- Когда люди завидуют, они используют любой предлог, чтобы навредить. Нет закона, запрещающего покупать облигации, но нет и закона, разрешающего это. А ты ведь знаешь, сколько у нас этих облигаций... Твоя квартира в Москве, наряды, драгоценности - все это, доченька, стоит немалых денег... Кстати, ты рассказала мужу обо всем этом?
- Мне почему-то стало стыдно... - помолчав, ответила Лиля. Несколько раз Сергей спрашивал о родителях, но она отделывалась общими фразами, мол, приедешь в Андижан, познакомишься...
- И очень хорошо, что не рассказала. Сколько он зарабатывает?
- Тысячи две-три в месяц.
- Ты одна в месяц тратишь две-три тысячи, - усмехнулась Капитолина Даниловна. - На его и твою зарплату вы не проживете. Уж я, слава богу, знаю твои запросы!
- Мама, я повторяю: он талантливый человек. Если
бы не он, я провалила бы практику. Он все написал за меня. И знаешь, что мне вывели в зачетке? Пятерку! А ведь он всего год назад закончил вечернюю школу.
- У него даже нет высшего образования?! - ахнула мать.
- Успокойся, он зачислен в университет на заочное отделение журналистики.
- Не дай бог, с отцом что-нибудь случится, тебе больше ждать помощи неоткуда.
- Можно ведь деньги зарабатывать и честным путем,- ляпнула Лиля, не подумав.
- Раньше я от тебя таких речей не слыхала, - выразительно посмотрела на нее мать.--Тебя никогда не интересовало, откуда берутся деньги, которые ты тратишь. ..
- Мама, Сергей живет в другом мире и совсем не похож ни на кого из наших знакомых, - сказала Лиля. - Я даже не представляю, как он все это воспримет...
. Если бы ты посмотрела, как они живут: пятеро в одной комнате! И не жалуются, не ропщут, как будто так и надо. Это честные, простые люди. Отцу Сергея никогда бы и в голову не пришло скупать облигации...
- Ты осуждаешь своего отца?
- Мама, не говори так! Я люблю отца, восхищаюсь им, но живут на свете и другие люди. И живут совсем не так, как мы... Не должна же я их за это презирать?
- Лиля, я не видела твоего мужа, но сдается мне, что ты поступила опрометчиво, выйдя замуж.
- Сергей - мое спасение! - горячо воскликнула Лиля.- Лучше петлю на шею, чем жизнь с таким, как Роберт.
- И все-таки на твоем месте я с ним не порывала бы. Мне кажется, твое замужество заставило его по-новому посмотреть на тебя. Возможно, он тебя действительно любит.
- А что, если я завтра вызову Сергея и все ему расскажу?- думая о другом, сказала Лиля.- И ты на него посмотришь...
- Уволь, дорогая, - хриплым голосом сказала мать. - Одному ты уже все рассказала...
- Вы ведь сами мне вместо денег давали облигации... Не могла же я одна бегать по сберкассам! И так уже контролерша меня запомнила и как-то сказала:
"Девушка, что-то вы слишком часто выигрываете..." Я всю ночь после этого заснуть не могла, а Роберт, бывало, за три-четыре дня все облигации отоварит. Это он и придумал такой термин... Без него я давно бы попалась". Ты ведь знаешь, какая я трусиха...
- Я тебя не виню, - вздохнула мать. - Вот что, завтра я улетаю в Андижан. Теперь мне не до музеев и театров. И ни в одной сберкассе моей ноги не будет... Может быть, за нами уже следят? Я должна все рассказать отцу.
- Ты такая же трусиха, как и я.
- Обещай мне, доченька, не ссориться с Робертом, пока я с отцом не переговорю. Он наверняка что-нибудь придумает. Может быть, воздействуем на Роберта через его отца...
- Успокойся, мама, Роберт нас не выдаст. В конце концов он тоже замешан в этом деле. Три года нашими деньгами пользовался.
- И все-таки не зли его, ладно?
- Хорошо, мама, обещаю. Спокойной ночи.
4
Косой крупный дождь хлестал по толстым кленовым стволам. Голые ветви царапали крышу, стукались друг о дружку. Дятлинка вспухла от проливного дождя и грозила затопить плавни. От сильных порывов ветра дребезжали стекла, и мелкие холодные брызги, залетая в форточку, попадали Сергею на лицо. Николай сидел за обеденным столом и сосредоточенно читал отпечатанный на машинке текст.
Бутрехин - первый человек, который читает написанный Сергеем очерк о трудовых буднях и отдыхе рядовой колхозной семьи. Пять дней пробыл Сергей в отдаленном колхозе. Вместе со всеми вставал чуть свет и отправлялся на работу. Глава семьи трудился на свиноферме, и, когда Сергей в первый же день собрался идти вместе с ним, он достал с чердака старые, в заплатках резиновые сапоги и молча протянул ему. Позже Сергей убедился, что в своих штиблетах он ни за что не добрался бы до свинарника. Вместе с хозяйкой-телятницей Сергей принял от коровы двух черненьких с белыми звездами телят. Через три часа после рождения, вымытые и обсохшие, телята уже стояли на раскоряченных дрожащих ножках и сосали огромное, как арбуз, вымя своей мамаши...
