Оттянув ворот блузки, чтоб хоть немного охладиться и успокоиться, я вслед за ним иду в здание. И черт бы побрал: на моей синей блузке подмышками уже проступили большие следы от пота. И они явно станут еще больше. Моим первым порывом было желание позвонить Оливеру и обо всем рассказать, после чего расслабиться, когда он спокойно уверит, что все нормально, и предложит вариант, как мне поступить.
- Лэнгдон скоро будет, - говорит мне Остин. - О чем ты говорила? Пропустила что-то?
- Ох, - отвечаю я, стараясь идти в ногу с его быстрыми шагами, пока мы идем к лифту. - Мне нужно было кое-что отослать редактору.
Я чувствую, как голова идет кругом, когда вытаскиваю телефон проверить, нет ли звонка от Бенни.
- Упс, нет-нет, никаких гаджетов! - говорит он и указательным пальцем нажимает на кнопку наверху моего телефона. - У нас сегодня миллион дел, - наклонившись ко мне, он добавляет: - И нет ничего более важного, верно?
* * *
Остин ведет меня в конференц-зал и вручает распечатанную копию сценария - как мне показалось на первый взгляд - а это значит, что у меня есть полчаса просмотреть его до приезда Лэнгдона.
- Он застрял в пробке, - говорит Остин, хмуро глядя в свой телефон.
- Я еще даже не читала…
- Не волнуйся, - мягко перебивает меня он. Обходит стол и садится рядом. То, как искренне он поморщился, говорит мне, что он знает, насколько все это для меня тяжело. Просто обычно трудно сказать, на моей ли он стороне. - У нас есть целый день на внимательное изучение. Клянусь, Лола, у тебя будет сколько угодно времени на работу с этим сценарием.
К тому моменту, как приезжает Лэнгдон, и мы втроем рассаживаемся вокруг стола, я исписала блокнот малопонятными и хаотичными заметками про первые сцены. Рукопись передо мной - одна из самых захватывающих вещей в моей жизни, но я не могу как следует погрузиться в процесс. Мое внимание перемещается с "Майского Жука" к Оливеру и обратно - то с облегчением, то с тревогой. Но Лэнгдон с Остином ориентируются в сценарии очень хорошо, так что даже без учета паники из-за дедлайна и одержимости Оливером, который не выходит у меня из головы, я чувствую себя так, будто пытаюсь догнать машину на дороге, когда стараюсь не потерять нить разговора.
Мне просто нужно сосредоточиться. И у меня не получится посмотреть, звонил ли мне Бенни или Эрик. Так что нужно просто пережить этот день.
Просто продержись день.
Просто продержись…
- Ну так что, Лола, - в мою усердную работу по сохранению спокойствия врывается Остин, кончиком ручки почесывая голову. В тихом зале хорошо слышен этот звук. Я провожу ладонями по голым рукам, задаваясь вопросом, зачем так сильно включили кондиционер. - Мы думали о первой сцене, - продолжает он. - Куинн вполне себе может возвращаться и из библиотеки, а не просыпаться у себя в постели.
Я пробегаю взглядом по своему списку вопросов и вижу, что тут у меня нет никаких замечаний. Я на самом деле люблю первую сцену.
- Но в библиотеке не так пугающе, чем когда она просыпается и видит его, - не соглашаюсь я.
- Я просто не уверен в расположенности зрителей к Рэйзору, стоящему в спальне восемнадцатилетней девушки, - замечает Лэнгдон.
Я уставилась на них обоих.
- Особенно если учесть, что Куинн пятнадцать.
Остин поднимает взгляд на Лэнгдона, и я замечаю его едва заметное покачивание головы.
- Давайте сначала сосредоточимся на этой сцене и решим, библиотека ли или спальня.
