Вильям Козлов - Услышать тебя стр 12.

Они вместе поднялись на второй этаж. В коридоре Лиля спросила:

- Вы не знаете, за что сердится на меня Машенька?

- Знаю, - ответил Сергей. -За то, что вы такая красивая... - И, прибавив шагу, скрылся в приемной.

Вернувшись от Голобобова, Сергей закрылся в фотолаборатории и стал печатать снимки. На самом боль­шом формате отпечатал еще одну фотографию собаки. Долго смотрел на нее, потом бросил в ванну с водой. Отпечатал несколько снимков девчонки с портфелем. Один сильно увеличил. Тот самый, где Наташа сидит на ветке и смотрит на мир широко раскрытыми глазами. Потом сделал Лилины фотографии. Низко нагнувшись над столом, внимательно рассмотрел каждую. Один ее снимок на берегу озера тоже увеличил.

Потом стал разворачивать старые пленки и печатать подряд все, что раньше откладывал. Когда и эту ра­боту закончил, облокотился о стол и задумался. В тем­ной кабине, едва освещенной красным фонарем, было жарко и душно, но выходить не хотелось. Сегодня он написал первую свою корреспонденцию для газеты. По­чему-то раньше такое и в голову не приходило. И самое удивительное, эта непривычная для него работа заняла немногим больше часа. Почти столько же Лиля перепи­сывала. Писалось ему легко, с подъемом. Мысли обго­няли перо. Он слышал мощный шум хлынувшей через опущенную плотину воды, видел довольные лица лю­дей. Написал о характере укрощенной реки, о живо­писных рощах на берегах, не забыл про закат... Сергей получал удовольствие от этой работы. Он совсем за­был про Лилю, сидевшую рядом тихо, как мышь. Она с удивлением смотрела на него. Слова, эпитеты, срав­нения рождались мгновенно и свободно ложились на бумагу... Если бы Сергей в тот момент взглянул на де­вушку, то увидел бы на ее лице и удивление, и что-то еще. ..

- Сергей! - стучал в перегородку Феликс. - Оглох, что ли?!

- На орбите? - крикнул Сергей, не открывая дверь. - Что? - не понял Феликс.

- Спутник, спрашиваю, запустили?

Он вышел из лаборатории и зажмурился. Сколько раз он говорил себе, что сначала нужно дверь приотво­рить, привыкнуть немного к свету, а потом выходить. Те­перь стой с минуту, как дурак, и хлопай глазами.

- Подписи я за тебя буду делать? - услышал он окающий голос дяди Кости. - Полоса сверстана, а подпи­сей под снимками нет.

Глядя на очкастого, с лбом Сократа, ответственного секретаря, Сергей широко улыбнулся. "Полоса сверста­на. . .- повторил он про себя прозвучавшие музыкой слова. - Значит, материал идет!"

- Чего это ты так развеселился? - подозрительно посмотрел на него дядя Костя. - Уж не держишь ли ты в своей будке вместо проявителя что-нибудь покрепче? Феликс приподнял голову и с любопытством взгля­нул на Сергея: а ну как и вправду есть что-нибудь спирт­ное? У художника-ретушера трещала голова с похмелья.

- Как материал? - спросил Сергей.

- Девчонка-то оказалась толковая... - рассеянно ответил дядя Костя, глядя через плечо Феликса на штри­ховой рисунок, который тот заканчивал. - Говорит, что это ее первая проба пера, а по почерку - опытная жур­налистка. .. В двух-трех местах только и поправил. И со­кратил начало.

- Черт возьми... - пробормотал Сергей. - Когда же спутник запустят? А может, он уже летает, а мы не знаем...

Ему очень хотелось еще поговорить с ответственным секретарем, но тот скомандовал:

- Бегом в машбюро! Продиктуй подписи и - ко мне!

- Слушаюсь, шеф! - гаркнул Сергей, вытянувшись по-военному в струнку.

- И эта дворняга будет у нас жить? - спросила мать.

- Он такой симпатяга, - сказал Сергей. - Даже умеет улыбаться.

- Что же он не улыбается? - полюбопытствовал Генка.

- От такой встречи, которую ему здесь оказали, впо­ру заплакать, - усмехнулся Сергей.

- Ты что, серьезно хочешь, чтобы пес остался у нас? - поинтересовался отец. Он всего на два дня при­ехал из-под Риги, где прокладывал железнодорожную ветку, и вот такой сюрприз!

- Мы с ним на мотоцикле отмахали тридцать кило­метров по проселку...

- Собаки и кошки всегда дорогу домой находят,- заметила мать,

- Сережа, скажи ему, чтобы улыбнулся, - попросил Генка.

- Он никому не помешает, - сказал Сергей.

- Никому, кроме меня, - ворчливо сказала мать.- Не хватало еще собаки на мою шею!

- Добро бы поросенок, - поддакнул отец. - От него хоть польза.

- Мы его будем долго-долго кормить, а потом съедим, как борова Ваську, - вполне серьезно изрек Ва­лерка.

Все улыбнулись. Даже мать. Лишь Валерка, накло­нив набок золотистую пушистую голову, внимательно и серьезно смотрел огромными синими глазами на собаку.

Все семейство Волковых собралось во дворе. Только что привезенная Сергеем собака смирно сидела у его ног и тоже с интересом рассматривала своих новых хозяев. Когда кто-нибудь говорил, ее стоявшие на макушке уши двигались и, как маленькие радары, поворачивались в сторону говорившего. Морда же была невозмутимо-непо­движной.

