– И? Как он пропал? – спросила она, потому что Иван не торопился рассказывать дальше.
– Никто не знает. Просто вот он еще был среди нас, с кем-то по правилам игры разговаривал. И вдруг исчез. Его искали. Как сейчас Тину. Но так и не смогли найти.
– Совсем?
– Совсем.
– То есть до сих пор? – с ужасом в глазах уточнила Надя.
– До сих пор, – подтвердил Иван. – До сих пор никто не знает, что с ним случилось. Нас – тех, кто участвовал в игре, постоянно расспрашивали: мама того парня, милиция, еще какие-то люди. Думаю, волонтеры. Череда вопросов. Череда просьб вспомнить, когда его видели в последний раз, кто, где. Все, как сейчас. И мне, и Еве, да и другим ребятам только и хотелось того, чтобы нас оставили в покое, потому что мы уже по двадцатому разу пересказали все, что знали. Но нам не верили и просили вспомнить все новые и новые подробности. Это очень неприятно – когда ты уже опустошен расспросами, но все ждут от тебя чего-то еще. Что тут можешь чувствовать? Усталость и дикое желание, чтобы все наконец-то закончилось.
Надя кивнула, и Иван продолжил:
– Выходило, что последним того парня мог видеть я. Поэтому особо наседали на меня: где, как, почему, о чем говорили, в каком настроении я его оставил и почему? А, может, я что-то недоговариваю? А если хорошо подумаю?
– На меня тоже так наседают, – смутилась Надя.
– Вот! И, знаешь, скажу честно: мне было страшно. Я боялся ляпнуть лишнее. И потому делал себе лишь хуже: следователи расценивали мой страх как то, что я что-то скрывал.
– А вы что-то скрывали? – заинтересованно спросила Надя. Иван ненадолго замолчал, а потом признался:
– Да. То, что поспорил с тем парнем перед тем, как оставить его.
Ева бросила на мужчину удивленный взгляд, но Иван, словно его не заметив, продолжил:
– Так, ничего особого. Перебросились парой реплик. Витя сказал что-то нехорошее про мою тогдашнюю девушку, меня это задело. Я ответил. В ссору тот разговор так и не перерос. И все же я скрыл нашу стычку, потому что ко мне и так было повышенное внимание. Но, знаешь, до сих пор чувствую вину за то, что не рассказал всего. Вдруг то, что я утаил, могло бы как-то помочь в поисках Вити? Вдруг?
Иван замолчал, испытующе глядя на потупившуюся девочку. И когда Ева уже собралась было вмешаться и нарушить долгую паузу, Надя, не поднимая глаз, тихо произнесла:
– Я поклялась, что никому не скажу. Это не мой секрет. Но я была против! Потому мы и поссорились. Тина изменилась с тех пор, как влюбилась в этого Макара из 11-"Б". Отдалилась от меня. Стала такой… с задранным носом ходила, вот! Ведь у нее же парень из выпускного класса. Круто, блин! А за этим Макаром много девчонок бегало. Он у нас такой… Местный секс-символ!
Ева, слушая откровения Нади, побледнела и незаметно для себя вцепилась пальцами в обивку дивана, на котором сидела. Она хотела узнать тайны Тины, но сейчас оказалась не готова к ним. А если выяснится, что Тина и Макар уже были вместе? Так, как мужчина и женщина? Или окажется, что семнадцатилетний парень издевался над пятнадцатилетней девочкой и насильно принуждал ее к сексу? Глаза Евы метали молнии, негодование черным смерчем зарождалось в груди, готовясь вырваться наружу криком и неконтролируемыми действиями. Ведь если выяснится, что Макар сделал Тине что-то плохое, Ева помчится к нему домой. Припрет к стенке его мать, выцарапает его контакты, помчится, если надо, в столицу и выкопает Макара хоть из-под земли. Чтобы затем урыть! Наверное, вся эта гамма чувств отразилась на ее лице, потому что Иван вдруг накрыл ладонью ее сжатый кулак и легонько его похлопал. Она не выдернула руку, напротив, почувствовав поддержку, немного успокоилась.
– Я ей только мешала, – продолжала Надя. – Еще и потому, что говорила про Макара "ветреный". Хм… А как его назвать, если еще вчера он целовал одну девочку, а сегодня уже – Тину? Но она ответила, что Макар ее уважает за смелость и считает другой. И решила подтвердить свою храбрость! Понимаете, ходили слухи, что наши мальчишки, ну, с девятых и до одиннадцатых классов, соревнуются в крутости. Они вступали в какую-то группу и получали задание. Тех, кто проходил испытания, записывали в "элиту". Тех, кто проваливал, считали фуфлом и переставали уважать.
– Как ты сказала? Вступали в группу? – встрепенулся Иван и быстро переглянулся с Евой. – В какую?
– Не знаю. Какая-то группа в "Вконтакте". Создана только для мальчишек из нашей школы. Задания всякие там были… Типа ночью переночевать на местном кладбище. Или спрыгнуть с моста в реку. Такая всякая фигня. Проверка на вшивость. То есть на смелость.
– А Тина? – разволновалась Ева. – Какое отношение к этой группе имела она?
– Ну… Тина решила тоже пройти испытание.
