Они поднялись в библиотеку Юджинии, где она читала. Он постучался и официально представил их. Юджиния рассмеялась и сказала, что с завтрашнего дня он свободен.
- Как, с самого первого дня работы? - Миша говорил на ломаном, ужасном английском.
- Твой первый день работы был сегодня. Я думаю, что это надо отпраздновать, если в жизни что-то достойно празднования.
И он повез Юджинию и Мишу в тот дорогой ресторан. Где они были первый раз; они провели весь вечер вместе.
Первую часть дня Александр писал, вторую - посвящал Юджинии. У нее была страсть кататься на лошадях, и он возил ее кататься, со временем объездив все фермы-ранчо в округе штата. Возвращаться обратно надо было до пяти часов, чтобы мистер Нилл не увидел ее в сапогах или не почувствовал запаха: он был категорически против, чтобы грубые спинылошадей носили на себе нежные косточки Юджинии. Нужно было видеть ее гарцующей на лошади и сколько это ей доставляло радости, как галопом неслась она со склона, мастерски управляя поводьями.
Итак, они возвращались до пяти. В этот раз, когда Юджиния пошла переодеваться наверх, он столкнулся с Клуиз. Она была в изящном темно-бордовом платье с довольно большим вырезом. Верхняя часть груди и ее шея были голые. Не то куда-то собиралась, не то вернулась откуда-то.
Она взяла его за руку и провела в комнату с камином.
- Как твоя жизнь? - спросила она.
- Спасибо, хорошо, - ответил он.
- Нравится? - Ее глаза, чуть сузившись, улыбались.
- Юджиния - очень, остальное обычно.
- Так уж обычно? - Она погладила его по руке. Александр улыбнулся, поняв. Все-таки она обворожительная женщина, подумал он про себя.
- Ты помнишь, я обещала тебе рассказать самую забавную историю: как мистер Нилл ошибся? Я расскажу. Кстати, он никогда не забывает своих ошибок и не прощает их себе. А это была его единственная. Он безошибочный человек.
- Какая?
- Ты. Тебе, наверно, не совсем понятно, почему я тогда показывала тебе ноги в машине и якобы пыталась соблазнить. Видишь ли, раньше, очень давно, я была, ну, своего рода "цеплялой", я могла получить любого мужчину, которого хотела, и они были со мной до тех пор, пока этого хотела я.
- Это был источник жизни?
- Да, - не смутившись, ответила она. - Потом один из них сделал меня моделью, он оказался фотографом, и моя жизнь изменилась. Деминг Нилл знал об этом и решил использовать мои неотразимые качества, чтобы проверить тебя. Это в его натуре: использовать вещи. И тогда я разыграла водевиль. Но ты не отреагировал даже на меня, и он успокоился. Зато Юджиния отреагировала на тебя. Это была его большая ошибка.
Александр не мог поверить прагматизму ума мистера Нилла: подставлять собственную жену для того, чтобы проверить безопасность дочери. Хотя он понимал, что Клуиз говорила правду.
- Понравилась история? - спросила она.
- Для чего вы мне это сказали? Ее глаза медленно влились в его.
- Я не хочу, чтобы ты проигрывал. Запомни, он никогда не прощает ошибок. Даже себе.
И в этот момент вошла Юджиния.
- Благодарю вас.
- Не за что, - ответила Клуиз, отводя от него взгляд.
Юджиния подошла и села рядом.
- Ну, не буду вам мешать. К тому же мне еще надо надеть колье, мы едем в театр. Спектакль начинается рано. А после едем обедать в твой любимый ресторан. Александр, хотите присоединиться к нам, это примерно в десять вечера. И Юджиния доставит удовольствие папе.
Юджиния посмотрела на него и кивнула.
Едва они остались вдвоем, она прильнула к его шее (от нее пахло апельсиновой водой, которую она подмешивала в свою ванную).
- Я соскучилась по тебе, можно мы будем все остальное делать позже?..
Он, естественно, согласился. Только бы дурак отказался от этого. Они даже опоздали в ресторан к десяти вечера, все равно обрадовав мистера Нилла появлением Юджинии.
На следующий день мистер Нилл попросил его зайти к нему в кабинет в пять часов.
Едва только Александр коснулся двери, как ему предложили войти. Он отказался от коктейля перед обедом и приготовился слушать.
