Казалось, она достигла предела в своем несчастье, но, когда увидела короткий наклон головы и то, как он молча отворачивается и выходит из комнаты, не оглянувшись на нее, только тогда она почувствовала себя окончательно несчастной. Горькие слезы потекли по щекам, и Джейн не стала сдерживаться, дав им волю.
До глубокой ночи Джейн названивала своей подруге Кэтлин в далекую Африку, единственному человеку на земле, который может знать, что произошло в ее жизни год назад. Но ей упорно отвечал механический голос автоответчика, и с каждой неудавшейся попыткой таяла последняя надежда и все сильнее наваливалось отчаяние. Ничего не оставалось, как оставить Кэтлин сообщение с просьбой срочно позвонить ей.
Усталость все-таки сделала свое дело, и она погрузилась в сон. Но даже во сне ей не суждено было отдохнуть: она попала в какой-то мрачный пугающий круговорот образов и бессмысленных сюжетов. Там кошмар громоздился на кошмаре, и Джейн проснулась, спасаясь от него, дрожащая и мокрая от пота, с бешено бьющимся сердцем.
Дэнни… Первая мысль, пробившаяся сквозь липкий страх, который затуманивал мозги, была о ребенке. Ее охватило жуткое чувство, что он в опасности и сейчас плачет, зовет ее… И только когда Джейн, забыв накинуть халат, примчалась в детскую, она успокоилась, убедившись, что ее страх за него оказался всего лишь следствием ночных кошмаров,
- Дэнни… - тихо шепнула она, опускаясь на пол рядом с его кроваткой.
Положив голову на деревянную раму, она смотрела на крепко спящего малыша, потом дрожащим пальцем нежно провела по его черным волосикам на крошечной головке, и сердце ее успокоилось.
В ее сне Дэнни не было, вспомнила Джейн. И тут весь сон живо восстановился у нее в памяти. Поняла она и его источник - вот он в руке, этот смятый клочок бумаги. Видимо, перед тем как задремать, она вынула его из кармана брюк и зажала в руке как талисман или кончик путеводной нити, способной вывести ее из темного лабиринта беспамятства. В результате она снова увидела тот сон, где она в машине, где темнота, где скрежет и пронзительные крики. И тот, кого она принимала за Элджи, ведет машину. Теперь она поняла, почему в прошлый раз пришла к такому решению, поскольку сон этой ночи отчетливо запечатлелся в ее голове. Темная мужская фигура и на этот раз в ее сне имела лишь зыбкие очертания, черты его лица были размыты, но голос! Голос она слышала отчетливо - итальянская певучая интонация, характерный акцент. Никаких сомнений, то был голос Элджи!
"Должна признаться, я никогда особенно не верила в вашего богатенького итальяшку", - всплыли в памяти Джейн слова Анджелы Доркас.
- О Господи! - вырвалось у нее с тихим стоном.
Пора взглянуть в глаза правде, которой она так долго боялась. Она доверила Элджи себя и свою жизнь. Даже свое сердце, слепое, глупое, безнадежно влюбленное в человека, которого она толком и не знает. В человека, который, по его собственному признанию, не любит ее. И как теперь выяснилось, в человека, который еще и лгал ей все время.
Нельзя ей оставаться здесь. Это решение пришло сразу. Не может она продолжать жить в этом доме, спать в этой постели с человеком, который обманул ее доверие, воспользовался ее наивностью, отверг ее сердце. Ни минуты…
Но тогда… она расстанется с Дэнни! Вся ее решимость улетучилась мгновенно.
Дэнни…
Как она сможет бросить ребенка, который владеет ее сердцем ничуть не меньше, чем его отец?!
- Нет, не могу! - вырвались у нее слова, обращенные к Дэнни, хотя тот крепко спал и не слышал ее, да и вряд ли бы понял, если бы услышал. - Не могу! Не могу! - горестно повторяла она.
- Что ты не можешь?
Низкий голос Элджи, приглушенный, чтобы не разбудить спящего ребенка, прозвучал так неожиданно и властно, что Джейн подскочила как ошпаренная и обернулась. Элджи стоял в дверях и в отличие от нее был одет в ту же рубашку и брюки, что и вечером, словно он и не ложился спать в эту ночь. Она встретила его тяжелый взгляд.
- Я… я не знала, что ты здесь!
- Я так и понял, иначе ты не стала бы выражать вслух свои чувства, верно? Но я был здесь и все слышал… Так ты не хочешь ответить на мой вопрос?
Несмотря на вежливую форму, слова его прозвучали скорее как требование. А он привык, чтобы его требования выполнялись.
Джейн поняла, что лучше сказать правду. События вечера и ночные кошмары эмоционально опустошили ее, и ей не хватило душевных сил на попытку сопротивляться его диктату.
- Я не могу оставить Дэнни, - сказала она и, словно защищаясь, резко вскинула голову, выставив вперед подбородок. - Я слишком люблю его… мое сердце отдано ему, без него я не смогу жить. А поскольку я не могу уйти и расстаться с ним, все остальное не столь важно.
Действительно, по сравнению с ее привязанностью к малышу, все происходящее - и его жестокость, и его нелюбовь - отодвинулось для нее на задний план.
