Василий Галин - Тупик либерализма. Как начинаются войны стр 19.

Но главным претендентом на колониальное наследство поверженных империй была Великобритания. "Британское правительство не могло безразлично относиться к территориальным приобретениям, - утверждал У. Черчилль. - Нация желала чем-нибудь компенсировать свои страшные потери". Заручившись поддержкой своих доминионов, Англия получила то, что хотела, в том числе и сказочные нефтяные ресурсы Персидского залива, наследство Оттоманской империи. Министр иностранных дел лорд Керзон, выступая в палате лордов, в те дни торжественно возвестил: "Никогда еще британский флаг не реял над более могущественной и более единой империей! Никогда еще наш голос не имел столько веса в совете народов и в определении судеб человечества, как сейчас!"

В итоге британская империя, по словам У. Манчестера, "вышла из Зала зеркал увеличившейся на миллион квадратных миль, населенных 13 млн. подданных. Теперь Британский флаг развевался над Германской Новой Гвинеей, Юго-западной Африкой, Танганьикой, частями Того и Камеруна, над более чем сотней германских островов и над ближневосточными странами, которые позже станут Ираном, Ираком, Иорданией и Израилем. Мечта Родса о создании сплошной колониальной оси между Кейптауном и Каиром наконец-то была осуществлена". Великобритания получила 60% территории и 70% жителей всех колониальных владений в мире.

Колониальные владения великих держав в 1932 г.

Германия протестовала. Она заявляла, "что нуждается в доступе к тропическому сырью, что ей необходимо пространство для увеличивающегося населения, что согласно принципам, на которых был предложен мир, победа не дает ее врагам права на владение ее колониями". Но все было напрасно. Между тем раздел колониального наследства не нанес существенного ущерба Германии. Колонии играли крайне незначительную роль в ее экономике. Она контролировала всего 2,9 млн. кв. км. с населением в 12 млн. человек, которые привлекли только 24 000 белых колонизаторов, из них 5,7 тыс. военных. В свои колонии Германия вкладывала не более 2% своих иностранных инвестиций. По словам М. Бальфура, германские правящие круги рассматривали эти колониальные приобретения как "печальное и досадное разочарование".

Проблема была в другом - в блокировании для Германии возможности колониальной экспансии, что неизбежно вело ее к той политике, основы которой провозглашал еще Бисмарк. В 1888 г. он говорил английскому путешественнику "Ваша карта Африки и вправду очень хороша, но моя карта Африки расположена в Европе. Здесь расположена Россия и здесь расположена Франция, а мы посередине; вот моя карта Африки". Именно невозможность мирной колониальной экспансии привела Германию к Первой мировой войне. Версаль не оставлял Германии другого выхода, как вновь идти тем же путем, который привел ее к Первой мировой войне. Мало того, Версальский мир в очередной раз фактически утверждал право войны.

Гитлер сошлется на Версаль в своем ответе на запрос Рузвельта 28 апреля 1939 г. о предоставлении гарантий безопасности некоторым странам. Гитлер заявит, что он "не мог получить ответа… (от этих стран), потому что в настоящее время они, как, например, Сирия, не являются свободными, а оккупированы и, следовательно, лишены прав армиями демократических государств… Рузвельт… упомянул Ирландию и просит от меня заверения, что Германия не нападет на нее. Так вот, я только что прочитал речь де Валера, ирландского премьер-министра, в которой он… не обвиняет Германию в притеснении Ирландии, а обвиняет Англию в постоянно совершаемой против Ирландии агрессии… Точно так же, вероятно, от внимания мистера Рузвельта ускользнул тот факт, что Палестина в настоящее время оккупирована не немецкими, а английскими войсками…".

