- Я вполне мог бы вас задержать, на этот счет не обольщайтесь. Если вздумаете со мной шутки шутить, леди, могу устроить вам веселую жизнь. Мы тут с вами не шарады разгадываем, кто с кем пошел на свидание. Речь идет об убийстве. Я должен знать, где вы бываете и с кем, и не только этой ночью, а в любое время.
Я молча повернулась к нему спиной и пошла в дом. Хватит с меня этого психа, пора на работу! Уэдерз последовал за мной, я, как животное, чувствовала его запах, почти ощущала, как он дышит мне в шею.
- Мне нужно с вами поговорить. В участке.
Я повернулась к нему лицом.
- Послушайте, детектив, я ведь вам говорила, что могу повторить только то, что уже сказала, и повторю… только потом. А сейчас мне нужно ехать на работу.
Не давая ему вставить ни словечка, я решительно прошла на кухню, заглянула в гардеробную, схватила кое-какие вещи и повернулась к двери спальни.
Мне необходимо было срочно побыть одной, прийти в себя, пока мое тело не взяло верх над разумом и я не растаяла перед Уэдерзом. Он стоял прямо у меня за спиной.
- Дайте пройти. - Я повернулась к нему лицом и стала ждать.
Он не двинулся с места. Я сделала шаг-другой, и мое лицо оказалось в нескольких дюймах от его, напоминающего высеченную из камня маску.
- Мне нужно в ту комнату. - Я показала подбородком на спальню. - Я собираюсь переодеться, и если вы намерены пойти со мной, думаю, это будет перебор даже для вас.
"Когда я в последний раз раздевалась перед мужчиной? Когда мужчина в последний раз… Прекрати!"
- Мы должны поговорить именно сегодня, а не завтра. - Уэдерз рассердился не на шутку. У меня даже мелькнула мысль, что он и впрямь может меня задержать. И я решила не испытывать судьбу.
- Ну хорошо, давайте договоримся так: я быстренько переоденусь, а потом мы немного побеседуем.
Уэдерз не ответил. Расценив его молчание как знак согласия, я зашла в спальню, закрыла за собой дверь и начала переодеваться.
Я собиралась добросовестно выполнить свою часть сделки, честное слово, пока не посмотрела на часы и не увидела, который час. Спаркс велел прийти пораньше, а часы показывали без пяти восемь. Если я буду сидеть тут и препираться с детективом, то могу опоздать даже на свой номер, не говоря уже о репетиции, а это слишком: ансамбль для меня больше чем работа - это моя жизнь.
Я стянула джинсы и надела юбку. Мне оставалось только одно - удрать. Взяв свои нарядные замшевые сапожки в руки, я на цыпочках подошла к двери черного хода и бесшумно повернула ручку. Вышла наружу и все так же, в одних чулках, не обращая внимания на холод, стала спускаться по лестнице, удирая из дому, как трудный подросток.
Впервые за последние двадцать четыре часа у меня поднялось настроение. Я даже хихикнула от радости. Взявшись за ручку дверцы, я уже собиралась открыть машину, как вдруг мне на плечо легла твердая рука.
- Только не в этот раз, - сказал Уэдерз. Казалось, он вырос из-под земли.
Я ахнула, подскочила дюймов на шесть и тут же почувствовала, как его сильные руки берут меня за плечи и поворачивают лицом к нему. Я оказалась прижатой к двери "фольксвагена". Уэдерз почти прижал меня к машине, приблизив рассерженное лицо чуть ли не вплотную.
- Мэгги, почему вы все время мне врете? - спросил он тихо, с угрожающей мягкостью в голосе.
- Просто я опаздываю на работу, мне нужно ехать, - ответила я.
- Звучит правдоподобно, но вряд ли это истинная причина.
Он не двигался, я оказалась в ловушке, вырваться из которой можно было только одним способом - нырнуть под его руку. Каким-то чудом прочтя мои мысли, он согнул руки в локтях и придвинулся ко мне еще ближе.
Случайный прохожий мог бы принять нас за обнимающуюся парочку. Уэдерз стоял так близко, что я ощущала тепло его дыхания, вдыхала запах его одеколона. Запахи, ощущения, мой собственный страх - все это вместе пьянило и возбуждало, мои ощущения нарастали как снежный ком, превращаясь в нечто такое, над чем я была не властна.
- Доверьтесь мне, Мэгги, - выдохнул он, - поделитесь со мной. - Его голос завораживал, гипнотизировал. - Доверьтесь мне.
Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Мне нечего рассказывать! Я должна ехать на работу. Вы можете ехать за мной или вместе со мной, как хотите, но мне пора, иначе я опоздаю.
- Мэгги, что вам сделал Джимми? Он причинил вам боль? - мягко спросил Уэдерз.
- Да ничего он мне не сделал!
