На Востоке СССР будет связан с Японией, что является для Германии плюсом, так как противник должен создать сразу два фронта, а поэтому концентрация его сил против Германии невозможна".
3. Вариант № 3 по данным нашего агентурного донесения на февраль 1941 года:
"... Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бок наносит удар в направлении Петрограда, 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рунштудт – в направлении Москвы, и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееб – в направлении Киева...""
Как показали реальные события, верным являлся третий вариант.
С точки зрения военной науки план Гитлера был жутко авантюрным – удар на фронте огромной протяженности по трем расходящимся направлениям. Даже при том, что противостояла ему рыхлая и плохо организованная, хотя и многочисленная армия. Но это если не учитывать специфики данной конкретной ситуации. А если учитывать, то план сразу становится надежным и единственно верным.
Итак, как уже говорилось, основной расчет Гитлера был на то, чтобы захватить или уничтожить основные центры советской военной промышленности, а потом спокойно ждать, когда у Красной Армии кончатся оружие, боеприпасы и техника. Как показала практика, ожидание продлилось бы примерно до Нового года.
Планируя разгром, авторы плана "Барбаросса" наверняка были осведомлены обо всех уязвимых местах противника – даже после "тридцать седьмого года" в РККА у немцев было достаточно "друзей", в том числе и на самом "верху". Не знали они только об одном ее свойстве – о боевых качествах советского солдата. Возможно, о них не были осведомлены и советские генералы – за последние двадцать лет Красной Армии почти не приходилось воевать, а немногочисленные военные кампании проходили на чужой территории. При разработке плана "Барбаросса" его авторы судили о солдате противника по Первой мировой войне, не сообразив, что у противостоящих им общества и армии совершенно другая социальная структура, породившая и другого бойца. Почему – долгий разговор, примем это как факт, который в конечном итоге стал для немцев роковым.
Украина, расположенная у самой границы, была у Гитлера, что называется, в кармане. Войска нашего Юго-Западного фронта не могли использовать основной козырь российских войн – отойти в глубь своей территории, поскольку должны были прикрывать промышленные районы. Они были обречены схватиться с немцами в приграничных сражениях, в которых не имели шансов.
Украину Гитлеру даже не обязательно было захватывать всю сразу – на первом этапе достаточно было взять часть ее, а на остальной территории бомбежками дезорганизовать работу заводов и транспорта, нарушив тем самым связность советского оборонного комплекса. Простой пример: в то время дизеля для танков выпускал один на всю страну завод в Харькове. Разбомбить его – и танковая промышленность СССР парализована на много месяцев.
Ленинград тоже не обязательно брать – он расположен в углу, образованном Финским заливом и границей, так что его легко блокировать. Блокады, в общем-то, вполне достаточно – главное, чтобы город не мог отправлять оборонную продукцию на Большую Землю.
Основную проблему для Гитлера представлял московский промышленный район, расположенный в глубине советской территории. Суть проблемы предельно проста – до него дольше всего идти, солдаты устанут, да и погода испортится. Вместе с тем брать его надо, причем желательно в первый год войны. При любом нормальном правительстве вывод из строя предприятий Украины и блокада Ленинграда уже означали бы победу – но советское правительство и советское общество никто и никогда не назвал бы нормальными. Кто их знает, что они придумают за год, имея в своем распоряжении Москву и Урал? Лучше было перестраховаться. И Гитлер – возможно, получив известие, что вермахту откроют фронт в Белоруссии – рисует еще одну стрелочку на карте и ставит на это направление побольше танковых дивизий, чтобы скорее покончить и с Москвой тоже. Получится – хорошо, нет – надо подойти к советской столице на расстояние бомбежки, определяемое дальностью действий истребителей, чтобы спокойно и со вкусом долбить ее с воздуха, приближая момент, когда противнику будет нечем стрелять.
Что мог противопоставить этому плану Сталин? При том, что он наверняка понимал: Красная Армия неспособна отразить немецкий удар у границы, а значит, как минимум Украину он потеряет? По всем расчетам – практически ничего. Любое сопротивление лишь продлевало агонию.
