"Как будто я за ней не слежу", - подумала я, но улыбнулась, поблагодарила миссис Макмиллан и пообещала звонить в случае чего. Разумеется, когда через полчаса я откровенно спросила Джой, все ли в порядке, дочь пожала плечами и закатила глаза. Любимый жест всех девочек-подростков на свете. Когда я заметила, что это не ответ, дочь сообщила, что учиться в седьмом классе сложнее, чем в шестом, и открыла учебник по математике в знак окончания беседы.
Мне хотелось позвонить ее педиатру, психологу, логопеду или хотя бы школьному директору и методисту. Я составила список вариантов: учебные центры и сайты, предлагающие помощь с домашними заданиями, группы поддержки для родителей недоношенных детей или детей с нарушениями слуха. Питер меня отговорил.
- Прошла всего одна четверть, - рассуждал он. - Дай ей немного времени.
Я отпила из бокала и отбросила прочь волнения, так как прекрасно научилась это делать. В сорок два года я поняла, что, увы, немного склонна к меланхолии и не верю в счастье. Изучаю его со всех сторон, как стакан на блошином рынке или коврик на восточном базаре - в поисках сколов или торчащих ниток.
"К Джой это не относится", - размышляла я, глядя, как дочь пританцовывает и смеется над шутками парня, держащего ее за талию. Джой в полном порядке. Она хорошенькая и везучая. И понятия не имеет, насколько хорошенькая и насколько везучая, как и положено почти тринадцатилетке.
- Кэнни! - Голос Шари Мармер пробился через переполненный атриум Конституционного центра, где гости ожидали ужина.
Я схватила ракушку и бокал и вяло помахала рукой. Шари - блефаропластика и сплошные ярко-красные губы - поспешила ко мне. В "Большом каньоне" ее бюста сверкал новый бриллиант.
- Эге-гей! Кэн-ни! - пропела Шари.
Я мысленно застонала и попыталась отстраниться, но она вцепилась мне в плечо пальцами с французским маникюром. Ее рука оказалась под моей правой грудью, и мне тут же стало мучительно не по себе. Но Шари ничего не заметила.
- Вы с Питером сидите с нами, - сообщила она и увлекла меня в столовую, где стояли тридцать столов с аквамариновыми скатертями. В центре каждого красовалась раковина, увенчанная сверкающим зеркальным шаром.
- Чудесно! - воскликнула я.
Почему мы? У Шари и Скотта есть родственники, бабушки и дедушки, близкие друзья, которые должны были бы сидеть с ними. И в срочном разговоре нужды нет. Наши дети - лучшие друзья, и, хотя мы с Шари так и не стали подругами, позади годы тесного общения. В прошлом месяце мы целый день провели вместе, обсуждая наше последнее увлечение телевизионными реалити-шоу. Заодно начистили тридцать фунтов картошки для Фестиваля латке, который ежегодно устраивают для малышей в синагоге. Мы с Питером вполне могли бы расположиться за столиком Глории Гейнор с Каллаханами, либо Барри Гибба с Марисоль Чан, которую я полюбила с первой же встречи на уроке "Музыки вместе".
- Что скажешь?
Шари потащила меня к главному столу. Остановившись, она обвела зал изящной, мускулистой, вероятно подвергшейся липосакции рукой.
- Фантастика! - Я старалась быть вежливой. - Тамсин и Тодд молодцы.
Шари крепче сжала мою руку.
- Ты правда так думаешь?
- Просто супер. Кстати, ты замечательно выглядишь.
Это, по крайней мере, неоспоримый факт. Шари на восемь лет меня старше. До брака и материнства она была моделью в Нью-Йорке. Теперь ее работа - уход за собой, и она трудится усерднее, чем я когда-либо за деньги. Жаря картофельные оладьи на кухне синагоги, я устало и благоговейно внимала рассказам Шари: личный тренер, йога и пилатес, косметолог, восковая эпиляция, лазерные процедуры и окрашивание ресниц, утренняя доставка низкокалорийной и низкоуглеводной пищи. Все-таки хорошо, что я никогда не была красавицей. Не приходится выбиваться из сил, пытаясь сохранить дарованное природой.
- А вечеринка? - волновалась Шари. - Я не переборщила?
- Ни капельки! - соврала я.
Шари вздохнула, когда диджей с золотым медальоном и прической в стиле семидесятых - копия Рика Джеймса до отсидки - подвел ее родителей благословить хлеб.
- Тамсин вне себя от ярости. Говорит, что морская биология - серьезная наука, - Шари изобразила кавычки, согнув пальцы, унизанные драгоценными кольцами. - А я опошляю ее стремления дурацкими раковинами и русалками, - Шари моргнула своими широко распахнутыми благодаря скальпелю глазами. - А по мне, так официантки прелестны!
- Очаровательны, - согласилась я.
