- Свобода всегда имеет отправную точку, Дим, я бы даже сказал – точку сборки. К примеру, свобода от страхов, свобода от любви, свобода от зависимости, свобода от вредных привычек, и так далее. Видишь, "от", предлог от предложенного только что мною термина "отправная точка", свободы. – ответил он, продолжая рассматривать комнату. - А как же тогда свобода духа? А свобода тела? – возразила она. - Ну а с чего ты взяла, что единственные поддающиеся дроблению фрагменты свободы – это бытие и разум? – он опустил глаза задумавшись. – Ты не правильно рассуждаешь. Существует свобода не тела, свобода именно ОТ тела к духу и ОТ духа к телу. - Потому, что бытие – это физическая составляющая свободы, дух, ммм, духовная. Третьего-то не дано.
Справа от пульта, практически у стены находилась имеющая функцию крутиться стойка с крюками, на которых висели белые медицинские халаты, в левых карманах каждого по зеленой маске и если на нее не падал свет, то халаты слились бы воедино и можно, то ли обрадовавшись, то ли испугавшись принять вешалку за человека, столь антропоморфны были ее очертания; созданная тень падала на стоящее поодаль стоматологическое кресло, прямо на против него висел стоматологический инструментарий, выше него лампа, левее на стене висело несколько реле, датчиков, схожая со скотчем блестящая пленка.
- Исходя из твоих рассуждений, свобода эквивалентна отправной точке, резистентна к колебаниям сборки, трансцендентна по отношению к упомянутым тобою бытию и разуму, поскольку разум прежде работает над точкой "от", а не берется за ту же свободу духа или разума, - настаивал на свеем Олег, подойдя к вешалке, сняв с нее халат и одев на себя.
- Господи! - широко раскрыв глаза воскликнула Диметра. – Как же ты на Окса похож! Тебе бы черную майку, золотой православный крест со сложенной вдвое цепочкой на правую руку – и вылитый Окс.
Олег застегнул халат и рассмеялся:
- Я вспомнил Оксанино выступление: "Я достаю из широких штанин
и сую *** в консервную банку.
Я гражданин, /
Я не какая-то гражданка!". Выразительно отчеканив слова, Олег продолжил мысль, сев в кресло и включив лампу, протянув руку, расслаблено разведя ноги и подняв перед этим глаза: - Но мы же тем не менее вернемся к нашему разговору. – Он поднялся, подошел к стульям у пульта и сел, закинув ногу на ногу. – Прослеживаешь фрагментарность свободы? Свободы от гендерных стереотипов. - Да, это выступление Боржеса в Баркове запомнилось многим. А если определить ее как манифест, как лозунг, транспарант над головами думающих? – она, издавая гулкий звук шагов села в кресло, на котором сидел Олег, отвела лампу в сторону и пристально посмотрела на него, вопросительно. - Гыы, - усмехнулся он и ироническим тоном встав проговорил: - Свобода – это осознанная необходимость! Ты об этом?
Опустив глаза его снова привлекли горящие лампочки на пульте, глядя на них повышался в крови адреналин, сердце в жажде риска нажать на одну из них колотилось, выпрыгивая из его груди.
- Свобода – это быть вне каких либо рамок, даже собственных. Я бы сказала так.
- Нуу, если человечество вдруг отрешится от рамок дозволенности, то нам пора будет вырыть бункер и закопаться в нем.
- Вообще-то я только о рамках свободы, - замялась Диметра, потупив взор.
- Да причем тут рамки?! – повысил голос он и резко опустил один из переключателей на пульте вниз.
По комнате эхом пронесся треск, кружащийся, перетекающий в протяжный сферический шуршащий звук, оканчивающийся ярким серебристым светом, падающим сзади, озарившем Олега с головы до пят.
"Надеюсь, это не ядерная кнопка" подумал он, отшатнувшись от пульта ближе к ней, а Диметра выглядела испуганной от нагромождения звука и света, ее обнял Олег, крепко прижимая к себе и тотчас свет и звук казалось бы слились воедино, в один базл, в котором звук отошел на второй план и сценой властвовал свет, постепенно пронизывающийся стрелами черного цвета, маленькие кольца которого соединялись с кольцами белого и в конце концов образовалась воронка размером с комнату, сужающуюся ближе к полу, но не касающуюся его, с наступлением следующей секунды все ближе и ближе подступающей к Олегу и Диметре, наряду с пультом и всем, что находилось в тот момент в комнате, затянувшей внутрь и их, впоследствии помнящих только яркие вспышки разноцветного света, кружащего вокруг глаз. Первым открыл глаза Олег и обнаружил себя лежащим на поверхности напоминающей асфальт, по структуре. Встав на ноги он увидел буквы, слова, статичные изображения рекламного содержания, покрывающие дорожное полотно, превращенное в рекламную поверхность, рекламирующую скидки на довольно длинные незнакомые слова, вскоре он огляделся заметив людей, механизмы, транспорт, изображения двигались и на них – нагромождение букв и цифр, и не естественно белый солнечный свет слепил глаза и буквально просвечивал насквозь. Стоящий в мужественной выправке солдата Олег казалось бы обладал прозрачной кожей, прозрачными костями, гораздо более прозрачной одеждой, изученной проникающим светом, нашедшим приют в его глазах, единственный и безопасный, будучи пойманным бездною зрачков, направленных на монолитные дома, высокие настолько, что взгляд терялся в небе, в их стенах и стеклах, пестрящих проекциями. Он подошел к лежащей Диметре, присел на корточки:
- Ты как, милая? – взволнованно скороговоркой спросил он.