Бутрехин перевернул последнюю страницу, отложил листы в сторону, взял большие, хорошо отглянцованные фотографии и невозмутимо стал их разглядывать.
- С фотографиями все в порядке, - сказал Сергей. - Как мой очерк?
Николай аккуратно сложил фотографии и, постукивая ими по столу, наконец взглянул на Сергея. Вздохнул, набирая воздуха, и... ничего не сказал.
- Послушай, Колька... не тяни ты из меня жилы!
- Ты это сам написал? - наконец раскрыл рот приятель.
- Более глупого вопроса ты задать не мог?
- Что ты от меня хочешь?! - взорвался Николай.- Мое мнение? Так вот: не напечатают.
Сергей отвернулся к окну и стал смотреть на Дятлинку. Дождь бушевал, ветер срывал с волн пену и швырял на осклизлые, жирно блестевшие берега. Под гудящим кленом на одной ноге сиротливо стояла белая курица и тоскливо вертела втянутой в перья головой. Дождь был таким сильным, что она не решалась покинуть это ненадежное убежище. Иногда капли щелкали курицу по перьям, и она вздрагивала, прикрывая глаза синеватой пленкой.
- Это ваша курица? - спросил Сергей.
- Сам ты курица! - засмеялся Бутрехин. - Чего нос повесил? Во-первых, какой я критик? А во-вторых, я ведь не сказал, что это плохо написано. Наоборот, слишком хорошо для газеты... - Он вскочил с табуретки и заметался по тесной кухне. Губы его шевелились, он разводил руками, бросая на приятеля любопытные взгляды.
- В новую роль входишь? - усмехнулся Сергей. Николай остановился, торжественно положил обе руки приятелю на плечи.
- Волк, бросай свой фотоаппарат! Чтобы так написать про свинаря и телятницу! Я читал, как рассказ, как поэму...
- Остановись, - сказал Сергей. - У меня уже голова закружилась от твоих похвал...
- Год я тренировался на аккордеоне и выучил всего лини, две мелодии...- продолжал Николай. - Если бы , ты знал, чего мне это стоило! Помнишь, ты мне сказал, чтобы я бросил это занятие, мол, нет у меня к музыке таланта? Я тогда не поверил тебе... А ведь ты был прав! Так вот, теперь поверь мне: у тебя есть талант! Конечно, тебе еще надо многому учиться, развивать свой талант, но главное - он есть, и это сразу чувствуется...
- Почему же ты сказал, что не напечатают?
- Газета - это однодневка. У нее телеграфный стиль, а у тебя живой рассказ! Это скорее для журнала. Образные описания природы, ярко вылеплены характеры людей... Да такого я никогда не встречал в вашей газете.
- Понимаешь, обо всем этом тысячу раз писали... Ну, мне и хотелось как-то
по-другому... - Сергей задумчиво посмотрел в окно. - Если это вправду хорошо, то
Голобобов напечатает. Он мужик справедливый, и у него есть вкус. Должен напечатать! Он не поверил, что я смогу... Я же видел его глаза... Скрепя сердце отпустил меня в командировку... Я должен был доказать ему!
- Только ему? - насмешливо взглянул на него Николай.
- Ну хорошо, ей... и себе!
- Все-таки женщина много значит в жизни человека,-сказал Николай. -Плохая опускает до своего уровня, разбазаривает в мужчине все, что дано ему от бога, умная - наоборот, будит в человеке такое, о чем он и сам не подозревал... Даже не догадывался, что он на подобное способен.
- Значит, признаешь, что жена у меня умная? - улыбнулся Сергей.
- Я никогда не говорил, что она дура, - ответил Николай.
- Я пока не жалею, что женился.
- Дай бог, чтобы я ошибся, - сказал Николай.
- Ну, была не была, -поднялся с табуретки Сергей - Повезу редактору.
- С тебя бутылка коньяка, -сказал Николай.
- Это за что же?
- Я ведь первый открыл в тебе талант журналиста, ..
- Ошибаешься,- усмехнулся Сергей.
- Значит, это ты написал репортаж с ГРЭС? - взглянул на нею Николай. -То, что это не она написала, я понял сразу, но то, что это твоя работа, догадался только сейчас...
- Ну, я поехал, - заторопился Сергей.
- Как она? Пишет? - не отставал Николай.- Я имею в виду письма...
- Мы с ней по телефону разговариваем, - неохотно ответил Сергей.
- Передавай привет от меня... по телефону!
- Ты знаешь, мне это дорого обходится, - сказал Сергей. - Скоро без штанов останусь.
Засунув рукопись и фотографии за пазуху, он надел плащ и вышел на крыльцо. Дождь шелестел по крыше. Курица по-прежнему пряталась под деревом. Она даже не пыталась убежать, когда Сергей осторожно взял ее ладонями за теплые бока и сунул в руки стоявшему на крыльце Николаю:
- Она сейчас яйцо снесет...
И расхохотался: очень уж смешно выглядел Бутрехин с доверчиво смотрящей на него хохлаткой.
- Это ведь не наша, - пробормотал Николай. Сергей со смехом вскочил на мотоцикл и, щурясь от хлестких капель, укатил, разбрызгивая мутные лужи.