Детектив сверлил меня взглядом, прожигая насквозь. Было ясно, что он пока не собирается меня отпускать.
- Мэгги, я знаю, он что-то вам сделал, вы не из тех, кто убивает людей без причины. Позвольте мне помочь вам, откройтесь мне.
- Черт возьми, нет! - Я топнула ногой по холодной земле. - Я не убивала Джимми!
- Тс-с, - прошептал он ласковым голосом. - Где револьвер, Мэгги?
- Вот что я вам скажу, детектив, если бы я хотела кого-то убить, я бы уж точно не поступила так опрометчиво, как тот тип, который застрелил Джимми. Поверьте мне на слово, если мне придется убить вас, я не оставлю никаких следов. И как раз сейчас я всерьез подумываю, не совершить ли мне убийство полицейского. Если вы не уберетесь по доброй воле и не дадите мне спокойно ехать на работу, мне придется взяться за дело самой, и предупреждаю, вам это не понравится.
Уэдерз медленно оттолкнулся от машины и опустил руки.
- Я с вами еще не закончил, Мэгги. Я знаю, вы что-то недоговариваете, вы не умеете лгать.
Тут он прав на все сто, мне редко сходило с рук вранье, но во всем остальном он ошибается.
- Мэгги, можете мне довериться, - повторил он, - я хочу вам помочь.
Я почти уже поддалась его голосу, позволила ему затронуть какие-то струны в глубине моего существа, он пробудил чувства, которые я не выпускала на свободу много лет, но потом тут же упрятала их обратно под замок. Как же, могу я ему довериться! Доверие, конечно, - вещь хорошая, но, как говорит моя мама, надейся только на себя. Единственный человек, который может мне помочь, - это я сама. Мне придется самой найти убийцу Джимми. Полиция не верит ни одному моему слову, моя дочь живет в осином гнезде, а я числюсь главной подозреваемой по делу об убийстве. Так что кому, как не мне, навести во всем этом порядок?
Теперь я знала две вещи, которых не знала час назад. Первое - это то, что детектив Маршалл Уэдерз опасен. Стоит мне немного зазеваться, и он уговорит меня сознаться в чем угодно, в том числе и в том, чего никогда не было. Второе, что я узнала, испугало меня еще больше: во всей этой истории каким-то образом замешана Шейла. Что бы ни случилось, я должна ей помочь, даже если ради этого придется признать себя виновной в преступлении, которого я не совершала.
Глава 8
Каждый вечер перед самым выходом на сцену, пока ансамбль не заиграл мелодию, которую завсегдатаи знают как мою визитную карточку, мне становится дурно от страха. Меня мутит, я обливаюсь холодным потом, поминутно бегаю в туалет; мне кажется, что я не смогу выйти на сцену, но всякий раз выхожу.
Этот, с позволения сказать, ритуал повторялся на протяжении всех месяцев, что я пела в "Золотом скакуне", вряд ли стоит ждать перемен в ближайшем будущем. Наверное, фраза "Чтобы петь блюз, нужно страдать" сказана как раз обо мне.
Ансамбль всегда начинает играть без меня. Исполнив одну песню, ребята переходят к "мелодии Мэгги". И тут появляюсь я - макияж в полном порядке, на голове шляпа, на губах улыбка. Едва моя нога ступает на сцену, как я оживаю, с желудком уже все в порядке, мир за пределами клуба перестает для меня существовать, я здесь, со своей публикой и готова покорять сердца.
В ночь после смерти Джимми все происходило так же. Я взбежала по пяти ступенькам, ведущим на сцену, взяла у Ларри, рабочего сцены, микрофон и величавой походкой примадонны выступила на середину сцены. Откинув свободную руку в сторону, я негромко запела свою коронную песню: "Он был одиноким ковбоем, пока я не накинула на него лассо любви".
В середине третьего куплета я выхватывала небольшое лассо и устраивала небольшой спектакль - разматывала лассо и набрасывала его на одного из парней, подошедших к сцене слишком близко. Этот номер был уже знаком, его даже ждали, так что и в этот раз все толпились у сцены, выкрикивали мое имя, каждый старался, чтобы я поймала именно его.
Этот вечер ничем не отличался от всех прочих, если не считать того, что мужчина, которого я заарканила на этот раз, сильно смахивал на моего бывшего мужа. Конечно, это не мог быть он. Вернелл Спайви ни ногой не ступил бы в заведение вроде "Золотого скакуна", поскольку очень заботился о своей репутации. В последнее время Вернелл стал частенько появляться в загородном клубе "Гилфорд". Уж не знаю, как ему удалось стать членом этого клуба, обычно туда не принимают кого попало. Может, кто-нибудь из членов правления был ему чем-нибудь обязан или Спайви отвалил за клубную карточку изрядный куш.