– Никто не знает, что с ним случилось, Ева. Погиб ли или нет. Его тела не нашли, значит, он не может считаться мертвым. И посмотри на первую записку, подписанную его именем!
– Но это тоже под вопросом, Иван!
– А намеки на станцию, где он пропал?
– Хорошо, хорошо, – Ева потерла пальцами виски, будто у нее начиналась мигрень, и отмахнулась, перехватив встревоженный взгляд мужчины:
– Я в порядке, в порядке. Просто не знаю, что со всем этим делать.
Она обвела взглядом разбросанные по столу записки.
– Пожалуй, лучше их и в самом деле отнести в полицию.
– Только сделай копии. На всякий случай, – посоветовал Иван.
– Сейчас и сделаю. У меня есть скан. Пойдем со мной, – пригласила его в гостиную Ева.
Иван вошел следом за ней в комнату и с любопытством осмотрелся. Его взгляд скользнул по покрытому новым пледом старому дивану, старомодной "горке", за стеклянными дверками которой прятался бабушкин сервиз, задержался на неновом музыкальном центре и остановился заинтересованно на книжной этажерке, верхнюю полку которой занимали диски, а другие – потертые переплеты перечитанных не единожды книг. Ева в это время включила стоявший на столике у окна компьютер и разложила на сканирующей поверхности аппарата записки. Сканер попросила купить Тина после того, как потеряла под конец года тетрадь по истории и от руки переписывала целиком конспект подруги.
– Не знал, что тебе нравится эта группа! – воскликнул вдруг Иван. Ева быстро обернулась и увидела, что гость с улыбкой рассматривает взятый самовольно с полки диск. – Я в юности очень увлекался ею. Кстати, этот альбом у меня был самым любимым. Оказывается, у нас и музыкальные вкусы схожи!
– Это диски Тины, – поспешно проговорила Ева и отвернулась, чтобы Иван не заметил ее порозовевших щек. – Мне нравится совсем другая музыка.
– Какая?
Она вздохнула и напела одну простенькую, но прилипчивую, как разогретая на солнце жвачка мелодию, которая в то лето не звучала разве что из утюгов. Иван же поморщился так, будто ему больно наступили на ногу.
– Ева, не разочаровывай меня! Я такого с женой наслушался. Ей нравится подобное.
От неожиданно кольнувшей ее досады Ева захлопнула крышку сканера излишне сильно. И только потом спохватилась, что ей нет никакого дела до музыкальных пристрастий Эльзы Селиной. И уж совсем до лампочки, разочарует ли она Ивана или нет. Мужчина удивленно оглянулся на громкий стук. Но Ева уже, как ни в чем не бывало, собирала разлетевшиеся по столу оригиналы записок.
– Слушай, а может, сходим на концерт? Я слышал, что в декабре эта группа приезжает в Москву с единственным выступлением. Я могу купить билеты!
Иван продолжал вертеть в руках диск, не желая расставаться с ним, как с сокровищем, и это почему-то начало раздражать Еву.
– Я же сказала, что группа нравится не мне, а Тине, – отрезала она и забрала у него диск, на обложке которого было то самое изображение, которое когда-то красовалось на футболке шестнадцатилетнего Ивана. А потом – на постере в ее комнате. – И мне сейчас совсем не до концертов, забыл?
– Ладно, ладно, прости, – сдаваясь, поднял мужчина руки, не понимая, чем мог обидеть ее.
После того, как диск оказался на месте, Ева испытала одновременно и облегчение, и стыд.
– Это ты прости. Это… вещи моей сестры. И я не хочу ничего трогать из них.
– Да, понимаю, – вздохнул Иван. – Мне надо было спросить разрешения. Но я так обрадовался, что тебе тоже нравится эта группа! Как мальчишка. Будто ветром из юности повеяло, понимаешь?
– Иван, из юности сейчас не ветерками дует, а ураганами, – горько усмехнулась Ева и с намеком кивнула на бумажки, все еще лежавшие на столе.
– Да, ты права.
– Не очень у нас получается разгадать авторство записок и зачем их нам подбрасывают. И есть ли тут связь с пропажей Тины. Что-то, как и ты, я чувствую, а уловить суть не могу.
– Потому что мы не знаем мотивов.
– Слишком много недостает информации, Иван.
– Так давай восполним пробелы! – пожал он плечами, будто предложение было само собой разумеющимся.
– Как? Дело в полиции, полностью информацией они со мной не делятся: что там происходит, какие версии отрабатывают, кого подозревают. Да это и понятно.
– Но ты же сама можешь что-то узнавать? Ведь начала же, только остановилась. Нужно поговорить с друзьями Тины, наверняка они знают куда больше, чем рассказывают взрослым. Что-то могут и скрывать.
– Но как они могут скрывать! Ведь пропала же их подруга!
