Артур не мог вести машину, его постоянно заносило на встречную полосу, пришлось остановиться и выйти из автомобиля. Сердце грозилось вырваться из груди, разорваться на части. Ловко она его. Как же ловко. Только зачем и за что? Он потребует ответа. Одно дело Инга, а другое Васька. Ваську он заставит говорить, и она, черт подери, все ему скажет. Он вытрясет из нее эту дурь. Изменилась, не просто изменилась, стала совсем другой, но внутри, там внутри живет та маленькая девочка, которую он вытащил из дерьма. Девочка, которая его любила. Как она вчера сказала: "Я любила когда-то и разучилась". Инга и Васька. В голове не укладывалось. Закипала бешенная злоба на нее, за то, что обвела его вокруг пальца, за то, что все это время наверняка издевалась и насмехалась над ним. Над его чувствами, над его признаниями. Ведь она-то знала о нем намного больше, чем он думал. Артур снова сел за руль и рванул в офис. Она там. Не могло быть иначе. Теперь она каждый день там. Маленькая сучка, которая рыла ему яму. Красивая, умная сучка. Только сейчас Артур знает, кто она такая и воевать они будут в открытую. Хочет войну? Она ее получит.
Дверь в кабинет распахнулась, и я увидела Артура. Он курил прямо в помещении, пуская дым в мою сторону. Захлопнул дверь ногой, потом повернул ключ в замке. Поначалу я подумала, что он снова будет меня домогаться, но потом поняла – это не страсть. Он зол, он взбешен настолько, что у него дергался кадык, его глаза сощурены, а челюсти сжаты так сильно, что на скулах играют желваки.
– Так это ты, мать твою?! – рявкнул он, без предисловий – ты та сука, которая прислала мне те долбаные фотографии, ты та сука, которая выкупила мои акции?
Я попятилась назад, чувствуя, что сейчас не поможет ничего, ни мои отговорки, ничего. Я не спрячусь за привычной маской, я даже не смогу дать отпор. Он все знает. Он уже знает, кто я. Каким образом, как, неизвестно, но знает. Вот с этой минуты и от этого разговора зависит, кто станет победителем в дальнейшем.
– Да, я именно та сука, – ответила я и нагло на него посмотрела, – что теперь?
Напрасно я его злила, понимала, что в него словно зверь вселился, а остановиться не могла. Карты на стол, маски долой. Я готова к бою и драться буду без правил.
– Теперь, – он двинулся в мою сторону, – теперь ты скажешь мне, почему? Не смей лгать, иначе я удушу тебя прямо здесь. Мне уже нечего терять.
Я усмехнулась:
– Мне тоже. Все что мог, ты у меня уже отобрал!
– Говори, у нас много времени – офисы уже закрыты, я внимательно тебя слушаю.
– Мне нечего тебе сказать, кроме того, что я уже сказала. А теперь выйди вон из моего кабинета.
– Твоего кабинета?! Ты обманом влезла в эту компанию и в мою жизнь, как змея, – Артур подскочил ко мне и толкнул меня в сторону двери.
– Я спросил, а ты отвечай! Отвечай, сука чокнутая, или я за себя не отвечаю!
Артур в бешенстве был страшен, я почувствовала, как у меня пробежал мороз по коже. А ведь офисы и правда закрыты, мне никто не поможет. Хотя, что он мне может сделать? Ударить? Убить? Я уже мертва, больнее не будет.
– Я та, кого ты бросил! Та, кого ты лишил в этой гребаной жизни всего! Может, пошевелишь мозгами и вспомнишь?
– Я уже вспомнил, просто жду, когда ты мне скажешь сама! – рявкнул он.
– Ну раз вспомнил, значит, сам все понимаешь. Мне нечего добавить. Просто пошевели не членом, а мозгами.
Артур снова толкнул меня к стене:
– Я них***я не понимаю, Инга. Какого черта ты творишь? Ты возомнила себя богом?
Его кулаки то сжимались, то разжимались, мышцы под футболкой напряглись, стали каменными, на лбу пульсировала жилка. Он на грани. Вот-вот взорвется. Одно неверное слово – и Артур потеряет над собой контроль. Но я его не боялась, точнее, боялась, но не могла остановиться. Видно, переполнилась чаша терпения, долгая чаша из восьми лет. Теперь все вырвалось наружу, лавиной, и меня уже нельзя было остановить. Я дерзко посмотрела ему в глаза и с вызовом ответила:
– Мщу тебе. И знаешь? Знаешь я рада, что ты все понял. Как-то скучно мстить, когда другая сторона не знает, откуда на сыпятся неприятности.
Артур нервно дернул себя за воротник футболки, он задыхался. Впервые я видела его в таком состоянии. Он проорал так громко, что зазвенели стекла:
– Мстишь? За что? За то, что было восемь лет назад? Чего я лишил тебя? Девственности?
– И ее тоже, – я достала сигареты и закурила, стараясь сохранять ледяное спокойствие.
– Ну, ты ненормальная! Если все бывшие девственницы начнут мстить своим первым мужчинам – мы нахрен вымрем.
– Было бы неплохо.
