- Я бы отлупил ее! - Юноша приблизился к Кире и, отпихнув в сторону, заявил Кате: - Моему отцу не понравится твое поведение!
- Когда мне будет интересно мнение твоего отца, я дам знать, - отрезала девушка и потребовала: - Кира, я жду ответа! Не заставляй меня жалеть, что я вытащила тебя из того борделя!
Вильям при этих словах закрыл лицо руками, губы Киры задрожали, и она бесцветным голосом промолвила:
- Он во Франции. Где-то загородом, в доме, полном скульптур.
Девушка удовлетворенно кивнула.
- У своего друга Моргана Нориша! - Катя улыбнулась. - Вот видишь! Разве так сложно?
Кира опустила голову.
- Нет.
Девушка не заметила, как та поникла, раскрыла карту и принялась ее изучать.
Далеко-далеко позади остался сияющий драгоценными камнями Тартарус, а впереди простирались пещеры под Тулузой. Париж был совсем близко.
В голове звучала композиция Роберта Шумана "Грезы", глубокая и умиротворяющая, но девушка не чувствовала спокойствия. Внутри все клокотало, дрожало, в животе кружился огненный шар, и ей казалось, пламя готово вырваться у нее из носа, рта, как у сказочного дракона.
Она бесновалась и не могла ничего с собой поделать, не удавалось преодолеть раскол, который произошел внутри. Сердце точно разрубили на две части. И обе хотели лишь одного - вновь срастись ради любви к Лайонелу. Все остальное капризное сердце не волновало.
Катя чувствовала на себе тоскливый взгляд Вильяма, но глаз от карты не отрывала и быстро двигалась по тоннелю.
Атанасиос, вопреки данному отцу слову не злить беса, болтал ужасно много. И зачастую это были упреки в адрес девушки. Вот и сейчас он без всякого стеснения высказал что думал:
- Не пускать ее и все дела!
Катя обожгла его яростным взглядом, процедив:
- Попробуй. - И чуть тише прибавила: - Как же вы все мне надоели!
Сейчас, помимо Лайонела, ей хотелось увидеть только одно существо на этом свете - Йоро. Он всегда поддерживал ее, рядом с ним было так хорошо, спокойно и по-домашнему уютно. - Она покосилась на плетущуюся позади в грязном платье Киру и подумала: "Он бы не одобрил моего обращения с ней". Но тут же себя одернула. Она не понимала: зачем девчонке дан дар, если она не хочет им пользоваться?
Около часа все четверо передвигались молча, пока перед ними не появилось сразу семь коридоров.
- И куда нам? - осведомилась Катя у Атанасиоса.
Юнец передернул плечами.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я возьму тебя за руку и добровольно ответу к ягуару?
Вильям вздохнул.
- Нам нужен третий коридор, он ведет в подземный Париж.
Девушка посмотрела на него с благодарностью и обратилась к Кире:
- Ты знаешь, где сейчас Йоро?
- Да, - тихо ответила девочка, глядя в землю, - он ждет нас в Париже.
Катя хотела попросить, чтобы та на нее не обижалась за недавнюю резкость, но не нашла в себе силы признать ошибочность своего поведения. Во что бы то ни стало ей было необходимо снова увидеть Лайонела и терпеть тайны девчонки, предвидящей будущее, она не собиралась.
Вскоре тоннель номер три привел их в пещеру с высокими сводами, сверху донизу вымощенную булыжниками. Отсюда вело больше двадцати ходов в разные стороны. Катя растерялась, но Вильям указал на один из коридоров, и они продолжили путь.
Покорность, с которой он принял ее желание вновь увидеться с Лайонелом, одновременно вызывало у нее раздражение, жалось и чувство вины. Иногда у нее складывалось впечатление, что ее ангел решил абсолютно во всем ей потакать. И несмотря на удобство такого положения, в ее глазах чести ему это не делало.
Подземный Париж даже отдаленно не напоминал богатый, ослепительный Тартарус. Система ходов тут походила на узкие мощеные городские улочки и явно выполняла лишь одну функцию - возможность быстрого передвижения в дневные часы. На пути встречалось множество железных дверей, оснащенных звонками. Парижане с легкостью могли навещать друг друга, не выходя на улицу.
- Как удобно! - проходя мимо очередной двери, восхитилась Катя. - Почему в Петербурге не предусмотрены такие переходы?
- Предусмотрены, - возразил Вильям. - Но у нас они немного другие.
Ей и хотелось бы вдаться в подробности, но молодой человек остановился перед темно-зеленой дверью и нажал на звонок.
- Кто тут живет? - обеспокоилась девушка.
- Первая женщина Парижа - мадам Талилу. Единственная, с кем я хорошо знаком и поддерживаю связь. Или у тебя есть на примете другие кандидатуры?
Дверь отворила служанка, одетая в темно-синее платье, белый передник и того же цвета чепец.
- Я доложу, - сразу перешла девушка на русский, тепло улыбаясь Вильяму.
- Мерси, - сказал тот, пропуская Катю вперед.
