Алексис встала с кресла и перегнулась через стол, чтобы быть ближе к нему. В вырезе футболки он увидел ее грудь идеальной формы. Бледно-розовый бюстгальтер оттенял белизну ее кожи. Ему стало жарко. Одежда показалась чересчур тесной. Он забыл, что хотел сказать.
Ее щеки пылали, в глазах стояли слезы, отчего они казались еще больше, а сама она – еще более уязвимой.
– Послушай, я совершила ошибку, я признаю, – произнесла Алексис пылко, ее голос дрожал. – Но ничего страшного не произошло. Я обещаю, я буду лучше присматривать за ней. Я больше не отойду от нее ни на шаг.
– Я не знаю, – сказал Рауль, покачав головой. Ему становилось труднее и труднее бороться с желанием прикоснуться к ней.
– Руби нужна няня. Если не я, то кто, Рауль? Катерине только недавно сделали операцию. Она пробудет у сестры еще как минимум две недели. К тому моменту Руби уже, скорее всего, начнет ходить, и Катерина не сможет успевать за таким активным ребенком. И кто у нас остается? Ты?
Эти слова мгновенно остудили его желание. Ни при каких обстоятельствах он не будет самостоятельно заботиться о Руби. Он просто не сможет. Если даже Алексис – опытная няня – совершает промахи, чего уж ждать от него?
– Конечно, ты в любой момент можешь отдать ее в ясли, – продолжала Алексис, – но ты уверен, что это именно то, чего хотела бы Бри для вашей дочери? Любящая семья – вот что важно для ребенка, и Бри это знала. И именно этого хотела бы для своего ребенка. Хотя бы это желание Бри ты можешь исполнить? Ты запер себя в этом доме, живешь воспоминаниями о ней, всех от себя отталкиваешь! Думаешь, Бри была бы рада увидеть тебя таким?
– Хватит! – прокричал он. – Я тебя услышал. Я даю тебе еще один шанс. Последний, Алексис.
– В чем дело, Рауль? – уже не могла остановиться Алексис. – Правда глаза колет?
– Не смей говорить о вещах, в которых ни черта не понимаешь, – прошептал он зловеще.
– Я знаю, что Бри бы не понравилось видеть тебя таким – замкнутым, холодным, бесчувственным. Настолько бесчувственным, что ты даже родную дочь полюбить не можешь! – не унималась Алексис.
Рауль вскочил со своего кресла, обогнул стол и, схватив Алексис за плечи, резко развернул ее к себе лицом:
– Ты думаешь, я бесчувственный, холодный и мне на все наплевать? Позволь показать тебе, дорогая, как сильно ты ошибаешься!
Не задумываясь о том, что делает, он накрыл ее губы своими в жгучем поцелуе. В нем не было ни капли нежности. Это был поцелуй, полный отчаяния и долго сдерживаемого желания.
Алексис тихо простонала его имя и обняла его за плечи. Скользнув по рукам, она запустила пальцы в его волосы и крепче прижалась губами к его губам, неосознанно пытаясь утешить его.
Утешение – последняя вещь, о которой Рауль думал в данный момент. Он ослабил хватку и стал целовать Алексис нежнее, наслаждаясь мягкостью ее губ, сладостью ее рта. Он хотел забыться, потеряться в ее женственности, получить наконец то, чего так долго желал.
Рауль задрожал от наслаждения и теснее прижал Алексис к своему телу. Он хотел слиться с ней в единое целое, быть частью ее, быть с ней. Алексис бедрами прижалась к нему плотнее и потерлась о его возбужденный член. От этого движения его тело задрожало сильнее, и Рауль крепче прижал ее к себе.
Его руки скользнули на ее талию, ниже, к краю футболки, он медленно приподнял ее и кончиками пальцев почувствовал тепло ее кожи – мягкой, нежной. Его руки двинулись выше, пока не наткнулись на кружевной лифчик. Он сжал грудь Алексис. Ее соски были напряжены. Он зажал их между большим и указательным пальцами, слегка помял и мягко потянул. Алексис застонала, и он погладил твердые горошинки снова и снова, успокаивая, возбуждая. Он был готов продать душу дьяволу за то, чтобы попробовать ее на вкус. Взять ее соски в рот, заставить кричать в экстазе. Он хотел наконец заглянуть ей в душу и понять, почему он никак не может забыть ее с того самого дня, как впервые встретил.
Собрав всю волю в кулак, Рауль оторвался от ее губ, опустил футболку вниз и мягко оттолкнул Алексис. Их взгляды встретились.
В ее глазах он увидел отражение своего желания. Ее губы опухли от поцелуев и молили о новых. Он был готов заново начать то, что они только что прервали. Рауль отступил к столу и, тяжело дыша, произнес:
– Поверь мне, я многое чувствую.
Глава 6
Алексис стояла посреди кабинета и смотрела вслед уходящему Раулю. Она никак не могла взять в толк, что только что произошло. Она поднесла дрожащую руку к губам. Опухшие, чувствительные, горячие. Ее тело пульсировало от желания, требуя освобождения. Она покачала головой. Она уже давно была к нему неравнодушна, Алексис не отрицала этого, но этот поцелуй… Он затронул ее душу, и она хотела продолжения того, что только что закончилось.
