– Вот-вот, и я о том же, – как будто прочитав ее мысли, высказала свои опасения Ксения.
– Наверное, это как-то объясняется.
– Ну, время покажет. Дай бог, чтобы они оказались нормальными. Собственно говоря, я пришла сказать тебе, чтобы мы держались вместе. Ты вроде как неплохая девушка, а здесь надо быть осторожней. Я в свое время со столькими интригами в домах соприкоснулась…
– Согласна. Без взаимовыручки очень сложно.
– Ок! Договорились, – Ксения улыбнулась и встала со своего места, протягивая Анне руку в знак солидарности и будущей дружбы.
– И еще: с Альбертом надо быть осторожней. От него многое в доме зависит, – по-дружески предупредила Ксения.
– Постараюсь.
– Кстати, говорят, он закончил какую-то крутую академию батлеров. Вот мода-то пошла – английский батлер. Своих управляющих им мало… хм… – недоумевала Ксения.
– Смотрю я на Альберта и вспоминаю сказку Пушкина "О попе и о его работнике Балде!" Лошадь запряжет, полосу вспашет. Печь затопит, все заготовит и закупит, – стала размышлять Анна.
– Ладно, пойду спать. Завтра будет тяжелый день. Спокойной ночи, напарница! – Ксения не обратила внимания на мысли Анны, а может, просто не поняла. Она кивнула ей на прощание и выскочила из комнаты, а девушка наконец выключила ночник, и паутина сна окутала ее с головы до ног.
– Альберт, я надеюсь, ты посвятил наших новых работников в традиции этого дома? – Юлиана Сергеевна внимательно осматривала свою новую прислугу. Осмотр этот напоминал времена существования рабовладельческих рынков, когда хозяин проверял даже состояние зубов, озадачиваясь вопросом: а нет ли среди них гнилых? То же самое чувствовала Анна и, пожалуй, весь стафф в целом. Выстроенные в ряд строгой линейкой, служащие мечтали обрести свободу и оказаться далеко от пронзительного взгляда работорговца и покупателя в одном лице.
Ухоженная, статная, стильно одетая Юлиана являлась яркой представительницей рублевских жен. Неподалеку от нее расположились очаровательные детишки – Лиза и Даня, не менее стильные, чем их мама, и не менее красивые: светловолосые и голубоглазые. Они сидели на диване и играли с йоркширским терьером – еще одним атрибутом светской жизни.
В то время, пока Юлиана ощупывала стафф, глава дома Вадимов Константин Викторович с серьезным видом читал Financial Times, периодически отрываясь от чтения и переключая свой взгляд на персонал. Деловой, уверенный в себе и весьма импозантный мужчина выражал скорее равнодушие к происходящему, нежели активное участие или хотя бы малейшие признаки интереса. Глядя на прислугу, он как будто смотрел сквозь нее. Озадаченный другими мыслями, он периодически морщил лоб и нервно поглядывал на часы.
Тем временем Альберт поочередно называл хозяйке имена присутствующих представителей департаментов. Юлиана останавливала свой взгляд на каждом и молча кивала, пока батлер продолжал привычную перекличку. Когда батлер произнес фамилию Анны Абашевой, Юлиана остановилась напротив девушки.
– Будьте любезны зачесывать свои волосы таким образом, чтобы ваши антенки не торчали во все стороны, – сделала ей замечание Юлиана.
Анна покраснела. Ее волнистый и густой волос не поддавался манипуляциям и категорически отказывался слушать хозяйку. Уже сегодня утром она осознала, что с волосом нужно что-то делать, но не придумала что, боясь опоздать на перекличку.
– Альберт, подай мне через десять минут машину, – неожиданно заявил Вадимов после знакомства со всей прислугой.
– Ты уже уезжаешь? – Юлиана Сергеевна перевела свой взгляд на супруга, временно дав стаффу передышку.
– Да. Мне пора. А ты пока разбирайся ссс… – Константин Викторович осекся, видимо не зная, как правильно подобрать слова, чтобы обозначить статус прислуги, и только обвел рукой присутствующие департаменты.
Юлиана вновь перевела свой взгляд на персонал.
– Виктория, покормите детей и уложите их спать. Они очень утомились в дороге, – обратилась к гувернантке Юлиана. – Можете быть свободны, – спокойным, ровным тоном заявила хозяйка дома всем остальным.
Оставшись с супругом наедине, Юлиана поинтересовалась:
– Ты приедешь поужинать?
– Нет. В мое отсутствие накопилось очень много дел.
Женщина усмехнулась, но так, что Константин этого даже не заметил. Он подошел к жене, небрежно чмокнул ее в щечку и кинул на прощание:
– Буду поздно. До встречи!
– Пока, – едва слышно попрощалась Юлиана и вновь принялась за чтение своего любимого журнала Harper’s Bazaar.