Вслед за служанкой девушка стала подниматься по узкой каменной лестнице, размышляя о том, что нужно срочно выучить какой-нибудь язык. Насколько она знала, вампиры были обязаны знать все. Когда Лайонел впервые об этом упомянул, подобное правило ее страшно возмутило. Она не преминула высказать свое мнение, на что Лайонел дал ей Библию - Книгу Бытия и заставил читать первые девять стихов одиннадцатой главы - предание о Вавилонской башне. Девушка улыбнулась, вспомнив, как злилась на него. Меньше всего на свете, в третий день своего существования в обличие вампира, ей хотелось читать библию. А после еще и рассказывать, как в школе у доски, почему же каждый вампир обязан знать все языки. Одно девушку радовало тогда - строить башню им не придется. И все мучения лишь ради дня Искупления, когда вампиры всего мира объединятся.
В доме, в просторной светлой комнате, куда привели гостей, служанка указала на мягкие кожаные диванчики. Между ними располагался столик с газетами и журналами. Одна из газет - "Питерское Зазеркалье" живо заинтересовала девушку. Катя буквально вырвала ее из-под разноцветного глянца. На первой полосе под заголовком: "Удачная охота" был размещен портрет Лайонела, сидящего на коне посреди леса. На руках у него висело тело молодой обнаженной женщины с разорванным горлом.
- Ягуар времени не теряет, - неодобрительно прокомментировал Тане, но в его желтых глазах промелькнула зависть, смешанная с восхищением.
При виде любимого лица Катя почувствовала, как части ее разбитого сердца с неимоверной силой, точно магниты, потянулись друг к другу.
Двойные двери распахнулись, и вошла красивая элегантная Женщина, одетая в коричневое бархатное платье, достигающее колен. Изящную шею украшала нитка жемчуга, черные волосы с игривыми кудряшками завивались вокруг ушей.
- Вильям! - засияла улыбка на ее лице. Мадам Талилу подставила щеку для поцелуя, после чего взгляд ее каре-зеленых глаз скользнул по всем остальным гостям. Атанасиос с Кирой ее не заинтересовали, а на Катю она смотрела так долго, что девушка рассердилась.
Но хозяйка как будто уловила волну негатива заранее и успела ее предотвратить, воскликнув:
- Екатерина, так вот вы какая! И прошу, не удивляйтесь моему любопытству, ведь вас мечтает увидеть каждая парижанка!
Девушка удивленно хмыкнула:
- Новости о том, кто я, так быстро расползлись по городам?
Мадам Талилу улыбнулась.
- Ну конечно, милая! Как же иначе? По Лайонелу веками безнадежно вздыхают женщины, не только петербурженки. А ваша поразительная история любви взбудоражила весь мир! Союз между уважаемым влиятельный вампиром и человеком - это немыслимо! Среди простовампирья еще куда ни шло, может быть, где-то на краю света, но в наших кругах вот так дерзко, ломая многовековые устои, - никогда!
- Ах-х, - только и смогла выдохнуть девушка. А она-то чуть не проговорилась про своего беса, решив, что интерес к ней вызван именно этим.
Хозяйка взяла ее за руки и, не переставая придирчиво разглядывать, сообщила:
- История о безжалостном ягуаре и его девочке уже облетела планету, затаив дыхание, все ждут продолжения! Моя дорогая, мы свидетели рождения новой легенды.
- Не понимаю, почему это так важно, - пожала плечами Катя.
Мадам Талилу усадила ее на диван и сама устроилась рядом.
- Любовь и Великую любовь различают по масштабу жертв. Ни один правитель, даже самый сильный и древний, не поставит под угрозу свое бессмертие ради человека. Масштабы принесенной Лайонелом жертвы ради тебя просто невероятны. И даже если ваша история закончилась, теперь она будет жить вечно!
Катя не могла поверить своим ушам. Она до сих пор была не способна принять того факта, что старейшины неустанно следили за ней и Вильямом, а потом за ней и Лайонелом. А осознать, что помимо старейшин за ее жизнью теперь следит весь вампирский мир, являлась вовсе задачей непосильной.
Вильям и Тане тоже заметно удивились новости. Лицо сына Цимаон Ницхи сделалось напряженным, янтарные глаза подозрительно сощурились. Как всегда, ничего не удивляло одну лишь Киру. Она как будто отсутствовала, а неожиданно очнувшись, обратилась к Кате:
- Позволь мне пойти поискать Йоро?
- Иди, - кивнула девушка.
Атанасиос приблизился к мадам Талилу и утончил:
- Значит, говорите, вампиры взволнованы?
Радушная хозяйка оценивающе посмотрела на юношу и, как показалась Кате, несколько раз подумала, прежде чем ответить.
- Я бы сказала, они массово повергнуты в романтизм.
- Как странно, правда? - Катя повернулась к Вильяму. - В Петербурге все спокойно, а наш с Лайонелом союз приняли очень прохладно.
- Петербуржское общество смотрит на все как участники истории! А мы - как сторонние наблюдатели с незамутненным взглядом, интерпретируем события по-своему, - мадам Талилу протянула девушке стопочку газет и принялась показывать заголовки на первых полосах, переводя с французского: