Тогда я перевернула Джимми на живот, встала рядом с ним на колени и попыталась его приподнять. Сложив руки в замок примерно на уровне его диафрагмы, я изо всех сил потянула вверх. Вдруг кто-то оттолкнул меня в сторону.
- Мерзавец, оставь мою жену в покое! - закричал Вернелл.
Он обхватил брата поперек туловища и попытался вытащить из-под стола. Резкий рывок - Вернелл оторвал брата от пола, поднял его, покачнувшись под его весом. Изо рта Джимми вылетел большой кусок мяса, пролетел мимо меня под столом и шлепнулся на колени миссис Спайви.
Джимми очнулся, захрипел и открыл глаза в то самое мгновение, когда Вернелл размахнулся и ударил его кулаком в лицо.
- Не смей! - завизжала миссис Спайви, но было поздно.
Джимми уже снова осел на пол, а Вернелл стоял над ним, переводя безумный взгляд с меня на мать и обратно.
- Я все слышала! - воскликнула миссис Спайви. - Джимми сказал, что она его убивает.
Роксана метнулась было ко мне, но кто-то удержал ее, схватив за руки. Джимми закашлялся и завозился на полу, пытаясь подняться на ноги.
- Он же подавился мясом и задыхался! Разве вы не видели, что у него из горла вылетел кусок бифштекса?
Меня никто не слышал, наверное, потому, что все кричали одновременно. Джимми с трудом поднялся и с ошеломленным видом уставился на меня.
- Что случилось? - пробормотал он.
Теперь гости, по-прежнему говорившие все разом, повернулись к нему. Разобрать что-либо в этом гвалте было невозможно. Каким-то образом Джимми убедил рассерженную и возмущенную Роксану, что он подавился и мы вовсе не целовались. Поскольку сам пострадавший свидетельствовал в мою защиту, и маме Спайви, и всем гостям пришлось волей-неволей признать, что я не пыталась убить своего деверя, но по глазам присутствующих я видела, что кое-какие сомнения в чистоте моих намерений все же остались, особенно у миссис Спайви и Роксаны.
Сейчас, мысленно возвращаясь в ту памятную ночь, я поняла, каким образом Маршалл Уэдерз снова сделал обо мне превратные выводы. У нас в деревне говорили: "Если животное выглядит, как собака, лает, как собака, и пахнет, как собака, значит, это и есть собака". Но как бы я ни выглядела, чем бы от меня ни пахло, я не убийца.
- Вернешься в клуб или собираешься заночевать в машине?
Джек незаметно подкрался ко мне, во всяком случае, я не слышала, как он подошел. Я сидела, глубоко задумавшись, пока он, постучав в стекло, не вернул меня к действительности. Джек стоял, прислонившись к переднему крылу, и ждал.
Я зашевелилась на сиденье.
- Иди вперед, я приду через минуту.
- С тобой все в порядке? - сочувственно спросил Джек.
- Да, более или менее. - Я не сразу нашла в себе силы поднять на него глаза.
Джек пожал плечами и пошел обратно. Он обладал, на мой взгляд, одним хорошим свойством: если я говорила, что все отлично, он с этим соглашался, какими бы очевидными ни были свидетельства в пользу обратного. Когда я вышла из машины, Джек входил в клуб не оглядываясь.
Я поднималась по лестнице и уже подходила к двери запасного выхода, как вдруг услышала позади себя какой-то щелчок и увидела короткую вспышку. Понадобилась секунда, чтобы догадаться: в меня кто-то стрелял. Кажется, я завизжала - точно сама не знаю, - рванулась к двери и резко дернула за ручку. Каждая клеточка в моем теле дрожала от страха. В клуб я не вошла, а, скорее, ввалилась и была так напугана, что бросилась к первому попавшемуся человеку. Это был Клетус.
- На помощь! - завопила я. Меня раздирали противоречивые чувства: я была напугана до полусмерти, но какая-то часть моего существа яростно протестовала против этого. "Нелепость, бред! Этого не может быть! Никто не станет в тебя стрелять!" - кричал во мне какой-то голос. Клетус отреагировал так, как и положено хорошему вышибале, - быстро, без суеты, уверенно, не роняя чувства собственного достоинства. Он стоял рядом со мной - весь в черном, с накачанными мышцами, лысина поблескивала в свете ламп, возле уха был прикреплен крошечный телефон, проводок от которого тянулся к маленькой коробочке у пояса. Клетус был на работе.
- Что случилось? - спросил он, прочесывая взглядом пространство по квадратам в поисках возможных источников опасности. Я молча указала на дверь запасного выхода, к этому времени во мне победила та часть, которая не верила в реальность выстрела. Я была очень растерянна и немного смущена, но выглядела, кажется, почти спокойной.
- Там… кажется, кто-то в меня стрелял.
Ансамбль, не подозревая о моих трудностях, увидел меня и заиграл вступление к моей песне. Пора было возвращаться на сцену. Тут меня пронзила новая мысль: "А что, если стрелявший вошел в клуб? Вдруг он уже в зале, среди посетителей?"