- А что это за порода? - поинтересовался отец.

- Неужели не видишь? - сказала мать. - Обыкно­венная бездомная дворняга. Все ребра можно пересчи­тать. Где ты ее только подобрал?

- Собак ведь не едят, - сообразил Валерка. - Пусть живет.

- Я думаю, это помесь лайки с овчаркой, - сказал Сергей.

Собака подвигала ушами и вдруг два раза кивнула, будто подтверждая сказанное.

- Вы видели, она кивнула головой! - засмеялся Генка. - Сережа, можно я поглажу?

- А потом я, - с опаской протянул руку Валерка. Кудрявые светлые волосы на его голове сияли.

Собака внимательно посмотрела на Генку, потом на Валерку и улыбнулась. Приподняв сбоку мягкие черные губы, показала ослепительные клыки.

- Да, действительно, пес с юмором, - сказал отец.

- Над нами смеется, - ввернула мать.- Дескать, принимайте, люди добрые, еще одного нахлебника... Он ведь, наверное, прорву сожрет?

- Сереж, он будет меня защищать? - спросил Ген­ка.-Я тут вчера с Гришкой подрался... - и прикусил язык, взглянув на мать. - Не то чтоб подрался, а так, поборолись. ..

- Вот, значит, кто тебе новую рубаху на груди рас­садил, - покачала головой мать.

- Он пока будет жить в сарае, - сказал Сергей.- Генка, когда меня не будет дома, ты его...

- Ему надо уроки учить, а не с собакой возиться,- перебила мать.

- Я буду за ним ухаживать, - объявил Валерка.

- Я не испытываю особой любви к собакам, - ска­зал отец, - но раз уж пес здесь, о чем еще говорить?

- Вам-то что, - сказала мать. - Ты опять на два месяца уедешь прокладывать эту ветку, Сережка в ко­мандировку укатит, а с собакой возиться буду я.., Как хоть звать-то его?

- Дружок.

- Небось голодный? - посмотрела мать на Друж­ка.-Генка, там на полке синяя эмалированная миска с погнутым краем. Вылей в нее оставшийся в кастрюле суп... Или ладно, знаю я тебя, растяпу, лучше уж сама.

- Мам, я ему туда хлеба покрошу! - обрадовался Валерка. Он тоже понял, что собака остается.

Когда мать ушла, отец вытащил папиросы, закурил.

- У него хозяина не было? - спросил он.

- По-моему, этот пес сам выбирает себе хозяина,- сказал Сергей. - Я спрашивал, никто не знает в Кунье, откуда он взялся. Появился месяц назад, худой, ощети­нившийся. Ни разу ничего ни у кого не украл, не попро­шайничал. Днем слонялся по поселку. Причем не у каж­дого брал еду. У старушки одной и у официантки из чай­ной. Ночью ходил спать в лес. Один мужик как-то привязал его веревкой. Утром вышел во двор: веревка оборвана, а собаки нет... А мы с ним сразу подружились. Надо полагать, ни разу не ездил на мотоцикле, а только поманил - прыг на бензобак!

- Не покусал бы он кого... Теперь насчет этого строго. Наверное, надо у ветеринара зарегистрировать, ошейник купить?

- Завтра, - сказал Сергей.

- И все-таки, парень, чудной ты... Садишься на мо­тоцикл, мчишься куда-то и привозишь бездомную соба­ку. На кой черт она тебе понадобилась?

- Собака - друг человека, - улыбнулся Сергей.

- Тебе смешно, - нахмурился отец, - а матери но­га я забота.

- Вот увидишь, она полюбит Дружка.

- Ты тут теперь за старшего, - сказал отец. - Сам понимаешь, с такой оравой матери трудно. А тут -соба­ка!-Он сбоку взглянул на сына: -А может, мне его

с собой захватить? Там, в лесу, ему будет вольготно, да и нам веселее.

- Не поедет он с тобой, - убежденно сказал Сер­гей. - Говорю, он хозяином выбрал меня...

Дружок снова закивал головой и, подойдя к Сергею, лизнул в щеку.

- Видишь? - улыбнулся тот и повернулся к отцу: - Когда свою ветку-то закончишь?

- Закончу эту - пошлют строить другую, - вздох­нул отец. - Уж скорее бы на пенсию, что ли? Надоело бобылем жить...

- Всегда так говоришь, - усмехнулся сын. - А по­живешь с год дома - снова тянет тебя в туманную даль. ..

- Когда помоложе были, мать со мной хоть на край света, а потом вы один за другим пошли... Теперь ей и на день ко мне не вырваться.

- Приезжай почаще, - посоветовал Сергей.

- Это сейчас близко, а как под Мурманск по­шлют? - задумчиво произнес отец. И, спохватившись, взглянул на сына: - Не говори пока матери... А то из дома прогонит!

- Вот ты говоришь, я старший, - сказал Сергей.- Не век же мне жить в родительском доме? ..

- Уж не жениться ли собрался? - покосился на него отец.

- Чем черт не шутит... - улыбнулся Сергей.

- Черт-то, может, и шутит, - затоптав окурок, ска­зал отец. - А ты с этим делом лучше не шути.

- Ты что, против? - удивленно взглянул на него сын.

- Ты меня не понял, - мягко ответил отец. - Же­нись, если это серьезно. Если веришь, что это надолго. А еще лучше - навсегда.