– Ты себя в том возрасте забыла? Разве ты не хранила секретов от взрослых? – спросил Иван. Еве стало не по себе от пронизывающего взгляда темных с янтарными искорками глаз. Ей вдруг подумалось, что сейчас Иван прочитает в ее душе главный секрет, который она тогда скрывала от всего мира, и который был известен только проницательному Борису. Она опять почувствовала себя тринадцати-четырнадцатилетней девочкой, только уже не перед лицом недогадливого и ослепленного красотой другой девочки Ивана-подростка, а под взглядом взрослого и опытного Ивана-мужчины. И хоть ей уже не должна быть важна та подростковая влюбленность, Еве все равно стало неловко от мысли, что Иван может узнать о ее былых чувствах к нему.
– Собирайся! – скомандовал вдруг он.
– Куда?
– Поедем разговаривать с друзьями твоей сестры.
– Прямо сейчас?
– А когда же? Не ты ли в первую очередь заинтересована в том, чтобы твою сестру нашли? К тому же откладывать на завтра не можем: я сегодня вечером возвращаюсь в Москву. Работа, Ева.
Понятно. Конечно. Как она могла забыть. Просто за эти два дня она вдруг настолько привыкла к нему, что совершенно упустила из виду, что на самом-то деле его дом – в столице, что приехал Иван на выходные к родителям и вовсе не обязан решать ее проблемы. К тому же не стоит забывать, что его ожидает красавица-жена, которая по каким-то причинам не сопроводила мужа в поездке.
– Хорошо. Надо предупредить подругу Тины о нашем приходе.
Но позвонить Наде она не успела, потому что в этот момент в дверь раздались две резких трели.
– Ой, – подскочила от неожиданности Ева и испуганно оглянулась на Ивана:
– А вдруг это из полиции? Так рано с хорошими новостями не являются.
– Не накручивай себя заранее, Ева, – тихо ответил мужчина и легонько коснулся ладонью ее плеча. Она вздрогнула – то ли от его прикосновения, то ли от нового звонка, и беспомощно посмотрела на дверь.
– Открой. По-крайней мере ты сейчас не одна.
– Не могу, – простонала Ева. – А вдруг это…
Иван осторожно отстранил ее, сам повернул ключ в замке и распахнул дверь.
– Здравствуйте, – нарочито бодро поздоровался он с кем-то, кого Ева не смогла разглядеть за его высокой фигурой.
– Здравствуйте, молодой человек! Вы кто?! – раздался в ответ знакомый голос, который вызвал у Евы неоднозначную смесь эмоций: облегчение от того, что пришли к ней не из полиции с дурными вестями, изумление, растерянность и, глубоко в душе, радость.
– Кто вы? И что вы здесь делаете? – продолжала вопрошать на высоких нотах гостья. Ева торопливо вынырнула из-за спины Ивана и воскликнула:
– Мама?! Что ты тут делаешь?!
– Ну, здравствуйте! Как – что делаю?! Прилетела разыскивать твою сестру! – весомо заявила мать. Она почти не изменилась за те два года, что Ева ее не видела. Только немного постройнела и загорела. Да и в произношении ее стал прорезаться неожиданный акцент, который с каждым взглядом на Ивана, которые женщина бросала поверх головы дочери, становился все нарочитее. Одета мама была в своем стиле, который Ева про себя называла "провокационный шик": в белоснежную, как ее отбеленная у стоматолога улыбка, блузу с широким вырезом, кокетливо открывающим округлые плечи, и зауженные книзу брюки из легкого материала персикового оттенка. Голову мамы украшала широкополая ярко-оранжевая шляпа, которая очень ей шла. А под мышкой гостья держала плетенную из соломки сумку-корзинку цветом в тон шляпе.
– Но… Ты бы хоть предупредила, – растерянно произнесла Ева, отступая в квартиру и давая маме возможность перешагнуть порог.
– А что, без предупреждения родной матери уже запрещается прилетать?
– Нет. Но вдруг бы меня дома не оказалось?
– В воскресенье? – насмешливо спросила мать, тем самым недвусмысленно намекнув на то, что дочь выходные проводит скучно и в затворничестве. Ева растерянно оглянулась на Ивана и от всей души пожелала, чтобы он поскорей распрощался и ушел. Ее отношения с матерью – это не для свидетелей. Но Иван, похоже, и не думал прощаться. Напротив, приветливо улыбнулся гостье, когда та бросила на него очередной любопытный взгляд.
– А вас, молодой человек, как зовут?
– Иван.
– Ага. А я – миссис Смит, – с достоинством заявила мать и, совсем как старшая дочь, вздернула подбородок.
– Очень приятно, миссис Смит!
– Впрочем, зовите меня Галочкой, – с кокетливыми нотками поправилась мама и без обиняков спросила:
– Иван, вы Евин бойфренд?
Но тут же, не став дожидаться ответа, упрекнула дочь:
– Ева, ты почему не сказала мне, что у тебя появился новый молодой человек? Такую новость ты не должна была от меня скрывать! Вдруг бы мы со Шварценеггером оказались не вовремя?
– Вы – с кем? – потрясенно спросила Ева, от изумления даже не сумев возразить на первую реплику матери.
– Со Шварценеггером, – терпеливо повторила мама и развернулась к Ивану, словно тот, в отличие от непонятливой дочери, должен был знать, о ком идет речь:
– Мы вместе прилетели из Калифорнии, чтобы найти Валентину.