Ноа поднялся вместе со мной, мои ноги обхватывали его талию. Когда мои бедра прижались к его паху, я почувствовала, как он возбужден. Слава Богу, не я одна сгорала от желания.
- Исповедальня, - шепнул он и направился в ту сторону, где стояли деревянные кабинки, рядом с длинной вереницей незажженных молитвенных свечей.
- Исповедальня? - Я подняла голову, чтобы взглянуть на него, - плохая идея - вблизи он выглядел еще более прекрасным и притягательным. На одной щеке у него была еле заметная ямочка, и мне захотелось прикоснуться к ней языком. - Мы в церкви, - сказала я неуверенным голосом, - уверена, это противоречит всем канонам.
Ноа толкнул дверь в исповедальню и прижал меня к стенке кабины. Из моей груди вырвался глубокий вздох наслаждения, когда он нежно прикусил меня за ушко.
- Сразу, как закончим, ты можешь несколько раз прочитать "Авэ Мариа". - Его глаза засияли ярко-синим цветом, распаляя меня.
Теплые ладони Ноа скользнули под мою толстовку, а губы почти касались моих. Руки остановились, когда он обнаружил, что я не надела бюстгальтер. Его рот страстно впились в мои губы, заглушая мой стон удовольствия. Я с жаром ответила на его поцелуй. Боже, этот мужчина умеет целоваться. Его язык вытворял такие вещи, которые я считала невозможными.
Я нетерпеливо срывала с него пиджак и рубашку. Когда оторвалась пуговица, он усмехнулся:
- Помедленнее Джекки. Держи себя в руках.
- Я не могу, - проскулила я, прикасаясь ладонями к его груди. - Со мной, что-то твориться и я ничего не могу с собой поделать.
Почувствовав мое смятение, он нежно поцеловал меня в лоб.
- Ш-ш-ш… Все будет хорошо. Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше. Я защищу тебя.
Странные речи для парня, с которым я собиралась трахнуться в исповедальне, но почему-то мне стало спокойнее. Я провела руками по его волосам, запутываясь в них пальцами, и слегка отстранилась от него.
Ноа обхватил мое лицо ладонями.
- Джекки, ты согласна с этим? - спросил он и снова прижался ко мне, его твердый член уперся мне бедро. - Я тебя не трону, если ты не хочешь меня.
Конечно я его хотела. Я хотела его во мне, на мне и изливающегося в меня. Мое тело пылало огнем, и я видела только один способ погасить этот пожар.
- Да. Ноа, пожалуйста.
Ища его губы, я терлась сосками о его грудь в невысказанном приглашении.
- Хорошо, - прошептал он в мой рот, и я ощутила вкус корицы, исходивший от его губ. - Потому что прямо сейчас, я больше всего на свете хочу касаться тебя. На мой взгляд, ты тоже не против прикоснуться ко мне.
В темноте исповедальной кабинки его глаза сияли ярким синим цветом, и прежде чем я успела ответить, он схватил меня за ягодицы и притянул к себе. Я с грохотом опрокинулась на стенку исповедальни. Он поставил меня на ноги и начал стягивать с меня треники, с моих уст сорвался стон удовольствия, этакий визг "ох-до-чего-же-Джекки-хорошо". Он снял с меня штаны за секунду, наряду с трусами и кроссовками, оставив на мне только пушистые носки. Скользя руками по моим бедрам, он глухо простонал в мои волосы:
- Ты изумительно пахнешь.
- То же самое, могу сказать и о тебе, - прошептала я, покусывая его за губу.
Этот мужчина был потрясающим - пылкий, горячий и крепкий во всех отношениях. Моя рука, ласкавшая его подтянутый живот, скользнула вниз к брюкам, и уже через мгновение его твердый член был освобожден. Он был огромен, даже слишком; перед глазами возникли восхитительные сексуальные сцены, о которых я практически ничего не помнила. Ноа склоняется надо мной в постели и входит в меня, не сводя синего взгляда с моего лица. Он выдыхает мое имя снова и снова, как молитву. Я выкрикиваю его.
Затаив дыхание от страстных картинок, я обернула ладонью его член и нежно сжала.
- Я помню его.
Спустя мгновение, он толкнул меня к стене и шепнул на ухо:
- Дай мне ножку, Джекки.
Я послушно подняла одну ногу, и его пальцы прикоснулись к моей влажной плоти. Я думала, что умру прямо на месте; должно быть, это прозвучало в моем непроизвольном стоне. Ноа впился в мои губы, поглощая все мои всхлипы, в то время как его пальцы скользили по клитору и кружили вокруг него. Начав с легчайших прикосновений, его движения становились все смелее, мое тело невольно содрогалось в ответ. Подушечкой большого пальца он поглаживал и нажимал на клитор.
От избытка чувств я издала тихий страстный стон, мое тело изнывало от непреодолимого желания ощутить его внутри.
- Ноа, - прошептала я, касаясь его губ. - Это на самом деле восхитительно и все такое, но я очень хочу, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас. Жестко. Я испытываю безумный "зуд".