Впрочем, в жизни всегда есть место чуду, и был какой-то минимальный шанс, один из десяти или из ста, что Красная Армия все же сумеет отбить врага. Такой шанс всегда есть. Но Сталин и его использовал плохо, промахнувшись с оценкой направления главного удара.
... Что бы ни доносили закордонные нелегалы, все их сведения поверялись донесениями разведки приграничных округов, которая постоянно отслеживала сосредоточение войск. Немецкое командование могло скрыть оперативные планы, но не общее количество находящихся на границе солдат и техники, тем более что сосредоточение шло на территории оккупированной страны, население которой не питало к немцам ни малейшей симпатии.
Разведка до самых последних недель сообщала о том, что против Киевского Особого и Западного военных округов находятся примерно одинаковые группы войск.
Вот как выглядел расклад сил первого эшелона немецких и наших войск на 22 июня.
Без учета войск в Финляндии
Две бригады приравниваются к дивизии. Германская горная бригада СС "Норд", румынские горные и кавалерийские бригады отмечены как дивизии, поскольку вскоре были переименованы в них без изменения численности и вооружения.
Несмотря на кажущееся превосходство группы армий "Юг" в абсолютном исчислении, на самом деле, во-первых, у нее был гораздо более протяженный фронт, во-вторых, девятнадцать дивизий из общего числа – союзнические, а это войска даже не второго, а третьего сорта. Направление же главного удара легко вычисляется по количеству танковых (и моторизованных) дивизий. Знаменитые немецкие танковые клинья родились не в июне сорок первого, о них знали и, по идее, должны были учесть. Гитлер явно сосредоточивал основные силы на севере. И тем не менее командование Красной Армии держит большинство войск на Украине.
Как видим, на Украине сосредоточено почти в два раза больше войск, чем в Белоруссии. Тем самым наше командование совершило роковую ошибку, в результате которой немцы на направлении главного удара - именно в Белоруссии, – на пятый день войны взяли Минск, а к середине октября, несмотря на сопротивление наших частей, дошли уже до Москвы. Считается, что не то маршал Жуков продавил свое ни на чем не основанное убеждение в том, что направлением главного удара станет именно Украина, не то сам Сталин повелел так считать – и советское правительство вкупе с генералами, словно загипнотизированные, покорно пошли этим путем. Данные тезисы стали уже общим местом.
Но, с другой стороны, ведь на Украине даже удвоенное количество наших войск все равно не смогло сдержать немцев! И что толку, если бы их расположили "правильно"? Ну, может быть, Западный фронт рухнул бы немного позже, а Киев Гитлер бы взял немного раньше. В чем разница-то?
Так почему же такой перекос? Здесь существует два варианта ответа. Первый мы знаем – не то ошибка, не то преступление тех, кто планировал войну. Но есть и другой ответ. Кто сказал, что расположение наших войск было связано именно с гитлеровскими планами? А если не с ними, а со сталинскими?
Да, можно понять Гитлера, который был полностью уверен в победе. В каком страшном сне ему могло присниться, что русские окажутся способны на такое?!
Давайте повернемся на 180 градусов и посмотрим на ситуацию со стороны Кремля. Войсковые операции – это не выход. Полагаться на армию не приходилось бы, даже если бы она была на порядок приличнее того, что имелось в наличии – мало ли какая неожиданность может произойти? Остается найти какой-то "левый" вариант, который сработал бы даже в случае военного поражения Красной Армии, при внешнем успехе немцев на полях сражений разрушив стратегические планы Гитлера. Планы эти заключались в ликвидации советской оборонной базы. Это был единственный способ победить СССР – в любом другом случае, какую бы территорию ни захватили немцы, Германия неизбежно ввязывалась в войну ресурсов, в которой она не имела шансов.
О войне ресурсов у нас говорят много, но крайне редко поясняют, что это такое. Гитлер ведь ставил на блицкриг не от хорошей жизни, а по необходимости. Как раз ресурсов-то у Германии было мало. Да, на нее работала промышленность всей Европы, но что толку, когда недостает сырья и горючего? Население Германии было в три раза меньше, чем в
СССР, а население оккупированных территорий можно было заставить работать, но не воевать.