"Старость не страшна, страшна немощность", - думал он, прохаживаясь по кабинету и разглядывая корешки книг: И. Тургенев - "Записки охотника", Э. Хемингуэй - "Зеленые холмы Африки", С. Аксаков - "Записки ружейного охотника" и восемнадцать томов "Махабхараты", "Воспоминания" Д. Неру…
Вот уже более десятка лет он в Кении, владеет двумя фабриками по изготовлению кашмирских шалей, трикотажа, шелка… Наиболее ценны шали ручной работы - амли. В такую шаль, которая легко пропускается сквозь кольцо, человек может закутаться с головы до ног. Они очень хорошо расходятся, и проблем их сбыта не существует.
В такие минуты он мысленным взором видел Малабарское побережье, Матхуру, Пуну, Бомбей с изящными и необыкновенно высокими арековыми пальмами на желтом песке… Затем - Кашмир, его Сринагар, Симлу, стада горных коз пашли шоколадного цвета, спускающихся в Кашмирскую долину, самую прекрасную в мире, со склонами Пир-Панджала - горного хребта, части Гималаев. Сринагар! Город красоты…
- Господин! - вежливо окликнул его Дараян, приложив руку к голубой чалме. - Пожалуйста, чай или каву?
- Дараян, дорогой, лучше каву! Эту таинственную смесь чая с орехами я люблю с детства. Ты же знаешь, это - любимый напиток кашмирцев, ответил он слуге и другу на пенджаби.
Дараян широко улыбнулся, и улыбка блеснула, словно молодой месяц среди темных туч, в его курчавой бороде. Он принес Джавару каву, а затем Мумба разжег хукку и подал своему господину.
Джавару представлялся Сринагар - город его детства и отрочества, озеро Дал, на берегу которого стоят, раскинув ветви, четыре грациозные чинары; белоснежная мечеть с тонким минаретом вдали; древний форт на холме, окруженный домами, гигантские террасы садов, разбитые могольскими правителями - навабами. Затем Нишат-Багх - сад удовольствий, поднимающийся от озера в гору десятью огромными партерами-ступенями, каскад водопадов, уложенных в каменные русла, сбегающие по террасам в озеро Дал. Поляны алых цветов… Там "на заре туманной юности" он познакомился с Индирой, своей будущей женой… Он вздрогнул и, спустившись с небес на землю, увидел Мумбу и Дараяна, сидящих в стороне от него. Они пили чай и тихо беседовали о чем-то на ломаном английском языке.
Мумбу он нанял еще в Момбасе, где когда-то останавливался жестокий Васко да Гама, - Мумба работал там портовым грузчиком. Их объединяли любовь к природе, страсть к охоте, храбрость и острое чувство справедливости.
- Мои соплеменники работают поденщиками на кофейных и чайных плантациях за гроши! - донесся до уха Джавара угрюмый гортанный голос Мумбы - Что осталось от воинственного народа!
- А ты отточи свое копье получше! - крикнул Джавар в сторону своих слуг.
- Буйвола нельзя ранить, говорят у нас охотники, господин, его необходимо убить, иначе он убьет тебя.
- Верно говорят охотники! - бросил ему в ответ хозяин. Идите сюда, садитесь, пейте чай, а я покурю. Ты прав, Мумба, многие знатоки охоты считают, что из "великолепной африканской пятерки" - слон, носорог, буйвол, лев и леопард, - буйвол - самый яростный и опасный. Это животное природа наделила, - Джавар сделал затяжку и выпустил дым в потолок, - огромными, раскинутыми на метр рогами, которые, утолщаясь и расплющиваясь на лбу, образуют сплошную "броню". Действуя ею, как тараном, буйвол в случае опасности, сметает не только охотника, а если тот сидит в "лендровере", то и машину.
- Да, господин, это очень коварное и сильное животное, - согласился Мумба. - Однажды мы первой пулей не уложили одного из этих гигантов весом около полутора тонн, и он устремился в заросли. Затаившись неподалеку от того места, где был подстрелен, он ждал нас. Мы шли по его следу. И вдруг, ломая кусты, на нас, словно снаряд, вылетел буйвол и поддел на рога моего друга. Я отскочил в сторону и упал. Друга нельзя было спасти. Буйвол стал топтать его. Я кое-как добрался до ружья и выстрелил три раза подряд.
- Сочетание неукротимой мощи с тупостью - суть этого животного. У него на редкость тупой взгляд, вы заметили? - добавил Джавар, оживившись.
- Еще бы! - подтвердил Мумба.
- Мумба! Возьми этот чертов кальян и почисти его. И вообще, убери его с глаз долой! - Джавар поднялся, подошел к оттоманке и прилег.
Слуга взял мудреную снасть для курения: щипцы, угли, кочергу, - и направился к двери.
- Подожди минутку, великий охотник и потомок египтян! - крикнул Джавар вслед Мумбе. - Завтра я хотел бы поохотиться, порыбачить.
- Если завтра, то сегодня надо готовиться, - ответил уроженец Африки, и его массивное гибко тело, выросшее на молоке с кровью, заслонило закатное солнце.
- Знаю. Через час все обсудим, потолкуем.
- А на кого будем охотиться?
- На дьявола! - пошутил хозяин.
