Я знала, что у Коула есть свои проблемы. И они были у него с детства. Наверное, в то время как я жила в сахарной сказке, приправленной розовой пудрой, ему приходилось не сладко. А там еще и я со своим давлением и издевками. Причем я делала это не потому, что действительно считала его фриком, а потому что мне просто нравилось его унижать. В классе училось не так много людей, которых можно подразнить за недостатки, а мне было необходимо самоутверждаться.
Ведь дома меня ждали люди, которые самоутверждались за счет меня.
И я просто выплескивала всю свою злость на Коула, в глубине души испытывая жуткий стыд. Ведь он мне нравился, он всегда притягивал мой взгляд.
Потому что он был не такой, как все, как бы глупо это не звучало. А все необычное всегда затуманивало мой разум и вызвало неподдельный интерес.
Я снимаю каблуки и иду по грунтовой дорожке парка, ощущая камни у себя под ногами. Они больно врезаются в стопы, но мне совершенно плевать: я иду вперед, мечтая доползти до дамбы и сделать то, что могла бы совершить еще утром.
Прислушиваюсь к звуку воды, понимая, что я уже так близко. Подавляя внутренние всхлипы, подхожу к перегородке и забираюсь на нее с помощью столба, хватаясь за него, как за соломинку.
Острый Утёс.
Интересно, что сейчас делает… Мама? Папа, наверное, снимается в очередном выпуске своего шоу, принимает какого-нибудь Джареда Лето и задает ему кучу ненужных самому, но интересных зрителю вопросов. А Элина сейчас потягивает вечерний чай и, перебирая ноготками засахаренные лимонные дольки, обсуждает с подругами новую коллекцию от Christian Dior.
Я всегда хотела большего от жизни, но никогда не была способна это получить.
Ведь я недостаточно хороша. Я отвратительна. И я считаюсь убийцей, которая еще и совершила покушение на человека. Мерзкого, но все же человека.
Моя нога зависает над воздухом, и я с любопытством смотрю вниз, вглядываясь в темную речную воду. Возможно ли выжить, спрыгнув с такой высоты? Все-таки там вода. Бывали ли такие случаи?
Я не уверена, что действительно хочу знать ответ на свой вопрос. Я хочу сделать шаг вперед и избавить себя от мучений Коула.
На этот раз пощады не будет. После того, что я сделала, он будет давить на меня со всех возможных сторон. Я боюсь представить, что он может со мной сделать. Такое чувство, что гениальные планы по способам моего унижения зреют в его голове с нечеловеческой скоростью.
Он и так был мало похож на человека. А эти его глаза, что вселяют ужас и страх, высасывая из тебя последние силы.... Такие светлые с черной каемкой по краям. Порою, его зрачок почти сливается с этой обводкой, и он больше напоминает мне демона, чем человеческое создание.
Так хочется, чтобы небо подало мне хоть малейший знак перед таким ответственным решением. Я закрываю глаза и мечтаю, чтобы тучи разразились громом или поразили синеву яркими молниями. Я крепко зажмуриваю веки, умоляя об этом, но когда вновь их открываю и смотрю на небеса… Ничего не происходит.
Мне так жалко себя, но я не смею плакать, набирая в грудь побольше воздуха. Всего один маленький шаг, и грехи будут отпущены. Что, конечно, неправда, ведь самоубийство считается самым страшным грехом, которое только может совершить человек.
Неужели мне есть что терять? Неужели я могу быть еще ужаснее? Очевидно, да.
- Ты совершенна, Картер, – тихо шепчу себе я, отпуская столб, который казался мне спасением. Порыв легкого вечернего ветра подхватывает мои волосы, и я расправляю руки, представляя себя птицей.
Всего один шаг.
Но, черт возьми, я хочу жить. Эта мысль приходит ко мне поздно, потому что меня уже начинает пошатывать, и, подхваченная порывом ветра, я наклоняюсь вниз и…
Не падаю.
Я не падаю.
Перед моими глазами зависают темная речная вода и блоки дамбы. А также несколько метров пустоты, которые я собиралась преодолеть с ускорением 9, 8 м/с.
- Ты так просто не отделаешься. – Я слышу голос Коула и ощущаю его руки, сомкнувшиеся на моих коленях крепко и неистово. Он резко тянет меня на себя, и я падаю, больно ударяясь стопами о шероховатую поверхность дамбы. Без каблуков я чувствую себя перед ним еще более маленькой и беззащитной и все же смотрю на него с вызовом. Он упирается руками по обе стороны от меня, заковывая в кольцо, и шипит, почти прикасаясь лбом к моему: - Совсем мозгов нет?! Не слишком ли много попыток убийства за день? Понравилось, хочешь повторить?
- Отвали. Следопыт несчастный. Догнал он меня. – Я отвожу глаза в сторону от него, пытаясь избежать его взгляда, который заставляет меня выворачивать все свои чувства наизнанку.