- Где это мы?.. Я? ... Слабость в теле, да еще этот свет..
Он подхватил ее руку помогая подняться, вскоре их взгляды приковало огромное электронное табло, прикрепленное между этажами одного из домов, гласящее красными знаками:
"11 июля 2199 г. Московское время 17:43, температура воздуха +17, атмосферное давление 747 ммрст, освещенность 66378.
- Слабовата сегодня освещенность, - посетовал капризный голос сбоку, принадлежащий девушке лет 18-ти на вид, со светлыми пепельными волосами до плеч, одетой в светло-салатового цвета комбинезон, того же цвета кроссовки.
- Вполне нормальная. Июльская. – ответила девушка, стоящая рядом с ней и не отпускающая ее руку, с рыжими волосами меньше сантиметра в длине, одетая в черный мужской костюм с едва заметной серой полоской, под пиджаком синего цвета рубашка, плотно затянутый галстук, зеркальные полоски которого ловили цвет рубашки. Олег огляделся. Прохожими улица была загружена сравнительно не много, кто-то шел медленно, кто-то спешил, одна из девушек на ходу приклеивала сначала бороду, после усы, у другой силиконовый пенис заманчиво зеленого цвета 20-ти сантиметровой длинной выглядывал из брюк, кто-то клеил волосы на грудь, измазывая оранжевой краской – все прохожие были заняты общим делом.
- А вы, должно быть, гости из подвала? – спросил пожилой голос.
Олег обернулся и увидел женщину, на вид ей можно было дать лет 85-90, седые волосы были скреплены заколкой, из одежды платье из выцветшей ткани.
- Как вы узнали? – недоуменно спросил он.
- Мы давно наблюдали за вашим диалогом о свободе. Вы в 2199 году. Догадались уже? - Да уж… - проговорила Диметра, подойдя поближе.
Внутри изображения на асфальте пронесся огромный поезд, от чего у Диметры закружилась голова. Увидев ее падающей Олег отреагировал мгновенно, подхватив ее. - Осторожнее, девушка, - заботливым голосом сказала незнакомка. – У нас и не такое увидите. Точка вашего возврата завтра, не откажетесь попить чаю? - М-да, в будущем сохранился чай. – саркастически усмехнулся Олег.
- Ах да, забыла… Меня зовут Изольда, я доктор исторических наук, специализируюсь на 20-21 веках.
Ее дом был не далеко, лифт поднял на необходимый этаж, и в квартире раздражающий свет был скрыт окнами, обои в серых тонах, коричневая лакированная деревянная мебель. Дверь одной из комнат открылась, белая, из нее вышел сутулящейся мужчина, выглядевший старше ее, с пустым отсутствующим взглядом, одетый в синюю пижаму, украшенную желтыми одуванчиками. Он говорил с трудом произнося каждый звук: - Здравствуйте. – протянул руку Олегу.
Тот совершил рукопожатие и мгновенно ощутил обжигающий холод его руки, тот час превратившейся в гель металлического цвета, вытекший на пол и переливающийся подобно металлизированной поверхности компакт-диска. Старик опустил глаза и, застонав, вобрал в себя губы, Олег отшатнулся к книжному шкафу, моментально ставшему расплываться цветами будто бензин на воде. Книжный шкаф густую краску. - Ну что вы наделали! – проворчала голосом без тени злобы Изольда. – Как дети малые – ей богу.
Она взяла в руки пульт дистанционного управления, нажала на нем красную кнопку и тотчас все вернулось на свои места, рука старика заняла прежнее место.
- Что это было? – испуганно спросила Диметра в то время как он сохранял полное спокойствие, рассматривая принявший прежнюю форму шкаф.
- Голография и биомоделирование. Когда технология только появилась, по закону было два основных требования репликации тела и личности человека: согласие родственников и свидетельство о смерти. – она поставила на стол чашки, чайник, издающий аромат чая и пригласила взглядом присесть. – А потом появилось много организаций, делающих это незаконно и в итоге сейчас на земле две третьих двойников, часть из которых создано не законно, без согласия и при жизни. Людьми руководит не разделенная любовь, жажда обладать бросившим любимым или же киноактером, а встреча с подобным двойником представляет огромную опасность для прототипа.
- Не думал, что будущее таково… - печально улыбнулся Олег.