Он оставил ее реплику без ответа, вместо этого спросил:
– Ну, так что, вернешься?
Ева на секунду задумалась и кивнула:
– Да. Но не сегодня.
– Сегодня у тебя полное право "прогулять", – улыбнулся Борис и поднялся. – И не плачь больше! Время все расставит по местам.
Возможно, Борис оказался прав в своих ожиданиях, что Иван научится разбираться в людях. А может, просто трагедия всех их встряхнула. Но Иван с Ульяной расстались. Что между ними произошло – Ева так и не узнала. Только слышала, что Иван уехал в Москву сдавать вступительные экзамены и, поступив в университет, в поселок в то лето не вернулся. Наверняка он приезжал на каникулы – навещал родителей. Только Ева больше его не встречала. Как провела лето Ульяна, она тоже не знала. Но осенью, увидев бывшую подругу в школе, ужаснулась тем переменам, которые с ней произошли. То ли расставание с Иваном и его отъезд так на Ульяну повлияли. То ли трагедия, в которой они все невольно оказались замешанными. Но красота Ульяны к осени словно отцвела. Девочка подурнела и потускнела лицом. Одета она тоже была неаккуратно – в мешковатые джинсы и обычную футболку. Чтобы Ульяна, да так оделась?! Они не разговаривали, будто не были знакомы. Ульяна первая проигнорировала приветствие бывшей подруги. Ева озадачилась, но приставать с расспросами не стала. Но однажды, уже в конце сентября, застала Ульяну плачущей в школьном туалете. Девушка рыдала в рукав дешевой трикотажной кофточки, прикусывая зубами ткань, и подвывала – совсем по-бабьи, некрасиво и ужасно, как на похоронах. Ева испугалась до ступора, внезапно решив, что умер кто-то еще из их бывшей компании. А вдруг Ульяна получила страшную весть об Иване?! Эта ужасная мысль вернула Еве способность двигаться. Она бросилась к бывшей подруге, та вдруг обняла ее и уткнулась зареванным одутловатым лицом ей в плечо. Так они и простояли вместе до начала урока, обнявшись. Но когда прозвенел звонок, Ульяна вздрогнула всем телом и вдруг оттолкнула от себя Еву.
– Уйди! Беги на свою математику. Или что там у нас…
– Что с тобой? Что случилось?! – забормотала Ева, игнорируя то, что ее прогоняют. Ей не хотелось уходить, не узнав, что произошло.
– Оставь меня в покое же! – заорала Ульяна и даже затопала ногами. Еве ничего не оставалось, как развернуться и уйти. А Ульяна в школу больше не приходила.
… Ева скучала по Борису. Не так, как по Ивану. Скучала как по старшему брату, с которым было полное понимание. Та трагедия пятнадцатилетней давности разметала их жизни, словно взорвавшаяся граната, кого-то поломала, кого-то убила. И, может, кто-то из них все же и вышел из той истории совсем невредимым, но наверняка, как и Ева, хоть иногда, да думал об их Долговязом. И, может, потому что Ева невольно вспоминала в ту ночь и его, Борис ей приснился. Он улыбался и протягивал ей что-то в закрытых ладонях, а когда раскрыл их, Ева увидела в них те кубики, которые нашла на коврике.
– Не ходи туда, Ева, – произнес вдруг Борис. Кубики в его ладонях превратились в насекомых, которые поползли по его тощим запястьям, обвивая их живыми браслетами. Девушка отшатнулась и проснулась.
С пробуждением вернулись боль в затылке и тошнота. Ева застонала, открыла глаза и увидела растекающуюся по полу ртутной лужей лунную дорожку. Это было бы красиво, если бы не неожиданно пугающе. Эта дорожка таила в себе угрозу, как ядовитые испарения. Ева не сразу поняла, что такого страшного может быть в обычном лунном свете. Только когда скользнула взглядом дальше и увидела стоявшую у окна молодую девушку, испуганно подскочила. Но затем страх сменился радостью, потому что в этой девушке Ева узнала младшую сестренку, не смотря на то, что распущенные волосы той оказались вдруг белыми, словно посыпанными мукой, а не темными.