– Так ты же сказала, что в группу вступали только мальчишки! – вскричала Ева.
– Да, это так. Тина должна была стать первой девочкой. И то только потому, что при Макаре и других заявила, что ничего не испугается. Макар еще ее похвалил, мол, Тина – девчонка что надо! Молоток. Не то, что другие – размазни. Что такие девушки, как Тина, ему и нравятся. А ей будто вожжа под хвост попала. Она заявила, что пройдет испытание и не зассыт. Макар обещал ей помочь вступить в группу. После этого мы с Тиной и поссорились. Я стала отговаривать ее от глупостей. А она раскричалась, что я ее только позорю. Что мы больше не подруги…
Последнюю фразу Надя произнесла срывающимся голосом и вдруг разрыдалась. Ева, среагировав быстрее Ивана, прижала девочку к себе и зашептала ей в волосы что-то утешительное. На плач из кухни с подносом в руках прибежала мама. Но Надя быстро успокоилась, отстранилась от Евы и продолжила рассказ. Мама тихо поставила на столик угощение и присела на краешек дивана.
– Тина мне пригрозила, что если я кому проговорюсь, мне будет плохо.
– Тина тебе пригрозила?! – опять повысила голос Ева.
– Ну да… Она же, как связалась с Макаром, изменилась. По уши в него втрескалась и все тут. Все остальные – по фигу.
– Продолжай, Надя, – мягко попросил Иван.
– Ну… Я поклялась, что от меня о группе никто не узнает. И о том, что Тина будет участвовать в испытаниях – тоже.
– И ты молчала?! Ведь Тина пропала явно из-за этих дурацких испытаний! – вспылила Ева, но Иван снова коснулся ее руки.
– Надя, ты сможешь все это повторить следователю? – спокойно спросил он. – Поверь, твой рассказ очень поможет в поисках.
Девочка помедлила, посмотрела вопросительно на мать, а затем кивнула.
– Хорошо, – подытожил мужчина. – Мы больше не будем тебе мешать. Спасибо тебе, ты очень помогла! И не думай, что сделала что-то плохое, наоборот.
– Я должна была рассказать это раньше! – снова расплакалась девочка. – Но я же поклялась! Как я могла нарушить? Но Тина мне подруга! Не смотря ни на что. Я должна была…
На этот раз Надю уже обняла мама. Иван хотел было что-то сказать, но женщина едва заметно покачала головой, и Ева потянула мужчину за край рубашки.
– Пойдем, Иван! Нам пора. Спасибо вам. И извините.
– Не за что извиняться, Ева, – вздохнула хозяйка. – Надеюсь, Тину скоро найдут живой и невредимой.
На улице они оба, словно сговорившись, остановились возле подъезда и перевели дух.
– Спасибо тебе, – поблагодарила Ева уже Ивана. – Без тебя вряд ли получилось разговорить Надю.
– Я не сделал ничего особенного.
– И, тем не менее, нашел нужные слова.
– Надеюсь, это поможет в поисках. Не забудь позвонить следователю.
– Непременно.
– Пойдем, провожу тебя до дома и пойду к себе. Мне пора возвращаться.
– Да, конечно, – кивнула Ева, стараясь не выдать того, что от слов Ивана ей стало грустно.
Какое-то время они шли молча, обдумывая услышанное. Иван в своих предположениях оказался не так далек от истины. Рассматривает ли следствие версию игры? Что удалось узнать? Ева решила, что позвонит следователю, когда дойдет до дома, но не из квартиры, а с улицы, чтобы избежать лишних расспросов от матери.
– С Макаром нужно разговаривать. Дожимать его, – высказал вслух Иван свои мысли. – Сдается мне, он тот еще "фрукт"!
– А мне по описанию чем-то тебя в том возрасте напоминает.
– Так я и говорю, что "фрукт" еще тот! – усмехнулся Иван. Но Ева не улыбнулась.
– Я не знала, что ты поссорился с Витей перед его пропажей. Это правда или ты присочинил, чтобы разговорить Надю?
– Нет, не присочинил, – помрачнел Иван. – Пономарев стал насмехаться над Ульяной. Мол, она – та еще "монашка". Юбку задирала, едва ли не задницей светила. И вообще… Намекал на то, что она девица легкого поведения. А мне уже давно казалось, будто Пономарь положил на Ульяну глаз. И тогда я вспылил, забыл об игре и… чуть не заехал ему в нос. Вовремя опомнился.
– И на этом все? – уточнила Ева.
– И на этом все, – довольно резко, отсекая дальнейшие расспросы, ответил мужчина. И с заметным облегчением, словно обрадовавшись удобному предлогу для смены темы, произнес:
– Вот ты и дома!
Они остановились возле подъезда. Иван сунул руки в карманы джинсов и качнулся с пяток на носки, словно то ли торопясь распрощаться, то ли желая сказать что-то еще. Но пауза затянулась, и девушка первой нарушила ее:
– Спасибо, Иван.
– Не за что. Выходные вышли… насыщенными, – усмехнулся он. – Береги себя. Обратись в полицию.
– Обязательно.
– И следователю расскажи о разговоре с Надей.
– Вот прямо сейчас и позвоню.
– Молодец. Ну… Пока?
– Пока.