- А почему тебе вдруг понадобилось уходить и расставаться с ним? - Он снова говорил с ней тоном следователя.
На этот вопрос ей отвечать не хотелось, он пугал ее.
- Ты сам знаешь почему! - вскрикнула она и тут же осудила себя, его быстрый взгляд на спящего ребенка заставил ее устыдиться. Но Дэнни лишь слегка пошевелился во сне. - Я снова видела тот же сон сегодня ночью, - сказала она более спокойным тоном. - Тот, где я сижу в машине.
Что-то в ее тоне и в выражении лица подействовало на него и насторожило, потому что он мгновенно прищурил глаза и сжал челюсти так крепко, что заходили желваки на скулах.
- Не надо здесь разговаривать об этом, - мрачно сказал Элджи и протянул руку с намерением помочь ей подняться.
Секунду Джейн колебалась, но Дэнни снова пошевелился во сне, и она поспешила подчиниться, чтобы окончательно не разбудить ребенка. Прикосновение его руки явилось для нее испытанием. Встав на ноги, она попыталась высвободить руку, но он не отпустил.
- Элджи! - прошептала она, протестуя.
Не слушая, он быстро вывел ее из детской и завел в соседнюю комнату. Это была спальня Элджи.
- Я не хочу разговаривать с тобой здесь, - снова запротестовала Джейн, боясь даже взглянуть в сторону двуспальной огромной кровати, на которой они провели столько упоительных ночей.
- Неважно, где мы разговариваем, важно о чем, - ответил Элджи, включая свет, который ослепил привыкшие к полумраку глаза Джейн. - Итак, ты собиралась объяснить мне, почему надумала уйти.
- Разве тебе и так не ясно? - Сам факт, что он задает такой вопрос, причинил ей страдание. Неужели он полагает, что она способна продолжать их отношения после его заявления? - Сон.
Взгляд его выразил недоверие с примесью презрения.
- То есть из-за каких-то ночных фантазий ты готова собрать вещи…
- Мой сон не какая-то ночная фантазия, и ты это знаешь не хуже меня! - взорвалась Джейн, не в силах справиться с его предубеждением. - Это гораздо серьезнее. Сон, который возвращает меня в прошлое…
- Игра воображения.
- Нет, Элджи. Я вижу этот сон не первый раз. Вспомни, я рассказывала тебе. Ты сам признал, что во сне я видела твою машину. А сегодня ночью сон был более отчетливым и я была близка к тому, чтобы вспомнить. - Теперь он весь обратился в слух, а Джейн занервничала еще сильнее. - Я слышала голос водителя. Он разговаривал со мной, перед тем как я закричала…
- Теперь, полагаю, ты снова попытаешься обвинить меня, что за рулем…
- А разве не ты?! Я хочу наконец услышать правду, Элджи! Хватит морочить мне голову, что за рулем был другой. Кто? Может, твой шофер с точно таким, как у тебя, итальянским акцентом? Я хочу знать, куда я ехала и с кем… - Внезапно она вспомнила, что все это время сжимает в кулаке ту записку. - И как ты объяснишь вот это?!
Джейн швырнула ему в лицо бумажный комочек. Элджи безучастно смотрел, как тот упал на ковер, потом легко нагнулся и поднял его.
Но, как только он увидел, что написано на этой смятой бумажке, лицо его изменилось, возле рта залегли скорбные складки и он словно постарел на десять лет.
- Где ты нашла это?
- В своей записной книжке. Написано моей рукой, Элджи. Почерк мой, номер телефона твой. Это доказывает, что мы были знакомы еще до твоего визита в больницу. А теперь скажи мне правду о шофере…
- Да не было никакого шофера! - Голос Элджи срывался.
- Что? - Джейн растерянно смотрела на него, не понимая, что именно привело его в такое состояние. - Элджи, я не понимаю.
Он тяжело вздохнул, дрожащими руками провел по волосам, в нем происходила какая-то внутренняя борьба.
- За рулем был не шофер, - нехотя ответил он со страдальческим выражением глаз. - Машину вел мой брат.
Едва машина остановилась у подъезда особняка, Джейн открыла дверцу и поспешила выйти, не в силах дольше находиться рядом с Элджи. Последние несколько дней были наполнены постоянным напряжением, да еще это мучительно долгое путешествие, которое к тому же оказалось пустой тратой времени. Все вместе сильно измотало ее.
Когда Элджи предложил ей поехать в те места, которые она помнила, то есть вернуться в то время, когда ее память не страдала провалами, Джейн ухватилась за его предложение, как ухватилась бы за что угодно в надежде получить объяснение происшедшему с ней и, что еще важнее, понять мотивы своих поступков. Прошло уже пять дней, а она все еще не могла опомниться от того разговора с Элджи…
- За рулем был не шофер, - сказал он тогда. - Машину вел мой брат.
- Твой?.. - Мыслей в голове не было, на какой-то момент там воцарилась пустота, столь велико было ее потрясение. - Я даже не знала, что у тебя был брат, - растерянно сказала Джейн.
- Мой младший брат, - отрывисто бросал слова в ее побледневшее лицо Элджи. - Я… Он был… на семь лет младше.