься совсем по-другому. Извини, но я тебя тогда обманула.
- Какой кошмар, - его рука сжимает ее. - Я разочарован.
Как же дожить до конца этого бесконечного праздника?! Плюнув на все, Глеб обхватывает Юлины плечи и притягивает ее к себе.
* * *
Сегодня Юля не за рулем, и они возвращаются из ресторана на такси. Глеб называет свой адрес, у Юли екает сердце. Значит, они вдвоем едут к нему. Иначе бы он сначала назвал ее адрес.
В голове неотвязно крутится мысль: "Как все будет?". После того эпизода у него дома после игры в бильярд…. После "миллиона алых роз"…. После тех поцелуев уже у нее дома….
Ей кажется, что она готова ко всему. Только не к этому. Едва закрылась входная дверь, как Юля оказалась прижатой к ней. В кромешной темноте. В которой есть только жадные руки, которые он запустил ей в волосы. Его горячие губы, покрывающие быстрыми голодными поцелуями ее лицо - лоб, веки, скулы, губы. Да, в губы. Влажный наглый язык, от прикосновений которого подкашиваются ноги. От него вкусно и совсем не противно пахнет коньяком. Очень хочется почувствовать под ладонями его тело, ощутить, как перекатываются под кожей мышцы. А вместо этого под ее руками - скользкая, чуть влажная от снега ткань пуховика.
- Глеб, - Юля пытается мягко высвободиться из его объятий. - Глеб, пожалуйста, подожди…
- Ю-у-у-у-уль… - он почти стонет. - Что не так? - замирает внезапно. - У тебя месячные? Да?
Теперь замирает она. Ну что он за человек! Всегда в лоб. Прямой, как рельса. Собирается с духом.
- Нет, - прокашливается. - Нету.
- Что тогда? Презервативы я купил! Юль, пойдем…. - он тянет ее за руку.
Это уже даже не обидно. Смешно. Юля вздыхает.
Щелкает выключатель. Глеб медленно расстегивает пуховик и бросает его на пол. Потом снимает с Юли куртку, которая отправляется туда же. Притягивает ее к себе.
- Прости меня. Я болван. Невероятно тупой. И совершенно неромантичный.
- Это точно, - улыбается Юля ему в шею.
- Научи меня… как?
- У тебя есть диск с романтической музыкой?
Глеб задумался.
- Кажется, нет. Или? Нет, нету. Есть сборник рок-баллад. Подойдет?
- Отлично. А свечи?
"Только с папаверином" - чуть не брякнул он. Вовремя спохватился.
- Нет. Свечей нет… Ой, нет, есть. С прошлого Нового года остались, - обрадовался, как ребенок. - Подожди, я сейчас…
- Не надо.
- Но как же… Ты же сама хотела…
И тут Юля делает неожиданное. Даже для себя самой. А уж для Глеба… Ее тонкие изящные пальцы ложатся на рубчатую ткань джинсов. Там, где застежка. Несколько слоев твердой грубой ткани. А под ней… Нечто столь же твердое и… Пальцы скользят вверх и вниз. Она смотрит ему в глаза.
- Черт с ней, с этой романтикой! Я хочу тебя видеть.
Глеб не сразу обретает дар речи.
- Пойдем в комнату. Я тебе все покажу.