- Берите мужики, - пришёл на выручку другу Бугор. - Это не плата, знаю, боролись за себя, на пропой. По себе ведаю, надо отойти. У каждого свой вкус, кому хмель поможет, кому пиво, а кого-то баня в чувство приведёт.
- Это другое дело, командир, приятный разговор. Пропить на радость людям, это святое. Гуляем, плевок им в лоб.
- За Лизавету, мужики. За её здоровье. - Напутствовал, Миша, раздавая купюры.
- Ха, перец баба, так врезала тем кренделям, - радовались попойке ребята. - Работа сегодня явно не франтила.
- И просьба у меня к вам, братки, - вышел вперёд опять Бугор. - Забудьте всё это кино, сейчас же. И лучше больше не вспоминать никогда. Народ здесь собрался бывалый, законы знаете, у каждого свои, но правильные. Думаю, мы поняли друг друга. Кто армейский хлеб нюхал и те, кто лямку в зоне тянул, шли сегодня в одной связке, и никто её не оборвал, а я был уверен и в тех и в других. Думаю, мы и дальше будем понимать друг друга.
- Замётано, командир.
- Можно было и не напоминать.
- Тогда до завтра, братва, директор сегодня отпускает вас. - Обняв Мишу, повёл к офису.
- Бугор, как это у тебя всё получается и с бабами, и с уголовниками. Раз два и в дамки. Деньги такие большие на водку нежалко?
- Медведь, военный в тебе глубоко сидит. Ромашками почаще любуйся. - Пропивает народ малые деньги, а большие, жалость задавит, на дело пустят. Зайдут, дёрнут по стопарику и помчат к жёнам.
- Не понял.
- Миша, мне объяснять некогда, всё потом. Я поехал. Меня группа ждёт в русской баньке. Парком балуются мужики. Кинь ты свою работу, пусть замы потрудятся у нас их теперь штат. Дуй к Лизавете. Поддержи её, цветы купи, фрукты, торт.
- Цветы зачем, у неё день рождение нескоро?
- Купи и отдай. Я потом тебе расскажу, зачем. Сейчас не до этого. Сделай, как прошу. Что ты смотришь, олух. Действуй.
Гоня машину по загородной дороге, Бугров дозвонился до Даши.
- Дашенька, со мной всё тип-топ, останусь ночевать у командира на даче. Заночуй у Лизы, ей сейчас нужна поддержка, не скучай, маленький мой. Целую, детка. Пока.
Лиза, посмотрев на раскрасневшуюся подругу, улыбнулась.
- Бугров?
- Почему ты так решила?
- Улыбаешься, как счастливый "колобок" перед своим путешествием от печки. Я сегодня для себя нового Бугрова открыла. Ты его таким не видела никогда, и слава Богу. Это совсем другой человек, поверь. Жёсткий, холодный, расчётливый, оружие, для которого, - профессия. Он потрясающий мужик. Вот скажет, "Лиза, воробушек" и представляешь, знаю, что корова, а порхать хочется. Или ещё "Лизуня, ты персик" - всё, я медовая, сочная красавица. Волшебство. Очуметь можно. Миша тоже хороший, но тугодум.
Бугров, не зная того, как ему перемываются косточки двумя близкими дамами, буксовал в снежной каше, пробиваясь к заветной баньке. Но его усердие не было должным образом оценено. Не успел подрулить, как народ напал с претензиями.
- Где тебя носило, есть хотим, чуть сапоги жевать не начали. Чего привёз?
- Еле дополз. Дорога разбита. Российский расчёт - основную трассу почистили, а там хоть крылья цепляй. Разгружайте, чего замерли. Шашлыки в ведре. С ящиками аккуратно.
- Дёргаем стоп-кран на ночку, пируем. Ура! Бугрову. - Орали мужики, заглянув в салон.
Часам к двенадцати ночи на Бугрова вышли друзья менты. Настойчиво напрашиваясь на парок.
- Тебе что ушата воды жалко, Роман, ну? - канючили мужики. - Терпения нет.
- Не в этом же дело, я не дома, а в гостях. Спрошу у хозяина? Подождите пару минут.
Сам он принять решение не мог и Бугров развернулся к старшему.
- Командир, что делать, заедаться вроде бы не след?
Тот помучил подбородок, потрепал ухо и хлебнув пивка дал согласие. Упорство может вызвать ни желательное любопытство и подозрение.
- Хрен с ними, пусть едут. Мы к вашему делу не имеем никакого отношения. Отмечаем очерёдное звание. Ты в гостях.
- Понял. Эй, там, на трубке. Хозяин дал добро. Здесь мужская компания, очерёдное звание обмываем, если вас устроит, рвите сюда.
- Уже летим, наводку давай.
- Лететь у них не получится, я ползуном прополз, - смеялся Роман.
Так оно и получился. - Дорога - дерьмо, на брюхе ползли и толкали больше, нежели ехали. Лечите, промокли, простыли, - жаловались мужики, осматривая группу рослых ребят. Раков вам принесли, пива.
- Партизаны пожаловали, - хмыкнул Роман. - Вот времечко подкатило. Милиция, чтоб банду уничтожить, шифруется. Профессиональный долг партизанскими методами умудряются выполнять.
- Новости смотрели?