Он простонал в ответ, схватил мою вторую ногу и приподнял меня повыше, пока я не оказалась зажата между стеной и его восхитительным разгоряченным телом. Головка его члена скользила по моей расселине, лишь дразня и потираясь, доводя меня до безумия.
Я едва успела прошептать, как сильно мне это нравится, как он полностью вошел в меня одним резким толчком. Мои ноги обхватили его талию, мышцы сократились - я получила самый сильный оргазм в своей жизни. Мой крик наслаждения эхом прокатился по кабинке, Ноа попытался закрыть мне рот поцелуем, но у него ничего не вышло, - он застонал со мной в унисон. Я скрестила лодыжки за его спиной и уткнулась носом ему в шею. Мы размеренно покачивались на волнах удовольствия.
- Боже мой, Ноа!
- Не говори так, - пробормотал он сквозь зубы, - не здесь. Просто держись за меня, Джекки.
С этими словами он снова вошел в меня. Я еще не успела прийти в себя от первого оргазма, как он уже опять входил в меня снова и снова. В какой-то момент, отчаянно пытаясь сдержать крик удовольствия, я впилась зубами в его плечо.
Я цеплялась и держалась за него из всех сил, наслаждаясь каждой пылкой секундой нашей любви, пока его член погружался в мое тело длинными, размеренными толчками.
Прямо перед тем, как я приблизилась к краю второй раз, Ноа содрогнулся, и со стоном излился в меня. Не выходя из меня, он пытался перевести дыхание. Я постаралась не выглядеть разочарованной из-за того что испытала только один оргазм. Но, должно быть, я как-то намекнула ему, потому что он скользнул рукой между нами и нашел мой клитор.
- Еще разок на дорожку, - прошептал он, касаясь губами моей щеки, и, спустя несколько минут, я вновь содрогалась в сладких судорогах оргазма.
Через какое-то время до меня начал доходить смысл произошедшего: наши разгоряченный страстью и покрытые испариной тела, тесно прижались друг к другу в церковной исповедальне.
Церковная исповедальня?
- О, Господи, - потрясенно пробормотала я. - Я точно попаду за это в Ад.
Ноа запечатлел поцелуй на моем покрытом испариной лбе и выпутался из моего захвата, что было не легким делом, учитывая небольшой размер кабинки.
- Бог всепонимающ. Некоторые вещи просто не могут ждать. Ты была в тяжелом положении.
Я наклонилась, чтобы собрать одежду, стараясь не обращать внимания на сильное смущение.
- Я не в силах поверить в то, что мы натворили. Мне не верится, что я на тебя так накинулась.
- Реми называет это "Зудом". Уверен, она тебе посочувствует.
Я почувствовала огромное облегчение, когда бешеный "зуд", наконец-то, унялся. Как ни крути, а название, пожалуй, было подходящим.
- Реми - это та девушка?
Ноа приводил себя в порядок, впотьмах кабинки раздавался лишь шелест одежды.
- Да, - ответил он. - Я хотел, чтобы вы встретились; после тебя, она - единственный суккуб, которого я знаю.
- Она - суккуб? - удивилась я. - Правда?
Он засмеялся:
- В твоем голосе звучит облегчение. Ты думала, она моя подружка?
Если бы я могла найти в темноте его руку, я бы по ней хорошенько стукнула.
- Не смейся надо мной. - Я натянула оставшуюся часть своей одежды, от всей души надеясь, что в кабинке не сильно разит сексом. - Ты уже оделся?
- Да, - весело откликнулся Ноа.
- Хорошо, - я толкнула дверь, и потопала наружу, на ходу пытаясь распутать волосы. У меня на голове было "воронье гнездо", как следствие скольжения затылком по стене, и мне еще повезло, что я не занозила свою "сами-знаете-что".
С ангельски невинным видом Реми тихо сидела в заднем ряду собора. Заметив нас, она улыбнулась и вытащила из ушей наушники.
- Я вижу, вы вернулись в нормальное состояние? - Она достала из сумочки пудреницу и протянула мне. - Взгляни.
Я посмотрелась в зеркальце: мои щеки горели алым цветом, лоб блестел от пота, а на шее я заметила засос.
- Ладно, - сказала я, сгорая от стыда, - а что я должна была увидеть?
- Твои глаза больше не синие. Это означает, что "Зуд" на время унялся.
Ну разумеется, из зеркала на меня уставились светло-серые глаза.
- Блеск! Ты права. Цвет моих глаз взаимосвязан с уровнем "Зуда"?
Реми кивнула:
- Чем синее глаза, тем ближе время кормления. - Ее бледно-голубые глаза уже искрились синим. - Если тебе интересно, мой черед завтра.
- Я не собиралась спрашивать. - Тут мне в голову пришла мысль. - Э-э, и как часто случается "Зуд"? У… суккубов? - Наплыв безумной похоти исчез, и я поняла, что уже немного свыклась с этим термином, и могу думать немного более разумно. С момента появления сексуального голода и ошалелого либидо, - что не входило в список нормальных вещей в моем распорядке дня, - я допускала, что стала членом узкого кружка под названием "суккуб".