В дверях чуть - чуть сталкиваемся и немного с заминкой расходимся.
- На кухне в холодильнике продукты. Приготовь что–нибудь сама. Я ненадолго, мне надо отмокнуть. Когда приготовишь, позовешь… - Слышу, как он уже из–за закрытой двери.
- Мама родная! - Невольно воскликнула, вступая на кухню.
И не кухня это, а целый зал. Вся кухонная мебель в сборе, и по ее поверхностям стоят в ряд: микроволновка, чайник, блендер, кухонный комбайн, а вот и холодильник Бош.
Открыла. Ба, да тут продуктовая пещера Али - бабы! Так, что он любит? Мясо, рыбу? Но это долго, а вот котлеты по–киевски, это подойдет. Гарнир? Так, салаты мужики не любят, им бы что наваристей. Ага, вермишель быстрого приготовления, но такая,… такую я еще и не видела даже. Она прямо с чашками. Так, тунец, баранина, вот, курица! Пойдет. Пить, пить что будет? Сок? А какой? Это что? Банановый - нет, томатный пойдет! К вермишели подойдет, а на закуску десерт. Так, мужчины любят сладкое и мучное. Что это, рулет? С чем? Так, с молоком сгущенным, с малиновым джемом, ага, с шоколадом. Пойдет! Что еще? Чай? Или кофе? Ну, какой кофе, ночь на дворе. И чай не надо бы, лучше сок какой–то…
Так это в микроволновку, а это подогреть потом.… А посуда? Посуда где? Ищу и не нахожу. Неужели спрятал куда–то, и я без него не смогу найти? Нет, видимо она… Точно, вот в посудомоечной машине. Что? Так, рюмки три, фужеров тоже три, а тарелок аж.… Так, раз, два, три.… Да зачем их считать? Вилки, ножи на всякий случай, а хлеб? Хлеба - то нет! А как мужик без хлеба? Ведь и за стол не сядет! А пирожки зачем? Так быстренько все по местам расставить и пирожки в микроволновку.… Все! Готово!
- У меня все готово, иди!
- Сейчас иду…
Что это, телефон? Где, в комнате, наверное. Зашла, но не найдя выключателя, пошла на звук, взяв трубку и к нему.
- Сережка, телефон!
- Занеси!
Захожу, отвернув голову, а в зеркала–то все видно! Он сидит, расставив руки, и смотрит, как я, выпендриваясь, несу ему трубку телефона, голову отвернув на сторону…
- Давай!
Постой! Да? Слушаю? Ну и… Я сказал, десять. Понятно? Десять и не центом меньше! Все! Я занят! Нет, завтра, но не раньше десяти. Что? Я имею право на свою личную жизнь? Ну, то–то! Пока!
- Все?
- Нет, не все! У тебя все?
- Все!
- Иду!
И уже выходя, не удержалась, и глянула в боковое зеркало, увидела его такое красивое и сильное тело, которое поднимаясь, оголилось прекрасными контурами, за которыми я все равно ухватила взглядом его! Он заметил и улыбнулся спокойно и дружелюбно.
- Ну как? Есть можно? - Спрашиваю его, за все время, пока кушали молча, и когда мы уже грызли лениво и отожравшись горячие пирожки, он мне.
- Руку?
- Что руку? - Спрашиваю, не понимая, чего он хочет.
А он взял ее, посмотрел не нее внимательно и поцеловал мне ее. Мамочки, я писаюсь….
- Мне еще никто рук не целовал. Ты первый.
- Вот и хорошо. Так и буду…Спасибо, вкусно и щедро. Умеешь, молодец женщина!
- И все? - Вырвалось почему - то.
- Ты идешь и моешься. Даю тебе полчаса. Хватит?
- Да… - Каким–то дрожащим и жалким голосом.
- Я стелю постель и жду тебя.
- Да! - Совсем другим голосом.
- А ты?
- Я поработаю, чтобы назавтра не с самого раннего утра. Ты не возражаешь?
- А спинку?
- Что спинку?
- Ну, я люблю, чтобы мне ее потерли…
- Так, иди уже, любительница, чтобы ей там что–то потерли.…Потрем! Дай время!
Да и возьми в шкафу чистый халат и тапочки. - Сказал и пошел, запахивая на ходу свой такой красивый махровый, белого цвета халат.
В каком шкафу, какие чистые тапочки? Постояла в нерешительности.
- Время идет! Чего ждем? Полчаса, не больше… - Слышу, как он из комнаты.
- А… - Хотела его спросить, как он снова, опережая меня, громко, чтобы я слышала.
- В коридоре, за створками: халат белый, махровый, размер сорок четыре. Тапочки белые, пушистые, новые, в упаковке, размер… - Помолчал секунду. - Тридцать шестой, пойдет?
- Угадал! Все угадал, молодец!
А потом… Боже, какое же наслаждение! Не то слово! И я, несмотря на то, что у меня все еще длились дни…, не смогла удержаться от соблазна тепла и чистоты, и села в ванную…Села и словно провалилась на полчаса.
Потом слышу, как он под дверью.
- Спинку, кто заказывал, спинку?
- Нельзя! - Почему–то ему громко.
- Спинку, кто заказывал спинку.… И входит ко мне с завязанными глазами!