- Я не сразу вам сказал, что я думаю о вашем будущем, но я думал что-то, - начал мистер Нилл. - Я надеюсь, вы понимаете, что ваши писания - это хорошо, но это Америка, и она русского языка еще не знает. К сожалению. Тем более литературой не особо интересуется. Так что прокормить на это вашу жену вам не удастся. Я ждал, как долго это продолжится, и надеялся, что все скоро кончится. Я имею в виду Юджинию, вас и etc. Но теперь я понимаю, что это надолго: я никогда не видел, чтобы Юджиния была так счастлива и довольна, - столько радости на ее лице, даже в те шестнадцать, что она жила со мной. И поскольку ее судьба связана с вами, то я хочу, чтобы у вас было какое-то будущее. Я не мог сразу решать будущее двоих, Юджинии и вас. Поэтому я сначала решил для нее. Потом понял, что ее будущее зависит от вашего, и я хочу, чтобы оно было прекрасно. Будущее ее. Я не хочу, чтобы она была нищей и ничего не имела в своей жизни. Александр раскрыл рот. Мистер Нилл продолжал:
- Вы богаты сейчас, я согласен. И можете купить ей все, что она ни пожелает. Но дело в том, что я хочу быть уверенным: когда меня не станет, а меня не станет когда-то, - моя дочь будет иметь все - всегда. И чтобы состояние моей семьи постоянно удваивалось. Это Америка. Звучит, наверно, странно, но это стремление всех американцев - удвоить то, что они имеют. Каждый - на разном уровне. Поэтому я решил - исходя из всего сказанного - сделать вас исполнительным директором моей главной корпорации. С последующим переходом в ваши руки всех моих предприятий и наследованием их. Пятьдесят один процент акций которых будет принадлежать Юджинии.
Александр, ничего не понимающий в этом, сказал:
- Даже сто один процент пусть принадлежит ей. Чем больше, тем лучше.
Мистер Нилл невольно улыбнулся.
- Вы еще молодой человек и не все понимаете. То, что я вам предложил, - подобного не бывает даже в американских сказках, пекущихся в Голливуде. Поэтому меня немножко удивляет ваша реакция, я рад, что вы не жадны. - Деньги - это всего лишь деньги, - произнес Александр.
- Это гениально сказано, - улыбнулся мистер Нилл. - Но давайте вернемся к серьезному делу. Так что вы думаете об этом?
- Я должен спросить Юджинию.
- Почему? - не понял мистер Нилл.
- Потому что полдня моей жизни принадлежит ей. Мне придется отнимать это время у н е$7
- Что?! - Мистер Нилл не поверил тому, что услышал. - Я предлагаю вам стать директором моей компании, а вы мне говорите, что…
Он несильно встряхнул головой. Волосы были тщательно уложены.
- Да, вы оба должны ходить в детский сад. Александр рассмеялся.
- Я поговорю с Юджинией сам, она пока что росла в нормальной американской семье, а не… - он запнулся, - и все поймет. Что мужчина должен делать в жизни что-то. А вас я жду ровно в восемь утра в моей машине, вы поедете со мной на работу.
Юджиния провожала его, как на войну, и все предупреждала, чтобы он не боялся: секретарей, советников, вице-президентов, кто ему будет объяснять.
Она заедет к нему в конце рабочего дня. Одевшись в самый скромный костюм, он отправился в восемь утра, ни свет ни заря, работать исполнительным директором.
Никогда в жизни еще не поднявшись выше, чем шофер или копатель земли - землекоп называется.
Александр даже не представлял, что мистер Нилл так богат. У него были нефтеносные промыслы, банки, а также всякая мелочь: здания, отели, сеть ресторанов, два театра и одна железная дорога. Плюс разные капиталовложения, разобраться в которых у него не хватило бы ни ума, ни жизни. Да он и не собирался тратить на это жизнь. Он только удивлялся всеохватности мистера Нилла.
Мистер Нилл и его семья входили в число десяти самых богатых семей Америки. А значит, и мира. Цивилизованного. И хотя Александр мужественно сражался, его хватило ненадолго.
Через две недели он пришел к мистеру Ниллу и сказал, что согласен лишиться всего, кроме Юджинии, только не быть исполнительным директором.
На что мистер Нилл, подумав, мудро заметил:
- Это вам не книжки писать.
Молниеносная карьера директора была закончена, и на следующий день он уже купался с Юджинией в закрытом домашнем бассейне и выпаривал бренное тело в сауне. Они целовались в пару.
Неяркое зимнее солнце лилось в окно.
Клуиз вошла в зал, где он сидел, и села рядом. Когда-то она была моделью, работавшей для очень крупной косметической фирмы, конкурирующей с самим "Ревлоном". Она была моделью номер один. И сейчас еще сохранила профессиональную привлекательность, хищную сладость улыбки и зовуще-неда-ваемых глаз, которая брала в плен и не отпускала. Завораживающая улыбка, уникальная.
Она вздохнула высокой грудью. На грудь он старался не смотреть.
- Как тебе твоя жизнь, не скучно?
- Наоборот, очень весело. - Он улыбнулся.
- Почему ты совсем не уделяешь мне внимания? Я все-таки твоя родственница.
- Я никому его не уделяю, кроме Юджинии.
- Она так ослепительна?
- Она необыкновенна.
- Она прекрасна, но она ребенок. Я думала, что взрослый мальчик или юный мужчина более интересуется женщинами…
- Например… - Он улыбнулся.
- Такими, как я.
Он перевел взгляд с ее груди на лицо. Сомнений не было. Ее глаза обнимали, сжигали, трогали его и касались. Она откинулась, положив руку на спинку дивана, рядом с его плечом. (Или она дразнила?)
- Ты доволен своей жизнью, образом ее? - Вполне, я понимаю намек.