- Еще бы, - продолжала Шари. - Мне пришлось приплатить им за бикини. Как-то связано с охраной здоровья.
Она протащила меня через толпу, мимо скатертей цвета морской волны, к столику Донны Саммер. Шесть из десяти мест занимали родственники, два - мы с Питером, а на девятом и десятом устроились программный директор городской общественной радиостанции и его жена. Я помахала мужу, который увлеченно беседовал со знакомым гастроэнтерологом. "Уж лучше Питер, чем я". С этой мыслью я опустилась на стул.
Пожилая женщина слева уставилась на мою карточку, затем на меня. Моя душа ушла в пятки - я уже знала, что последует за этим взглядом.
- Кэндейс Шапиро? Писательница?
- Бывшая.
Я попыталась улыбнуться, расправляя салфетку на коленях. В этот момент гастроэнтеролог показался не таким уж неприятным собеседником. Ну да ладно. Наверное, мне должно льстить, что Шари до сих пор козыряет моим именем. Десять лет назад я опубликовала роман, но с тех пор пииту лишь научную фантастику под псевдонимом. Платят намного хуже, однако я предпочитаю анонимность своим пятнадцати минутам славы.
Соседка положила мне на плечо свою дрожащую руку в пигментных пятнах.
- Знаете, дорогая, я уже давно вынашиваю идею книги.
- Мой муж - врач, - серьезно сообщила я. - Уверена, он поможет вам разрешиться от бремени.
Пожилая особа озадаченно на меня посмотрела.
- Извините, - добавила я. - И в чем же заключается ваша идея?
- Ну, я хочу написать о женщине, которая разводится с мужем после долгих лет брака…
Кивнув, я стала сосредоточенно пить из бокала. Через минуту подошел Питер и взял меня за руку. Я благодарно ему улыбнулась.
- Прошу прощения, - обратился Питер к моей соседке. - Поставили нашу песню. Кэнни?
Я поднялась и направилась с ним к танцплощадке, где несколько взрослых пар толкались среди детей. Помахав Джой, я встала на цыпочки, поцеловала ямочку на подбородке Питера и прильнула к его груди в смокинге. Через минуту я узнала музыку.
- "Do It Till You’re Raw" - наша песня?
- Надо было тебя спасать, так что теперь - наша, - пояснил Питер.
- А я-то надеялась на нечто романтичное, - вздохнула я. - Например, "I Had His Baby, But You Have My Heart".
Я прижалась щекой к плечу мужа и помахала Шари и Скотту, которые пронеслись мимо в фокстроте. Скотт выглядел совершенно счастливым, он буквально раздулся от гордости за детей. Его круглые карие глаза и лысина мерцали в свете дискотечных огней, как и его пояс, сшитый из того же алого атласа, что и платье Шари.
- Даже не верится, что осенью на их месте окажемся мы. - Я внимательно посмотрела на Шари. - Только я, наверное, не стану вставлять силикон.
- Незачем, - согласился Питер и наклонил меня в танце.
Когда песня закончилась, я провела ладонями по волосам - кажется, все в порядке, - а затем по бедрам, затянутым в черный бархат. По-моему, я неплохо выгляжу. Даже дочь одобрила мой наряд. По правде говоря, она довольно вяло пробормотала: "Сойдет", а по дороге в здание заявила, что, если я сниму туфли и стану разгуливать босиком как бродяжка, она официально избавится от родительской опеки. В наши дни детям многое позволено.
Как всегда в подобных ситуациях, мне стало интересно, что думают люди, видя нас с Питером. Недоверчиво удивляются: "Он женат на ней?" Скотт - пузатый и лысеющий, Питер - высокий и стройный. С годами он стал даже лучше выглядеть. Увы, но обо мне нельзя сказать того же, в отличие от Шари Мармер, улучшенной хирургическим путем. "Ладно, - подумала я. - Надо во всем искать положительную сторону. Возможно, люди считают, что я обладаю гибкостью девятнадцатилетней румынской гимнастки, воображением порнозвезды и способна в постели на любые безумства".
Когда диджей поставил "Lady in Red", я расправила плечи и подняла голову. Питер снова обнял меня. Я обязательно стану для дочери образцом для подражания, покажу ей хороший пример. Главное в человеке - характер, а не объем бедер. А если кого-то больше волнует объем бедер, сообщу по секрету, что вешу на целых семь фунтов меньше, чем в день своей свадьбы, спасибо шести неделям адских мук на диете Аткинса. К тому же, не считая начинающегося артрита и редких болей в спине, я отвратительно здорова. А вот Питер унаследовал проблемы с холестерином, из-за чего принимает три вида лекарств.
Я подняла глаза и увидела, что он внимательно на меня смотрит, чуть нахмурившись.
- Что? - с надеждой спросила я. - Хочешь выйти на лестницу?
- Давай прогуляемся.