Доктрина германского пути была изложена Гитлером уже в 1926 г.: "Ежегодный прирост народонаселения в Германии составляет 900 тысяч человек. Прокормить эту новую армию граждан с каждым годом становится все трудней. Эти трудности неизбежно должны будут когда-нибудь кончиться катастрофой". Ограничение рождаемости, утверждал Гитлер, неприемлемо, поскольку оно нивелирует естественный отбор и ведет к деградации нации. Внутренняя колонизация, по мнению будущего фюрера, должна привести к еще худшим последствиям, поскольку приводит к самоограничению "культурных рас, являющихся носителями всего человеческого прогресса", в то время, когда другие расы размножаются на все больших и больших территориях. В итоге благодаря "представлениям современной демократии" "весь мир может попасть в распоряжение той части человечества, которая стоит ниже по своей культуре, но зато обладает более деятельным инстинктом". Кроме этого, по мнению Гитлера, большая территория в значительной мере обеспечивает обороноспособность государства, что "является известной гарантией свободы и независимости данного народа".

В итоге Гитлер приходил к выводу, что выживание германской нации может быть обеспечено либо "приобретением новых земель в Европе", либо активной колониальной торгово-индустриальной экспансией. Он доводил свою мысль до логического конца: "Ясно, что политику завоевания новых земель Германия могла бы проводить только внутри Европы. Колонии не могут служить этой цели, поскольку они не приспособлены к очень густому заселению их европейцами. В XIX столетии мирным путем уже нельзя было получить таких колониальных владений… Но если уж борьба неминуема, то гораздо лучше воевать не за отдаленные колонии, а земли, расположенные на нашем собственном континенте".

* * *

Результатами версальского раздела мира осталась недовольна не только Германия, но и другие не менее могущественные страны, отмечал В. Ленин: "Япония и Америка крайне обижены при теперешнем разделе колоний, и которые усилились за последние полвека неизмеримо быстрее, чем отсталая, монархическая, начавшая гнить от старости Европа". Япония и Америка уже прошли период индустриализации, и им были жизненно необходимы новые рынки сбыта и сырья, а они все уже давно были поделены между великими европейскими колониальными державами. Версальский передел мира в пользу старых европейских колониальных империй не только не погасил возникшие непримиримые противоречия, а наоборот, подстегнул их. Борьба за новый передел мира становилась объективной неизбежностью…

СВОБОДА МОРЕЙ

Термин "свобода морей" был введен Хаузом в 1915 г., для обоснования свободы торговли с воюющими странами (принесшей США баснословные прибыли). Под "свободой морей" понималось: право свободной торговли нейтральных стран во время войны, помехи которой "привели к таким трениям между Соединенными Штатами и союзниками в 1915 и 1916 гг."; ликвидацию контрабанды и "признание неприкосновенности частной собственности в открытом море". Ограничение на трактовку термина было наложено Хаузом в 1919 г. связи с планами создания Лиги Наций, которая получила право закрывать мореходные пути в случае всеобщей войны. "Свобода морей" теперь распространялась только на ограниченные войны, не связанные с нарушением международного права.

Американская декларация буквально взорвала Ллойд Джорджа: "Этот пункт… мы не можем принять ни при каких условиях; это значит лишиться мощного средства блокады; Германия была сломлена блокадой почти в такой же мере, как и военными методами; и если бы это мощное средство было отдано Лиге Наций, а Великобритания дралась бы не на жизнь, а на смерть, то никакая Лига Наций не смогла бы помешать ей защищаться. Это мощное средство помешало Германии получать каучук, хлопок и продовольствие через Голландию и скандинавские страны. Поэтому мое мнение таково: прежде чем я соглашусь лишиться этого мощного средства, я хотел бы увидеть организованной эту Лигу Наций. Если Лига Наций представляет собою реальность, я готов обсуждать этот вопрос". "Да, - вмешался Клемансо, - я не могу понять смысла этой доктрины (свободы морей). При существовании свободы морей война не была бы войной". "Вопрос о "свободе морей" едва не расколол конференцию", - писал У. Уайзмэн.