Хотел обязательно им осчастливить Россию? Но его, как видно, никто об этом не просил. Наоборот, даже собственный большевистский ЦК сопротивлялся. А вдруг если миром было возможно установить демократическое правление? Ведь позволительно такое допустить? А почему бы и нет?.. Тогда, выходит, россияне понесли напрасные жертвы?.. А кому от этого холодно или жарко?.. Вот, когда «смерти подобно», – идеи Ленина, или ему самому – это уже резон. А что залита кровью была вся русская земля – это, выходит, никого не касалось? Эксперимент, что ли, проводили на смерти народа?.. Однако большевистские лозунги в настоящий момент самые привлекательные для людей, и Миронов, искренне уверовав в них, бесстрашно будет их защищать.
32-й Донской казачий полк, как революционизированный под влиянием войскового старшины Миронова, по приказу министра-председателя Временного правительства Керенского, был отправлен на Румынский фронт, дабы не разлагать другие воинские части. Вместо полковника Ружейникова в командование полком вступил полковник Моргунов, с которым у Миронова с первых же дней не заладились отношения, переросшие затем в откровенную вражду.
Известие об Октябрьской революции Филипп Козьмич Миронов воспринял благожелательно и внутренне был готов оказывать ей всемерную поддержку. Не из-за корысти и чинов, не из-за голодного и бесправного отчаяния. Позже он вспоминал: «К идеям большевиков я пришел осторожным шагом и на протяжении долгих лет, но подошел верно и отдам свои убеждения только с головою. Когда большевики 25 октября 1917 года захватили власть, что, откровенно говоря, я встретил не сочувственно, я начал усиленно изучать программу социал-демократической партии вообще, ибо видел, что так или иначе борьба, в которой я участвую с 1906 года, потребует и моих сил. Чтобы отдать эти силы тому, за кого я их тратил около 12 лет, необходимо занять такую позицию, чтобы народное дело закончить полной победой и без большого числа жертв. И вот путем долгой работы над собой я к 15 декабря смотрел уже на большевиков так: ими, т. е. большевиками, можно запугивать только маленьких детей да строить на них затаенные замыслы, что родятся в головах генералов, помещиков, капиталистов...»
В это тревожное время почти что единственной заботой Миронова было: «Не дать казаков на службу генералам и помещикам. Не повторить ошибок 1905–1906 годов... Не дать возможности втянуть казаков в междоусобную бойню». Но как это сделать, если с Дона пришли сообщения, что наказной атаман Всевеликого Войска Донского генерал-лейтенант Каледин 22 ноября 1917 года объявил на военном положении Донскую область. Казачье правительство отказалось признать Советскую власть. Наказной атаман разослал телеграммы всем станичным и окружным атаманам, обязывая беспощадно расправляться самыми решительными мерами вплоть до... «применения вооруженной силы к подавлению малейшей попытки с чьей бы то ни было стороны произвести в Донской области выступления против Временного правительства». Вот ведь какая неувязочка получается: Временное правительство гонялось за Калединым, приказывало арестовать непокорного атамана, а теперь опальный атаман кидается на его защиту... И уж созданная Добровольческая армия вместе с контрреволюционными войсками при поддержке Антанты захватила Ростов и изгнала уполномоченных молодой республики...
Миронов, избранный командиром 32-го Донского казачьего полка, уводит его на Дон. 17 января 1918 года железнодорожную станцию Себряково огласила дружная казачья песня:
За курганом пики блещут,
Пыль курится, кони ржут.
И повсюду слышно было,
Что донцы домой идут.
«Ах, донцы-молодцы,
ах, донцы-молодцы,
ах, донцы-молодцы...