Потом смешно так! Он меня всю вымыл с ног до головы и все с закрытыми глазами! Представляете? Всю трогал, и такие мне слова, стихи читал красивые, что я, я… Я его прогнала!
- Иди, дервиш невоспитанный! Ты меня прямо до слез довел своими стихами! Вот прикажу тебе отрубить голову….
- Нет, это не наш метод, лучше…
- Иди, я сказала, а то отрублю тебе еще что–то?
- А вот и не отрубишь, не отрубишь…
- Ну, тогда откушу! Иди и готовься!
И откусила ведь! Шучу! Нет, я ему такую мелодию на дудочке вывела, что он запел вместе со мной! Вот как!
А потом чудо какое–то! Раз, потом тут же еще и следом снова еще.… И все с дудочкой, словно палочкой волшебной и обжигающе горячей. Чудо такое, что с таким еще и не сталкивалась. И уже теряя сознание, все и вся, я ему…
- Мама! Мамочки! Пощади, повелитель….
Но повелитель и тогда не пощадил музыкантшу затейливую, и она улетела, как птичка, на райские облака в ту ночь.… И даже в себе что–то потеряла.… Какой–то там Тампакс, который не успела или забыла вынуть, перед столкновением с его чудесной флейтой. На которой потом играла сама и игралась с ней до самого утра, наслаждаясь чистым голоском прекрасной пастушки.…Которая сама, в припадке невиданной радости, сползала к нему между ног и играла волшебную и просто божественную музыку, на разные голоса с ним, на его дудочке, такой прекрасной и словно выструганной из бамбуковой палочки, но не маленькой, а такой себе толстенькой и фантастически крепкой, и так до самого до утра….
Первый удар
Время летело как ветер. Не успела оглянуться, как уже месяц прошел с момента, когда я сидела в его Бэхе и жадно заталкивала в себя шаровые пирожки.
Видимо, что–то такое мощное и сильное присутствует в нас, и влюбленный человек может, соединяясь, передать часть своей силы и здоровья любимому человеку. Что приводит в гармонию работу всех его органов, и это отражается озарением света на его лице, спокойствием речи и благополучном исходе каждого дня. Вот и на меня пролилась сия чаша. За все эти дни, что я, как зайчик, как кролик, не пропуская ни одного дня, не оставляла его в покое. И все карабкалась по его сильному телу, перебираясь то туда, то сюда, меняя позы, упражняясь на нем в том, что умела, что научилась от него и замирала потом, счастливая и вылюбленная безмерно. И так до следующего вечера, а иногда и продолжения ночи.…Вот так и жила с ним, моим повелителем и волшебником. Не ощущая ни времени, ни приступов болезни своей и только ждала и прислушивалась вечером к его шагам и лифту. Ждала и выглядывала в окно, страшно, безумно радуясь его появлению и снова, как в первый раз его и с ним….
Но роковое истечение времени, что было мне отпущено, уже коснулось не только меня, но и тех, кто со мной общался и соприкасался, кого я любила.
Я отдавала им всю себя, как в последний раз! И они этого не понимая, требовали от меня еще и еще, я это видела по их лицам, во взглядах ненасытных, но любящих глаз, и я уступала, отдавая последние силы, которые мне самой так нужны были еще для борьбы с болезнью.
Видимо, это так возмутило судьбу, что она нанесла мне скоро непоправимый и страшный удар!
А я, ничего не подозревая, жила и радовалась счастью, что выпало мне, как звезда счастливая.
Мебель всю по моей просьбе собрали, и я расставила ее по комнатам, как сама захотела. И меня похвалили. Потом занялась техникой на кухне и содержимым его холодильника. И снова меня, как в той сказочке, похвалили. Потом мне этого показалось мало, и я взялась за его вещи. Стирала, досушивала и гладила его рубашки. И снова меня хвалили. А потом он пришел и говорит.
- Собирайся, поехали!
Куда и зачем не спрашиваю, так как с самого начала мы с ним так договорились. Он мне:
- Не спрашивай, чем занимаюсь и кто. Просто живи и радуйся. Но я не граблю и не убиваю, торгую. Одним продаю, у других покупаю. Все!
- Понятно.… Но и ты не спрашивай и не пытайся даже. Узнаю и уйду тут же. И у меня все!
Потому, когда он мне, я ни слова не спрашиваю, молча с ним в машину. Сели и поехали. Приехали к какому–то бутику. Зашли. Он мне:
- Бери, что понравилось! Не понравилось ничего, пошли в другой.
Я замялась, так он сам. Представляете!
- Так, иди сюда! Это - нет, это - нет. - И так пятнадцать минут. Он все понял и говорит.
- Пошли дальше.
Ну и терпение у него! Я уже устала, а он все:
- Это - нет, это–нет….
- Понял.… Садись, поехали.
Привез куда–то и говорит:
- Теперь сама. Иди и что понравиться отложи. На цены не смотри. Бери что нравится! И вот, что еще? Мою просьбу выполни, пожалуйста?
- Какую?
- Белье себе купи. Я люблю черное, кремовое, розовое, белое и…
- Хватит, я поняла!
- Все как просил. - Говорю ему уже дома. - Садись и смотри. Вот белье на мне белое….
Так мы потом дома с каждой сменой моего белья … Сил не хватило у нас все мою коллекцию опробовать. Но он остался очень довольный моей коллекцией белья: белого, черного, розового, голубого….