Держа в руках щетку из хвостика пони, Анна принялась протирать щели мебели в гостиной, расположенной на втором этаже особняка, в то время как Ксения чистила предметы интерьера, а Гуля мыла полы в комнатах. Каждый занимался своими делами, и каждый был погружен в свои мысли. В доме стояла полнейшая тишина: дети спали, Юлиана Сергеевна валялась на шезлонге возле бассейна, а Альберт занимался финансовой отчетностью у себя в кабинете.
– Как проходит работа? – нарушила тишину Валентина Николаевна, которая решила проверить горничных и застала их врасплох.
– Все хорошо! – хором отозвались девушки.
– Анна, надеюсь, вы не забываете обрабатывать мебель антистатическим средством, которое предотвратит оседание пыли.
– Конечно, нет. У меня все под рукой, – Анна продемонстрировала Валентине весь свой инвентарь, чем вызвала удовлетворительное выражение на лице последней.
– Ксения, чем вы протираете бронзу? – перевела свое внимание женщина.
– Фланелевой тканью.
– Надеюсь, без использования чистящих средств?
– Конечно, без.
– Через полчаса можете спуститься на ужин, – предупредила помощница батлера, продолжив свой путь надсмотрщика.
– Это же надо! Все время в спину дышит, как огнедышащий дракон, – возмущалась Ксения, как только Валентина скрылась из виду.
– Это ее работа.
– А по-моему, это ее хобби, которое доставляет ей удовольствие.
Анна не нашлась, что ответить, в глубине души соглашаясь с Ксенией. Вот уже несколько дней она преследовала стафф и, что бы ни делали его члены, совала свой нос во все мыслимое и немыслимое, а немыслимое – это кухня, в которой они не могли чувствовать себя свободно, будь то завтрак, обед или ужин. Помощница батлера следила за посудой, используемой прислугой, за ее мытьем и даже расстановкой. Посуда была подарена Юлианой и стоила немалых денег. Сделала она сей благородный жест нехотя, как пояснил ей шеф-повар Михаил, но другого выхода не было: это был эксклюзивный сервиз, две тарелки которого потрескались, а чашка разбилась вдребезги. О том, чтобы подобрать к нему похожие запчасти или использовать неполный сервиз, не могло быть и речи. "Такого они себе не позволяют. Ведь это моветон!" – усмехался Михаил.
Так вот – Валентина Николаевна считала своим долгом пристально следить за всем, что было связано с переданными на хранение остатками роскоши, в том числе за их бережным хранением и транспортировкой.
– Иди ужинать первой. Я еще поработаю, – предложила Ксения Анне.
– Хорошо. – Анна вымыла щетку, убрала за собой все принадлежности для мытья мебели и направилась на кухню.
Дойдя до кухни, Анна постучала:
– Можно?
– Да! – донесся голос Михаила.
Девушка зашла на кухню и замерла у дверей. За столом уже ужинали Виктория и Роза. Люба и Михаил, склонившись над книгой рецептов, что-то бурно обсуждали.
Оказывается, правило, согласно которому прежде, чем войти, надо стучать, распространялось и на кухонное царство Михаила Гришина, в котором он был царем, а все остальные – его гостями. Даже всемогущий батлер не имел права голоса там, где орудовал сам Гришин. У Михаила была огромная нагрузка: ему всегда нужно было готовить в точно назначенное время и определенное количество еды, соответствующее рецепту и ожиданиям тех, кому она предназначалась. Ну, а самое сложное – это приемы и деловые файф-о-клоки, которые частенько проходили в семье Вадимовых и требовали участия абсолютно всей прислуги.
Анна оглянулась – кухня Гришина, как ее в шутку называл стафф, всегда содержалась в кристальной чистоте. От этого периметра напрямую зависело качество пищи. Даже лучшая продукция, пролежав в помещении, которое не отличалось бы нужной чистотой, могла испортиться. Гришин трепетно и с некоторой долей остервенения защищал свою территорию, заставлял всех вокруг соблюдать ее законы. Именно поэтому весь стафф после завтрака, обеда и ужина заметал малейшие следы пребывания в священном для Гришина месте.
Стандартный кухонный стол, за которым орудовал Михаил, был похож на операционный блок, с нереально стерильной чистотой и наличием точных приборов в виде часов и весов. Ведь если Гришин не подготовит мясо в нужное время и в нужном количестве, то 150 других блюд не смогут быть приготовленными вовремя. Актуальность и точность действий были непременным условием работы кухни, впрочем, как и общение, ведь без общения на кухне не выжить и очень важно, чтобы рядом был тот, кто говорит важные и предостерегающие реплики: "Шеф, осторожно, шкаф!", "Позади официант!", "Острый нож слева", "Сковородка справа", "Готовность мяса – пятнадцать минут" и так далее. Для Гришина этим кем-то на протяжении нескольких лет являлась Люба.
– Ну, что стоишь? Проходи, мой руки – и за стол, – скомандовал Михаил, заметив в дверях растерянную девушку.
Анна послушно вымыла руки, вытерла их салфеткой и подошла к столу, на котором дымился вкусный ужин. Налив себе горячего супчика, девушка присела за общий стол.
– Всем приятного аппетита!
– Спасибо, – поблагодарили женщины, покосившись друг на друга.