Клетус поговорил с кем-то по рации. Из противоположной части зала двинулись два охранника - один направился к главному входу, другой - к двери запасного выхода. Парень у главного входа снял телефонную трубку.
- Клетус, а вдруг он уже здесь? - спросила я.
- Не волнуйся, с оружием он в зал не попадет, - невозмутимо откликнулся Клетус.
- Откуда ты знаешь?
Он посмотрел на меня:
- Знаю, и все тут. Ты в безопасности.
Действительно ли можно рассчитывать, что Клетус хорошо знает свое дело? За шесть месяцев, что я работаю в клубе, здесь ни разу не было ни одного серьезного происшествия. Но с другой стороны, кто-то только что пытался меня подстрелить.
Ансамбль продолжал играть, приближался такт, с которого я обычно запевала. Мне нужно было или немедленно выходить на сцену, или пропустить вступление и после концерта объясняться со Спарксом. Я взбежала по лестнице, ведущей на сцену. В конце концов, это моя работа, я должна ее делать, а Клетус пусть делает свою.
Я схватила микрофон и вышла на сцену.
Ты был так горяч, что не ухватишь,
Сказал мне: "Детка, не тронь".
А мне много не надо,
Я живу одним днем.
У тебя не было стиля,
И ты не знал бед.
Что ж, парень, держись,
Потому что я вне себя.
На танцевальную площадку вернулись "Молодые жеребцы", ночь приближалась к своему гормональному пику. Началось последнее отделение, последний шанс для тех, кто еще не нашел себе пару, успеть это сделать, пока бармен не объявил последний заказ и в зале не начали постепенно гасить свет. Все, кто хотел танцевать - с партнером или без, - высыпали на танцевальную площадку. Ко мне подошел Джек и тихо спросил:
- Почему вернулись копы?
Я посмотрела в зал поверх голов танцующих. Клетус разговаривал с двумя полицейскими. По-видимому, полицию вызвал он.
- На стоянке, когда ты уже вошел в дверь, в меня кто-то стрелял.
Я посмотрела на полицейских, ожидая увидеть за ними Уэдерза, но его не было видно. Если он и приехал, то в зал не вошел.
Джек схватил меня за руку. Бэр играл последние аккорды песни, пары и одиночки кружились по площадке, глухие и слепые ко всему, кроме своих движений. Мы с Джеком находились в самом эпицентре вечернего шторма.
- Он не… ты не… - Джек растерялся.
- Нет, я в порядке, он в меня не попал.
Я вернулась к микрофону. Мне не хотелось думать о выстреле, я хотела уйти в музыку, остаться в одиночестве. Я хотела быть певицей, а не жертвой.
Глава 15
Полицейские, двое молодых парней, которых я до сих пор не видела, собрали показания о происшествии и уехали. То обстоятельство, что в меня кто-то стрелял, их нисколько не удивило. На Хай-Пойнт-роуд, в том районе города, где стоял клуб, стрельба в субботу ночью отнюдь не редкость.
Клетус проводил нас с Джеком до моей машины и с важным видом осмотрел ее всю, прежде чем позволить мне сесть за руль.
- Не волнуйся, Мэгги, - сказал он, кладя мне на плечо большую руку, - мы тебя в обиду не дадим. А насчет этой стрельбы - наверное, какие-то обормоты просто хватили лишнего и не видели, куда палят.
Я кивнула, хотя ни на секунду не поверила.
- Полицейские нашли что-нибудь, когда осматривали стоянку?
Я огляделась, мне вдруг стало казаться, что за каждой машиной, в каждом укромном уголке притаился бандит. Клетус покачал головой:
- Только несколько гильз тридцать восьмого калибра - больше ничего.
Джек был погружен в свои мысли. Мне хотелось только одного: чтобы меня никто не трогал. Джек, по-видимому, это почувствовал и оставил меня в покое. Домой мы ехали в полном молчании. Даже когда мы добрались до его жилища, он прошел к печке, затопил ее, открыл вентиляционные отверстия, и все это молча. Не в состоянии думать ни о чем другом, я бесцельно заходила по комнате. Стрельба на автостоянке имела какое-то отношение к убийству Джимми, иначе быть не могло.
Глухо хлопнула винная пробка, послышалось бульканье. Я остановилась у музыкального центра и бессмысленно уставилась на кнопки.
- На, выпей. - Джек подошел ко мне и протянул стакан красного вина.
- Спасибо, но я не пью красное вино. - Красное на меня не действует, слишком сухое.
- А ты попробуй, - настаивал Джек.
Я, как вежливая гостья, взяла стакан, поднесла к губам и сделала глоток. Неплохо. Мне даже понравилось, как вино скользит по горлу, не обжигая его. Его вкус немного напомнил мне вкус ягод в бабушкином саду, когда они совсем поспели и пора было собирать их на варенье.
Джек нажал кнопку на проигрывателе. Джесс Уинчестер запел песню "Леди Янки".
- Тебе ведь нравится эта песня, я угадал? Я увидел этот диск наверху и понял, что ты его слушала.