- Зрители и не должны быть расположенными к Рэйзору в начале, - мне что, действительно нужно это объяснять? Я чувствую, как мой прежний стресс сменяется новым, будто кто-то подлил масло в огонь. - Он изуродован шрамами, у него острые, как ножи, зубы. Он не похож на героя, потому что в начале истории он и не такой.
Остин пускается в объяснения о том, как важно зрительское доверие и верное первое впечатление, и использует столько профессионального сленга, что через несколько минут мой мозг начинает отвлекаться и вместо происходящего думать –
об Оливере в его кабинете,
как он сказал мне быть тихой,
как он будто бы знал, что при мысли об отъезде на эти три дня я была близка к панике,
насколько сильно он уже меня любит и как доверяет, что я его правильно пойму,
и как сильно он мне нужен прямо сейчас, с направленным на меня взглядом и помогающий мне справиться со всем этим, шаг за шагом.
- …так что вопрос на самом деле в том, чтобы буквально схватить их за шкирку и орать в лицо, что они обязаны полюбить Рэйзора, - продолжает Остин, - причем независимо от того, что тот делает. И да, прямо в первой сцене. Это потом поможет им простить его за последующие действия.
Я киваю, а в голове каша. В том, о чем он говорит, вроде бы есть смысл.
Но при этом и ни капли нет.
И, блядь, я понимаю, что пропустила бóльшую часть его пояснений, но я не могу не начать спорить.
- Просто я считаю…
Тяжело вздохнув, Лэнгдон раздраженно смотрит в сторону Остина.
- У нас на это нет времени.
- Нет-нет, - отмахнувшись от Лэнгдона и обаятельно улыбаясь, говорит Остин. - Пусть говорит.
Я с трудом нахожу слова, несколько долгих мучительных секунд внезапно пытаясь вспомнить, о какой именно сцене мы вообще говорим.
- М-м…
- Начало… - терпеливо подсказывает Остин.
Несколько раз кивнув, я продолжаю:
- Я предпочитаю, чтобы все осталось, как в книге.
Лэнгдон насмешливо бормочет себе под нос:
- Ну вот и сюрприз.
Я резко поворачиваюсь к нему.
- Прошу прощения? - мое сердце бьется так сильно, что я начинаю дрожать. - Разве это не адаптация книги? Я не одну неделю редактировала эту сцену, чтобы все было правильно.
Лэнгдон саркастически улыбается.
- Сколько тебе лет? - наклоняясь вперед и облокачиваясь на локти, спрашивает он.
Я сажусь.
На панно изображена девушка с канистрой бензина, держащая в руках спичку.
- Двадцать три.
- Двадцать три, и ты написала книгу, которая кому-то понравилась. Ну а теперь ты все стала понимать в Голливуде, - щелкнув пальцами, он откидывается на спинку кресла. - Честно говоря, не понимаю, зачем я здесь.
Температура моей крови превысила кипение. Что он сейчас сказал?
- Я тоже не понимаю, зачем, - наконец выдаю я подрагивающим голосом. - Тебе сорок пять, и ты написал только один адаптированный сценарий для крупного фильма, собравшего в прокате меньше одиннадцати миллионов. Наш бюджет в десять раз больше.
Лэнгдон делает глубокий вдох, от чего становится похожим на дракона, который вот-вот изрыгнет пламя.
- Я занимаюсь инди-фильмами, и это перспективная ниша, которая позволяет мне…
Остин пытается засмеяться, но получается резкий вопль.
- Лэнгдон, остановись. Не звезди. Лола просто говорит, как чувствует. Это все для нее в новинку, - он поворачивается ко мне и успокаивающе говорит: - Что-то из этого - и да, я понимаю, насколько это трудно - ты должна доверить нам. Мне. Лэнгдону. Доверить процесс. Как думаешь, сможешь? - он кивает и улыбается, будто я уже согласилась.
Я же потрясенно смотрю на него.
- Превосходно, - заявляет он. - Мы самую-самую малость изменим первую сцену, и бах! На экранах появится созданный тобой мир!