- Да, идиотка. – Коул хватает мою челюсть руками, заставляя меня развернуться к нему. Он заглядывает в мои глаза и пробирается до самых костей, воспламеняя все мое нутро. Парень трясет мое лицо из стороны в сторону с грубостью и остервенением, и я кричу:
- Прекрати! Прекрати!
- Это для того, чтобы хоть немного отрезвить твой ненормальный мозг! – Его голос срывается на крик, и мне даже кажется, что я слышу нотки беспокойства в его голосе. Я только что пыталась его задушить, мы ненавидим друг друга, а он… Беспокоится?
- Из нас двоих более ненормальный – ты. Ты псих, Коул, извращенец, и не спорь с этим.
- Заткнись, я кому сказал. – Его большой палец надавливает на мою нижнюю губу, оттягивая ее. Готова поспорить, моя помада размазалась вокруг рта, и выгляжу я, мягко говоря, не очень. Но Коул сканирует мои губы диким, неистовым взглядом. Так, как будто хочет поцеловать. Наши дыхания вдруг становятся тяжелыми, но я запрещаю себе даже представлять наш поцелуй. - А теперь, послушай меня, Беа. – Он отчетливо произносит каждое слово, и я чувствую, что парень готов взорваться от злости. Его желваки напряглись до предела, а зубы были сжаты, как стальные ставни. – Я еще не наигрался с тобой. Поэтому ты спрыгнешь только тогда, когда я этого захочу.
Я выдохнула, чувствуя его власть над собой. Он грубо перевел свои руки на мои запястья и сжал их до невыносимой боли. Не удержавшись, я вскрикнула.
Он потащил меня за собой, сжимая все сильнее и сильнее, пытаясь подавить мою волю. Я уперлась, схватилась за поручень дамбы, как ненормальная, не желая больше играть в его игры.
- Отпусти меня. Отпусти, Коул, – почти молю его я, но он остается непреклонным.
- И это случится тоже, когда я этого захочу. – Он тянет все резче, и вот мы уже идем по грунтовой дороге обратно к нашим машинам. Он толкает меня внутрь салона и обходит автомобиль – Cadilac Escalate, - намереваясь сесть за руль. Когда я слышу звук закрывшихся дверей, подскакиваю на месте, понимая, что это все.
- Куда ты меня везешь?
- Конечно в братство. Ты думаешь, я забуду о твоей вольности сегодня в ванной? - Он с возмущением фыркнул, напрягая руку на руле. Мои веки затрепетали, когда я пригляделась к вздувавшимся венам на его руках и рассмотрела его татуировки при свете дня.
Скорпион обвивал его предплечье, а чуть выше, перемешиваясь с абстрактными линями, вырисовывался компас без указаний сторон света. Вместо этого на компасе были отображены два непонятных мне знака, о значении которых я даже не догадывалась.
- Отвези меня домой. - Я сложила ноги на приборную панель, только сейчас понимая, что мои каблуки остались около парка, не говоря уже о машине.
- Убери ноги с панели, - проворчал Коул, с укоризной глядя на меня. Я заметила, что теперь кружевные чулки видны из-под платья, и хотела было одернуть его, но это уже открылось взгляду Коула.
- И не подумаю.
- Я трахну тебя до звона в ушах, сука, - процедил он, ускоряясь на зеленом светофоре.
Я побелела - прекрасно видела это в одном из боковых зеркал, - но все еще пыталась собраться с духом.
- Ты и твои мерзкие выходки у меня вот уже где. - Я показываю двумя пальцами на горло и завершаю в сердцах: - Да делай ты что хочешь, кретин!
- Урод? - Он останавливается, со скрипом притормаживая у особняка. - Вот я и буду делать все, что хочу. Сейчас я хочу кое-чего, на что, я думаю, способны твои алые губки.
Зарывшись в отчаянии, я потянула на себя дверную ручку, но все было плотно заперто. Коул открыл дверь со своей стороны, а потом вызволил меня, схватив за ворот платья. Черт, опять.
- Дома никого нет. А то пришлось бы волочить тебя через черный вход, - объявил он, будто от этого мне станет легче. Я хотела податься в бега, но поняла, что это не имело смысла: Коул был очень сильным, действительно сильным. И мои рывки и попытки освободиться только больше злят его или радуют.
Он проносит меня по холлу, который я вижу в последнее время так часто, что тот уже почти стал моим вторым домом. Я уже послушно следую за парнем, сетуя только на почти босые ноги: я отбила себе все пятки, если не расцарапала уже подошвы в кровь.
- Коул, успокойся! - Из моих губ вырывается крик, когда мы вновь оказываемся в уже до боли знакомой мне комнате. На этот раз свет здесь настроен так, что я более-менее различаю обстановку. Но сейчас все мое внимание сосредоточено на Коуле, и я не намерена просто брать и плясать под его дудку. - Зачем тебе все это? Зачем, ответь мне...