Автор на Бродвее (центр Манхэттена, Нью-Йорк).
Московскую мэрию можно и нужно критиковать, но таких куч мусора на Тверской вы не увидите никогда.
Кто не верит - рекомендую посмотреть отличный индийский фильм "Миллионер из трущоб", там прелести Мумбая живописуются со всем голливудским смаком.
Еще в XIX веке немцев приходилось уговаривать и чуть ли не заставлять мыться. Солдату в прусской армии вручали трусы и два кисета: с табаком и с зубным порошком. Армия учила носить белье, умываться и чистить зубы. Квартиры с ванными появились в Европе только в 60-е годы XX века, а походы в бани хоть в общественные, хоть в экзотические типа саун, русских бань, терм и хамамов являются редкостью и в наши дни. Но, конечно же, сейчас на Западе есть и ванны, и души, и биде, и джакузи в огромном количестве, царский ассортимент всевозможных средств гигиены, моющих и чистящих средств, туалетная бумага в каждом общественном туалете и многие другие "достижения культуры".
Возникает естественный вопрос: почему же так глубоко укоренился стереотип чистенькой, аккуратной Европы и нечистоплотной России? Разница - в отношении к своему культурному и историческому наследию. В конечном счете - к самим себе.
Возьмите любой фильм, где показывается Париж, - будь то художественный или документальный. Никогда в нем не покажут город таким, как он есть. Разве что если речь будет идти о Париже глубокого прошлого. Париж во всех фильмах обязательно должен выглядеть чистым, прилизанным, как переводная картинка.
Мы поступаем наоборот: с особым рвением везде демонстрируем наши кучи мусора. Просто неймется нам без этих куч.
Даже если и никакой сценарной необходимости вроде бы нет, обязательно мы их покажем! В результате Париж всегда выглядит лучше, чем есть на самом деле. А Москва даже в одном из лучших наших кинофильмов "Москва слезам не верит" - хуже, чем она есть: грязнее, захламленнее, провинциальнее.
Я еще раз напомню про фильм "Окно в Париж", где образ России не просто искажен - он карикатурно ужасен.
Так же нелепа грязная Россия в "Алтын-Толобасе" Б. Акунина, где два поколения Ван Дорнов - Фандориных, в XVII и в XX веках, начинают цивилизовывать эту нечистоплотную и вороватую страну.
Не могу тут снова не процитировать Джеймса Александера - не придуманного литературного героя, а реального британского путешественника по николаевской России.
Очень подробно Александер описывает быт, деревни, как одеты крестьяне, крестьянки, вплоть до того, в какие игры играют дети. Удивительным кажется нам сегодня следующее его описание: "В общем, русские мужики выглядят довольными и счастливыми, живут в достаточно удобных домах с застекленными окнами, а я-то ошибочно полагал, что увижу дыры, закрытые ставнями". В другом месте англичанин отмечает, что в зажиточных деревнях избы бывают двухэтажными и с мебелью… из красного дерева! Путешествуя по Малороссии, Александер особо отмечает чистоту на хуторах и в хатах, в которых он сам лично ночевал. Он пишет: "Внутри украинские хаты выглядят весьма приятно: отполированные сосновые столы и стулья блестят, подобно зеркалам, горки подушек покрыты белыми и красными накидками".
Это не дворянские дома, напомню, это крестьянские хаты. "Здешние мужики имеют добродушный вид, они курят трубки. Местные женщины выглядят очень аккуратно".
Тут же он сравнивает со своим слугой-шведом и говорит, что на фоне чистых и гостеприимных малороссов тот его особенно бесил. "Вечно пьяный и беспомощный мой швед вызывал у меня постоянно ужасное раздражение".
"В отличие от некоторых путешественников, которые не видят в России ничего положительного и находят удовольствие в том, чтобы жаловаться на отсутствие удобств (тогда лучше бы им сидеть дома и не ездить за границу и глядеть вокруг через очки предубеждения) отмечу, что на каждой станции (а он, напомню, проехал через всю Россию: Петербург - Москва - Крым и обратно. - В. М.) мы утоляли голод в трактирах не только вкусными, но и хорошо подаваемыми блюдами". Цивилизация! И это пишет поездивший по Европе рафинированный молодой человек из высшего британского общества! А у нас - если не "Алтын-Толобас", то "Окно в Париж".
ПРО БОГАТЫХ И ЗНАМЕНИТЫХ
Репутация купцов: русским - верить
В Новгороде, как и везде на Руси, можно оставлять золото или другие ценные вещи на улицах и в кабаках.
Адам Бременский
Для нас грань, разделяющая разбойника и торговца, очевидна. В древности было не так. Герои Гомера, храбрые греческие мореплаватели, открыватели тогдашнего мира, то торговали, то грабили корабли в открытом море и прибрежные поселения. Так же поступали почти все мореплаватели Средневековья. Купец тогда носил меч не для форса, а чтобы отбиваться от грабителей и диких племен. И он же легко обнажал меч, если представлялась возможность легко поживиться чужим добром.
В оценке русских того времени надо ориентироваться не на наши сегодняшние представления "что такое хорошо, что такое плохо", а на свидетельства современников. Они есть.
Хронист Титмар из Мерзебурга (975–1018) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты. Он считал русских очень приличными людьми и надежными партнерами.
Каноник Адам из Бремена в книге "Деяния епископов Гамбургской церкви" называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира. Он описывал Киев как город, где жители ведут себя нравственно и не нарушают десяти заповедей - даже язычники там не воруют и не грабят.
"Анналы" Ламберта Херсфельда написаны около 1077 года. В них содержится много сведений о Руси и отзывы о ней тоже только в самых лучших тонах, русские считаются людьми глубоко порядочными, их слово надежно. В этом, говорится, отличие русских от скандинавских язычников и жителей Юга.
В 1187 году император Священной Римской империи германской нации Фридрих I даровал равные права на торговлю в Любеке голландцам и русским. Тем самым он предпочел русских корпорациям немецких купцов из других городов, фламандцам и датчанам. Почему? А потому, что "русским можно верить за их отменную честность и справедливость". Видимо, честность и справедливость купцов из Дании и Фландрии император считал не столь отменной.
К. Васильев "Садко и Владыка морской". 1974 г.
Былинный герой Садко - конечно, самый знаменитый новгородский купец. Вот так центральным персонажем народного эпоса стал предприниматель.
В конце XIV века Ганзейский союз (от средненемецкого Hanse - союз, товарищество) включал больше сотни городов и контролировал львиную долю торговли в масштабах Европы. Основой торговли и финансовых операций Ганзы были конторы в Брюгге (Фландрия), Лондоне, Бергене (Норвегия), Венеции, Новгороде.
Наивно считать средневековых купцов чем-то вроде современных предпринимателей. Торговать "с заграницей" мог не всякий желающий, а только получивший особое разрешение, привилегию города или корпорации.
Политика Ганзы во всех странах была проста: монополия немцев, система разрешений и сдержек. Ганза жестко давила английских, фламандских и голландских купцов. Страх перед конкурентами? Не только… В Ганзе почему-то считалось, что англичане и голландцы не умеют учитывать интересов партнеров, не "живут вместе с другими", а всегда держатся сами по себе.