- Нет, не до того нам, гуляем. Статую свободы в Америке украли и теперь, она ищет по миру её, разворачивая контингенты быстрого реагирования.
- Размечтался Бугров. На передовую никак добровольцем собрался. Показывали, как милиция со спецназом в результате совместной, хорошо разработанной операции полностью уничтожила две бандитские группировки, терроризирующих город.
- Прикалываетесь? - не очень поверил Роман. - Улётно.
- Тогда за нашу милицию и спецназ, - поднял стакан полковник.
- Спасибо, армия, за поддержку и сочувствие. Но то, что мы сегодня видели - сказка. Не спрашиваем у Романа, кто эти ребята, и на какие кабинеты горбатятся, понимаем не для нашего рыла информация. Только работают они загляденье.
- О чём там говорить, ювелирная работа, - поддакнул другу и второй мент. - Из раздела фантастики, Иванович прав.
- Давайте выпьем, армия, за этих ребят, их здоровье. Спасибо им за помощь, - поднялся Иванович. - Чувствуете дышать стало легче, это благодаря им дерьма поубавилось.
- Я им передам вашу благодарность, отдыхайте, - хохотнул Бугров. - Как я понял "крыша" тех покойных малых, не бунтует?
- От мёртвых открещиваются, кому они теперь нужны. А останься кто, затаскали бы нас. Бог с ними, гуляем. Бугров спой. Погрей душу.
Без поросячьей пьянки наши мужики - не мужики. Пить культурно, почти не пить. Ни пользы, ни удовольствия. Допиться до рытья мордой земли или снега - то кайф. Спали там, где упали, хорошо хоть в доме. Рано утром командир растолкал свою дружную команду. Ромка храпел в бане, на подлоге, у печки среди берёзовых веников.
- Подъём, воины. Труба зовёт. Служба, шевелись. Полчаса на всё про всё.
- Несправедливо, такая хорошая ночь и до безобразия короткая, - ворчал Иванович.
- Бугор, ты самый хитрый, себе отдельные апартаменты организовал, - смеялись ребята, расталкивая парня.
- Он там живой, не угорел? - кинулся к нему мент.
- Мёртвые по тише храпят, Роман, подъём.
- Не толкайтесь так, я заслонки все пооткрывал. Проснулся ночью, башкой о потолок хрясь, кругом веники, как в медвежьей берлоге. Не врублюсь где, пока вспомнил.
- Похмелиться надо, - намекнули на русскую традицию менты.
- Табу, - показал им Роман, - похмелку разбираем по домам. Служба такая.
Приведя себя в порядок, Роман спешил к Мише с Лизой, за женой. Народ в такой ранний час ещё спал. Квартиру долго не открывали. Бугров разнервничался.
- Вы, похоже, все сны решили за сегодня пересмотреть. Полчаса звоню, приготовился к худшему уже, чёрте, что в голову полезло, - выговаривал Бугров, идя за Мишей. - Где ваш папашка? Собака и та не тявкнула.
- Дик с Дашей спит, учуял, наверное, тебя, паршивец и решил не впускать. Ревнует.
- Чума болотная, Дашенька, цветик мой. - Понёсся Роман по комнатам. - Соскучился по тебе, солнышко. Дик, морда, пошёл отсюда, на мою жену глаз положил. Только такого конкурента мне и не хватало! Ещё ворчит, гад. Дашка, любовь моя, собирайся, я за тобой. Пойду на Лизавету посмотрю. - Выпустил он жену из своих железных объятий, погрозив недовольному псу, прикрывшему нос лапой.
На кухне Лиза спешно делала завтрак, в чашках дымился уже ароматный кофе.
- Как вы тут поживали, чертяки? Лизавета, посмотри на меня. Боевой вид, скажу я тебе. Недельку придётся дома посидеть. Иди я тебя пожалею, мадонна, прижав Лизу к себе, он нежно погладил её по голове. Вот воительница. Беги, малой, кажется, гундосит, мы сами с Мишей дожарим яичницу и разогреем котлеты с вермишелью.
- Папашку же "скорая" увезла, давление подскочило. Переволновался за Лизу. Проболтали весь вечер, уснули, как убитые. - Рассказывал Миша, кроша салат.
- Бугров, - вернулась Лиза с малым на руках. - Кто меня отбивал с тобой?
- Сослуживцы твоего мужа. Работяги, служащие, в общем, всякие мужики.
- Кто они?- допытывалась она не довольная простым ответом.
- Люди, Лиза, бывшие зеки, афганцы, те, кто прошёл месиво в своей жизни и грязи не боится. Кругом правильные и чистенькие... Такие в дерьмо не лезут.
- Сочный мат не отличал одних от других. Как только ты с ними управлялся?
- Мат, не самое страшное зло в той спайке. Девчонки пищат, мужики матюкаются. Крик души, выраженный по-разному, согласно полу, - посмеивался Роман, раскладывая еду по тарелкам. - Куда моя малышка пропала, не ваш ли барбос её держит. Миша, иди, разберись со своим членом семьи, обнаглел уже. Во всю кадрит мою жену.
- Бугор ты сдурел ты готов ревновать её даже к псу,- хихикая поплёлся за Дашей Миша.
Через пять минут Миша привёл смеющуюся Дашу, следом шёл обиженный Дик, пытающийся лизнуть хоть пальчик своей зазнобе.