– Тина! – бросилась Ева к девочке. И тут же осеклась, потому что сестра обернулась. Ева увидела, что лицо у нее темное, почти черное, а глаза, наоборот, светятся белым. Полная луна находился за спиной гостьи, как раз напротив ее головы, создавая причудливый нимб. Только не было в этой фигуре ничего святого, напротив, казалась она демонической. От внезапности и накатившего ужаса Ева даже не смогла вскрикнуть. А ночная гостья плавно подняла черную, как и лицо, руку и тихим голосом прошелестела:
– Я не Тина. Я Анит. Спаси меня, Ева. Забери отсюда.
Последние слова ночная гостья произнесла дребезжавшим голосом. Силуэт девочки задрожал, словно раскаленный воздух. В это мгновение туча закрыла луну, и комната погрузилась в темноту. Ева в панике бросилась к выключателю. Но когда из лампочек брызнул желтый свет, Ева увидела, что в комнате она находится одна.
5
Улица, на которой проживали родители Ивана, разительно отличалась от тех, на которых жили когда-то Долговязый и Владимир. Отец долгое время занимал в городской администрации одну из руководящих должностей. Поэтому семья не бедствовала и пользовалась привилегиями, которые другим семьям в те времена были недоступны. Так, у отца в личном пользовании был служебный автомобиль, каждое лето семья Ивана могла выбрать отдых в лучших санаториях страны, а после распада Союза – ездить на отдых за границу. У Ивана всегда была модная одежда и импортная техника. Еще в тот год, когда отец заступил на должность (вскоре после рождения сына), он среди других служащих администрации получил участок земли под строительство. И так в их городке возникла улица, застроенная только частными домами, принадлежащими местной элите. Конечно, со временем кое-что в городе поменялось. К примеру, возникли огромные причудливые коттеджи, которые стали, как грибы, вырастать на окраине и брать их до поры до времени неинтересный городок в кольцо блокады. Выглядели они куда богаче, но все же проигрывали во вкусе и стиле одноэтажным домикам с "элитной" улицы. Да и сама эта улица оставалась одной из самых ухоженных и красивых в городе: зеленая, чистая, с разбитыми клумбами и маленьким действующим фонтаном в центре небольшой площади. Здесь всегда было тихо и спокойно. И только птичий щебет нарушал тишину, но добавлял ей идиллии.
Улица, на которой жил Володька, являла собой прямо противоположную картину. Хаотичная, образованная из натыканных в произвольном беспорядке однотипных хрущевок, шумная, с бесстыдно вывернутыми напоказ смердящими нутрами мусорных контейнеров и завешанными застиранным бельем фасадами. Когда-то этот район населяли только семьи рабочих местного текстильного комбината, но с тех пор, как комбинат встал, ситуация изменилась. Место это стало считаться одним из неблагополучных в городе. Здесь нередко возникали пьяные кровопролитные драки, случались ограбления и хулиганства. И так длилось до тех пор, пока территорию комбината не выкупила одна строительная фирма и не перестроила пустующие здания под торговый центр и офисы. Но все равно за этой частью города так и осталась слава неблагополучной.
Улица, на которой частоколом выросли девятиэтажки, в одной из которых жил когда-то Долговязый, находилась как раз посередине в оценочном плане между двумя полюсами улиц Ивана и Владимира: не элитная, но и не бедная. Среднедостаточная. Обычные девятиэтажки и населяли обычные семьи – в основном молодые, купившие жилье в складчину с помощью родственников или получившие квартиры по социальным программам. В этом районе находилось все для удобной и благополучной жизни: скверы, детские площадки, сетевые магазины, школа и два детских сада.