- Хорошо! - в тон ему ответил слуга с улыбкой и, мягко ступая босыми ногами, удалился, освещаемый последними лучами уходящего дня. В комнате стало свободно и пусто.
Мумба наполнил вином бурдюк из шкуры жирафа, натерся верблюжьим жиром.
- Итак, завтра - сафари! - восторженно сказал он на суахили.
- Касадьян, Мумба! - поприветствовал его Дараян, что означало: как поживает ваш скот?
- Мой скот пасется мирно в саванне, - с достоинством ответил масай из нилотских племен.
Раннее тихое утро. Лучи солнца, словно красные стрелы, позолотили небо.
Джавар поднялся и сообщил Мумбе, что на охоту лучше выехать на ночь.
- Постарайся, дорогой Мумба, все подготовить к вечеру. "Джип-лендровер" я заказал. Просмотри три ружья и рыболовные снасти.
- Обижаете, господин! - проворчал слуга и оруженосец, друг и телохранитель Джавара и, сев в "фиат", тут же умчался.
Дня три назад Джавар послал Ананду в Бомбей письмо и приложил к нему фотографию юной девушки, дочери его коллеги, деды которого, приехав из Индии, работали на прокладке железной дороги из Момбасы в Кисуму, в результате чего и был основан город Найроби.
Джавар панически боялся, что его род может пресечься, поэтому жаждал скорей женить Ананда. С другой стороны, он обеспокоился, что племянник, не дай бог, предастся разврату и цинизму, как иные нувориши или могольский наваб. Или же, наоборот, закоснеет в делах, станет закоренелым бизнесменом, "компьютером".
Он заехал в "Маунт-Кения сафари клаб", который находился недалеко от города. Джавар не любил обстановку снобизма, царящего в сафари-клубе, где богатые туристы и местные нувориши коротают время, купаясь в бассейне с подогретой водой, играя в гольф и теннис и гуляя среди прудов с экзотическими рыбками. Здесь у него были назначены две деловые встречи, а третья - дружеская, с "будущим тестем" Ананда. После этого он завтракал в ресторане отеля "Нью-Стенли", куда еще с 1950 года был запрещен вход "собакам, неграм и азиатам". Но сейчас не 50-е годы! Кения - независимая республика, но "душок" сохранился. Джавар ходил туда, когда было время, "специально", чтобы показать, что он "азиат".
Встретившись в офисе с куратором магазинов, он сразу же отправился домой.
Больше всего Джавар любил Кению за то, что здесь можно остаться наедине с природой, сохранившейся в ее первозданном виде.
"Джип-лендровер" медленно ехал по грунтовой дороге, слегка поднимая коричневую пыль. Дорогу перешли два огромных слона, покрытые красной пылью. Саванна утопала в желто-зеленой траве. Редкие баобабы создавали причудливо-экзотический пейзаж этой местности. Слоновая трава, высотой в два метра, полностью скрывала "джип" зеленого цвета.
Джавар испытывал необычайный подъем. Глаза его жили в этой природе помимо его сознания, словно сами по себе.
Мумба сидел на заднем сидении и внимательно следил за аккуратно уложенной охотничьей амуницией и оружием. Копье и щит, два острых ножа были, как всегда, при нем. Большие глаза блестели в предчувствии охоты.
- Сколько травы здесь можно накосить! - протяжно и мечтательно произнес Джавар.
- Кочевники не привыкли, господин, запасать корм для скота, - в тон ему сказал Мумба на суахили.
На желтом травянистом поле показался вытянутый клин ветвистых рогов удаляющегося стада антилоп.
Джавар, Мумба и водитель обменялись понимающими взглядами. В данный момент они были не на природе, а в природе, которая пребывала в них.
- Это и есть одна из форм человеческого счастья! - безадресно, словно самому себе, промолвил Джавар и погладил свою небольшую пепельную бороду.
Он, как и многие - сыны гор Индии, был от природы рослым. Волосы - русые с проседью, серые большие глаза с длинными ресницами. Его можно было принять за европейца, но мягкие черты лица, тяжеловатые веки, да само осознание себя в мире, вековые религиозно-философские воззрения индийца отражались в его манере держаться, разговаривать и совершать поступки.
- Счастье - это когда хорошо? Да, господин? - спросил Мумба, пригнув голову под набегавшую на него ветку медоносной акации.
Водитель усмехнулся, не отрывая спокойного и довольного взгляда от узкой дороги.
- Верно, дорогой Мумба. Но счастье никогда не бывает всеобъемлющим. Как бы тебе это сказать… - Джавар вздрогнул от неожиданности: машина вильнула, пропуская стадо буйволов, которое галопом пронеслось мимо них с оглушительным топотом, расталкивая и сминая попадающихся им на пути газелей.
- Недалеко находится илистое озерцо. Видимо, там они и отлеживаются, - заметил водитель.
- Да, шерсти у буйволов маловато, и, чтобы уберечься хоть немного от слепней и оводов, они старательно вымазываются грязью, - дополнил замечание водителя Джавар. Вообще-то он сочувствовал любой живой твари на земле. Трудно всем жить и выживать, давать потомство и растить его. И снова ему вспомнился Ананд.
"Завтра же позвоню! Письмо и фотографию он уже, видимо, получил", - думал Джавар.