Алексис всегда тянуло к Раулю. Он обожал Бри, был безраздельно предан ей, был привязан к ней. Это напоминало ей отношения ее родителей. Когда ее мать заболела и была прикована к постели, отец проводил все свободное время с ней, заботился и поддерживал ее, пока сама Алексис была за границей. И даже на последней стадии болезни, когда ее мать лежала в больнице, он не отходил от нее ни на шаг, вплоть до самой смерти. Видя, как Рауль относится к Бри, Алексис понимала, что и для себя хочет такой же духовной близости, способной преодолеть любые преграды и трудности. Но, к сожалению, ни один из мужчин, с которыми она встречалась, не был способен на такие глубокие чувства. А потом она встретила Рауля и поняла, что пропала: красивый мужчина, который так сильно любил ее подругу, что просто захватывало дыхание. Она влюбилась в него, как никогда ни в кого не влюблялась.
А вот что он чувствовал по отношению к ней, оставалось тайной за семью печатями.
Прошел месяц с того дня, как Алексис сюда приехала. Вместе с Руби они сидели в гостиной и смотрели занимательное телешоу. Время от времени Руби заразительно смеялась и задорно хлопала в ладоши. Алексис подняла малышку за руки и поддерживала ее, когда та пританцовывала в такт музыке. Алексис радовала такая жизнерадостность малышки.
– Кто это у нас такой счастливый, а? Похоже, чувство ритма тебе передалось по наследству от мамы.
Алексис обернулась и увидела Рауля, стоящего в дверном проеме.
– Пап, папа, пап! – закричала Руби, когда увидела отца.
Алексис прикусила губу. В последнее время Руби была решительно настроена общаться с отцом как можно больше, независимо от того, хотел он этого или нет. Алексис отпустила ручки девочки, и та шлепнулась на попку. Но уже в следующее мгновение она схватилась пухлыми ручками за кофейный столик, встала, покачиваясь, на ножки и сделала маленький неуверенный шажок в сторону Рауля. Затем второй, третий.
– О господи, она пошла. Она пошла сама, – заплакала Алексис.
– Разве еще не рано? – удивленно спросил Рауль, наблюдая за дочерью, которая медленно шла к нему.
– Рановато, конечно. Но я уже недели две замечала, что она пыталась делать первые шажки. О, вот и наше первое падение.
Руби потеряла равновесие и упала бы на пол, но Рауль быстро подбежал к ней и подхватил на руки. Затем подбросил ее в воздух, и девочка завизжала от восторга.
У Алексис сжалось сердце от умиления.
– Пап, пап, – повторила Руби, похлопывая ладошкой щеку Рауля.
– Да, маленькая, это твой папа, – сказала Алексис с улыбкой.
– Она еще не понимает, что я ее отец, – сказал Рауль и поставил девочку на пол.
Однако Руби не хотела сидеть на месте, и Раулю пришлось поддерживать ее за ручки, пока девочка нетвердой походкой преодолевала расстояние от двери до Алексис.
– Почему нет? – спросила Алексис, радуясь тому, как Рауль помогал дочери. – Хотя немного радости во взгляде не помешало бы, – она твоя дочь и должна знать, что ты ее папа, разве нет?
– С тем уже успехом она могла называть меня Рауль. Она просто повторяет твои слова, – ответил он подавленно.
– Я предпочитаю думать, что она знает, что ты ее отец, – разозлившись, ответила Алексис. – По-моему, она это заслужила. Или ты предпочитаешь, чтобы она звала тебя Рауль, как какого-то незнакомца?
Рауль подвел малышку к Алексис. Девочка улыбнулась своей коронной улыбкой, обнажив четыре зуба, и продолжила маленький поход прямо в раскрытые объятия Алексис.
– Посмотри на себя, маленькая путешественница, – засмеялась Алексис, обняла девочку и расцеловала ее в обе щечки, что вызвало новый приступ смеха. – Мне нужно еще лучше за тобой присматривать, да, дорогая?
Алексис взглянула на Рауля и увидела самую настоящую тоску в его глазах. Неужели он тоже хотел присоединиться к их маленькому веселью? Алексис еще немного потискала девочку, перед тем как отпустить ее. Она чувствовала, что Рауль начал открываться, начал впускать в свою жизнь Руби. И это натолкнуло ее на идею, которой ей не терпелось поделиться с ним.
Глубоко вдохнув и молясь Богу, чтобы Рауль не сбежал из комнаты до того, как она закончит свою речь, Алексис произнесла:
– Рауль, я тут подумала… Катерина возвращается на этой неделе, и день рождения Бри не за горами. И так как это первый год для тебя и для Катерины после смерти Бри, мы могли бы устроить небольшую вечеринку. Ничего особенного, просто пригласить самых близких, накрыть на стол… Мне кажется, было бы неплохо отметить выздоровление Катерины и, ты знаешь, почтить память Бри.
– Мне не нужна вечеринка, чтобы помнить о Бри.
– Именно этого я и боялась, – сказала Алексис, задержав дыхание, – поэтому я уже обо всем договорилась и пригласила ваших общих знакомых. Катерина одобрила эту идею. Она сказала, что с удовольствием приедет на встречу. К тому же она соскучилась по Руби. Лаура и Мэтт обещали прийти…