Артур обхватил переносицу двумя пальцами, судорожно глотнул воздух:
– Я так понимаю – ты это серьезно. Ты мне мстишь за то, что я бросил какую-то девчонку восемь лет назад? Да у меня таких потом вагон и маленькая тележка была!
– Ха! Я в этом и не сомневалась.
– Я даже не помню, как ты выглядела!
– И в этом тоже!
Артур в ярости разбил пепельницу о стену, а я рванула к двери, надеясь спастись бегством, мне не нравилось, как разворачивалась наша беседа. Я помнила Артура в ярости, теперь я больше не Инга, я Васька, а Ваську он мог и ударить. Но Артур меня схватил за руку и сжал так сильно, что я поморщилась от боли. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, готовые порвать на части – я его, а он меня. Артур схватил меня за лицо, грубо, причиняя боль, и процедил:
– Мать твою, я оставил тебе на год оплаченную квартиру, я оставил тебе столько денег, что их хватило на безбедное существование еще пару лет. Я договорился, чтобы тебя не увольняли с клуба. Да! Я не попрощался! Я мать твою, струсил, побоялся. Но кто меня нахрен осудит? Мне было всего двадцать два года. Ушел, как сумел.
– Я. Тебя осуждаю я.
Я оттолкнула его от себя, потерла подбородок, саднивший как после ушиба, и все же повернула ручку двери.
– Ты выкупила контрольный пакет акций, чтобы насолить мне? – спросил он устало, словно выдохся после вспышки гнева.
– Нет, я выкупила тебя – с потрохами. Я позволю тебе остаться в компании, и никто не узнает, что акции у меня, а ты станешь хорошим мальчиком и будешь за это работать, как положено. На меня работать, на мою кампанию. "ТрастингСтрой" теперь мой.
Он яростно захлопнул дверь, когда я попыталась ее открыть.
– На тебя? – Он истерически захохотал, – Да ты больная на всю голову. Ты просто психованая дура! И не пытайся сбежать. Мы закончим этот разговор. Сегодня. Хватит играться.
Я усмехнулась и вернулась к столу. Он хочет продолжать разговор? Хорошо. Мы продолжим. Прямо сейчас.
– Я психованая дура. А ты кто? Эгоист, сексуально озабоченный, без тормозов, развратен, лжив. Мне перечислить еще, или на этом остановимся?
– Давай, перечисляй. Мне даже интересно.
Артур сел на стул напротив меня и закинул ногу за ногу.
– Давай, что ты обо мне знаешь? Я слушаю. Ты ведь сделала домашнее задание, Инга?
Я тоже села. За столом даже почувствовала себя уверенней.
– Начнем. В 2004 ты женился на Алене, и вы укатили в медовый месяц. В 2005 ты познакомился с какой-то страшной актрисулькой Настей и изменял с ней Алене полгода. Потом ты ее бросил и переключился на Олю. Симпатичную девушку, я бы сказала, ей ты тоже изменял. Потом тоже бросил. В 2006 Рахманенко сделал тебя гендиректором и ты начал уверенно губить кампанию. Потом ты пристрастился к казино и проиграл кучу бабок. Тебе пришлось взять со счета фирмы. Точнее украсть. Правда, гадам всегда везет, и ты отыгрался, но после этого в казино не ходил. В 2007 твоя Алена пыталась покончить с собой, потому что ты решил ее бросить. В 2008 ты трахал все, что движется, а что не движется – толкал и трахал. И так до того времени, пока мы познакомились. Кто из нас болен, Артур? Кто психопат и социопат, а?
Чернышев все это время смеялся, громко оскорбительно.
– Круто. Нет, я польщен, моя персона интересовала тебя все эти годы, тогда как я забыл, как тебя звали.
Это было больно, но я сдержалась. Я не позволю ему взять верх, не позволю мною манипулировать как раньше.
– Ну все. Ты отомстила? Ты довольна? Что дальше?
– Я еще не закончила, это только начало, Артур. Только начало.
Он вдруг схватил меня за волосы и выволок из-за стола.
– Ты охренела совсем? Да по тебе психушка плачет. Да, я бросил тебя. Да, мать твою, бросил, но у меня были причины. А ты? За что ты мстишь? Ты вообще ненормальная?
И я не выдержала, я не могла не сказать, я должна была это выплеснуть, чтобы раздавить его окончательно.
– За то, что дал денег на аборт. Швырнул мне подачку в тысячу долларов. За то, что убил нашего ребенка, скотина! Вот за что! Пять тысяч долларов пожалел, тварь! Я стояла как побирушка под твоими окнами и умоляла сжалиться, и дать гребаных пять тысяч долларов! Наш ребенок был бы жив! Ты убийца! Ты виноват в смерти нашего сына. Ему было всего два месяца, он был маленький, но уже боролся. Сукин сын, ты спрашивал – чего я хочу?! Я хочу, чтобы ты сдох! Чтобы это ты лежал там под холодной землей. ТЫ, А НЕ ОН!!!!
Артур выпустил меня внезапно, и я пошатнулась. Слезы градом катились по моим щекам. А он побледнел, казалось, его лицо стало землистого цвета.
– Ребенок...ты была беременна?
– Не притворяйся! Господи, как же я тебя ненавижу. НЕНАВИЖУ!