Какую же можно приписать Миронову борьбу с Советской властью, когда он с самого начала возникновения Советской власти защищает ее и борется за нее?! Достаточно только прочитать между строк во всех его печатных произведениях, и можно убедиться, что он все время говорит – любовно надо подходить к проведению Советской власти на местах, нужно подходить постепенно, не надо излишеств, крайностей и безобразий, и Дон, реакционный Дон, воспитанный самодержавием Дон, поймет Советскую власть и станет верным сыном Советской России. Вот причина всего этого дела, и не нужно искать здесь каких-то заговоров и скрытых поступков. А если вы поймете это и посмотрите с этой точки зрения, то вы и отнесетесь к нему не как к обвиняемому, а как к человеку, как к бойцу, набедокурившему скверное дело. Что же случилось после неисполнения Мироновым военного приказа?.. Миронов выступает на фронт, но, как он говорит, никаких стычек с войсками Советской власти, он всячески избегает столкновения с советскими войсками; он уходит на донской фронт, на борьбу с Деникиным, и все его декларации и заявления одним только и дышат, что нужно биться с Деникиным. Старый боец заскучал на покое, пошел служить Советской России, правда, не исполнив военного приказа – не идти на фронт. Он шел на фронт сражаться.
Нужно признать, что это движение, руководящее Мироновым, вызвано действительно исторической обстановкой на Дону, действительно тяжелыми событиями и безобразиями, творимыми на Дону. Из истории мы знаем, как лучшие сердца не могли молчать, видя вопиющие несправедливости в своей стране. Мы знаем, как наш великий мыслитель Толстой закричал: «Я не в силах больше молчать», так и Миронов, будучи не в состоянии равнодушно смотреть на безобразия, чинимые на Дону, закричал от всего сердца, и его услыхали. И кто знает, не было ли вызвано этим криком известное обращение центра к казакам. И мы знаем, что за последнее время политика Советской власти изменилась по отношению к казачеству. Все это говорит за то, что Миронов был исторически прав, закричав, что дальше так не может продолжаться! Миронов закричал, и крик его пробудил к излечению одной из язв Советской России. В этом его заслуга, и за это его можно помиловать».
19
Миронову казалось, что защитник зря просит судей помиловать его. За что, позвольте спросить, «миловать»?.. Если послушать злобного и кровожадного Смилгу, то Филипп Козьмич – злейший враг революции и Советской власти. Послушать защитника, то Миронов, оказывается, – «лев революции». Кто же он на самом деле? Каков его истинный характер? Мужественный и совестливый, пришедший в революцию не из-за корысти и чинов, не из-за голодного и беззащитного бесправия, а по убеждению, девиз которого в жизни – правда. За все годы войн – русско-японской, империалистической и гражданской – ни одного недостойного поступка не совершил. И в гражданскую? Да и в ней, братоубийственной, как это ни странно. Бой – тут с обеих сторон царствует беспощадность. Но после, когда люди приходят в себя и начинают в память приходить, ведь он отпускал домой раненых и пленных. А это что-нибудь да значит для людей, приготовившихся к смерти. А как поступал Якир, допустим, и его учителя – Свердлов, Троцкий, Ходоровский, Гиттис, Френкель? Убивать всех – и пленных и раненых. Даже процентное уничтожение казаков... До такой дикости могли дойти только инородцы! И за это им – слава и памятники от русского народа? Где же предел уничижения человека как такового?! И так целый народ, как на иконы, может молиться на своих палачей? Это что такое надо с ним сделать, чтобы превратить его в послушное стадо?!. Гордых, свободолюбивых, мужественных сынов Дона...
И вот судят одного из храбрейших и достойнейших. Судят, как бандита и изменника Дона. А он влюбленный в этот самый Дон и против него не совершил даже в мыслях ни одного недостойного деяния.
Какое-то дикое зрелище представляет этот суд. Честнейшего донского казака Филиппа Козьмича Миронова судят за то, что он вопреки запрету этого самого Смилги выступил на фронт. Рвался на фронт, а его за это приговаривают к смертной казни.