Трудно было представить, что в этом сказочном местечке творятся те страшные вещи, которые приписывали кровавому Тартарусу.
Катя в жизни не видела ничего более идеального и прекрасного. Завороженная видом из окна, она не сразу заметила, как позади нее возникла тень. И опомнилась лишь, когда кто-то прикоснулся к обнаженному плечу.
Девушка резко обернулась, подтягивая полотенце повыше. В шаге от нее стоял юноша, одетый в тонкую белую тунику и сандалии на ремешках. Ему было не больше шестнадцати. Копна серых волос, персиковый оттенок кожи и глаза цвета янтаря, обрамленные длинными, точно пыльными, серыми ресницами.
"Пепел он ими что ли разметал", - подумала Катя, озадаченно разглядывая нежную венку на шее юнца.
Он тоже смотрел абсолютно беззастенчиво, даже голову набок наклонил.
Юноша заговорил первым, но Катя его не поняла, поэтому пробормотала: "Извините" и шагнула к двери в комнату.
Тогда юнец преградил ей дорогу и с легким акцентом проговорил:
- Девочка ягуара.
- Ты знаешь Лайонела? - встрепенулась Катя.
Мальчишка сократил расстояние между ними, и она ощутила прикосновение его горячих ладоней к своей шее.
- Ты человек? - изумилась девушка.
- А ты голодна? - прошептал он, подставляя ей свою шею с пульсирующей голубой дорожкой.
На миг девушка растерялась, но в следующий руки незнакомца скользнули под полотенце, и тогда она яростно толкнула его. Но не тут-то было, юноша даже не шелохнулся, да и руки с ее спины не подумал убрать.
- Какая дерзкая, - задумчиво облизнул он губы. - С ягуаром ты тоже строптивая? Ему это нравится? - Теплые руки двинулись вниз по спине, тогда Катя попыталась вырваться, но незнакомец одним легким движением, сорвав полотенце, прижал ее к стене.
- Я закричу! - зло предупредила девушка.
- Не-ет, не посмеешь, ты ведь знаешь, что бывает с теми... - Он не успел закончить, потому что тишину разорвал пронзительный звонкий крик.
Мальчишка испуганно отшатнулся, но прежде чем выскочить за окно, то ли с восхищением, то ли с возмущением прошипел:
- Дикая!
Катя схватила полотенце и, скрывшись за дверью, закрыла ее на засов.
Спустя пару секунд раздался стук, и голос Вильяма осведомился:
- Что с тобой? Это ты кричала?
Она с облегчением вздохнула и открыла перед ним дверь.
Молодой человек застыл на пороге с широко распахнутыми глазами.
Девушка прикрылась полотенцем.
- Меня тут чуть не изнасиловали!
- Кто-то пробрался в комнату? - опешил Вильям.
- Нет, я вышла полюбоваться видом из окна...
- Прямо вот так? - указал он на полотенце и подталкивая ее в спину к постели, где лежала одежда, обругал: - Ты в своем уме! Тут с тобой могут что угодно сделать, пикнуть не успеешь!
- Но я на минутку всего лишь...
- Ну и как, - вызывающе уставился на нее Вильям, - хорошо тебя за минутку потискали?
Катя содрогнулась от отвращения и жалобно взмолилась:
- Вильям...
- Оденься, - раздраженно приказал он и отвернулся.
От собственной легкомысленности вдруг стало ужасно неловко. Девушка одела нижнее белье, натянула джинсы и накинула рубашку, после чего призналась:
- Я не ожидала... это был человек - мальчишка-подросток, но такой сильный. Ты себе не представляешь!
Вильям бросил на нее осторожный взгляд.
- Возможно, один из родных сыновей Цимаон Ницхи.
- У него есть дети?
- Говорят, есть, от смертных женщин. До каких-то лет дети растут, а потом папочка дарит им бессмертие.
- Этот юноша знает Лайонела, он назвал меня "Девочкой ягуара".
- Ну что ж, прекрасно, - заключил Вильям и улыбнулся ей. - Осталось совсем недолго и ты увидишь его.
Катя откинулась на постель и закрыла глаза.
- Я этого жду, очень жду...
* * *
По небу плыли перистые белые облака, солнце мощно освещало город, отчего он весь сиял миллионами драгоценных камней. Девушка смотрела во все глаза из окна, бормоча:
- Просто невероятно! Невероятно!
- Что-то вроде подвесного потолка - экрана? - предположил Вильям.
Гером засмеялся.
- Так и есть. Но не будем задерживаться, Создатель ждет.
Катя взволнованно обхватила себя руками и двинулась вслед за бородатым вампиром.
Кира шла рядом, на ней было абсолютно чистое платье, гольфики и сама она благоухала как цветочная клумба.
Гером привел их к лестнице, ведущей на первый этаж. Но спускаться не пришлось, гобелен, висящий ночью на стене, сняли, под ним оказались огромные двойные двери. А за ними еще одна широкая лестница. Когда все четверо поднялись по ней, попали в круглый зал. Вторая половина его сплошь состояла из аркообразных окон с цветными витражами.
В зале находилось десять полулюдей и тринадцать вампиров. Лайонела среди них не было. От разочарования перехватило дыхание, точно от удара под дых, а в животе возник огненный шарик.
Цимаон Ницхи Катя узнала сразу. Он единственный из присутствующих сидел на троне, других сидений в зале попросту не было. Создателем оказался древний-древний старец в пурпурных одеждах, с худым морщинистым лицом цвета папируса и яркими янтарными глазами, совсем как у ночного незнакомца. Седые волосы старейшины были заплетены в косы и убраны назад. На костлявом указательном пальце правой руки красовался один-единственный черный перстень с гербом города.
Возле трона стояло еще двенадцать старейших вампиров. Лицо одного из них, невысокого и горбатого, скрывал черный капюшон. Девушка догадалась, что это Наркисс - уродливый старейшина, чьей кровью созданы красивейшие вампиры мира. Про остальных одиннадцать она мало знала, лишь то, что успел рассказать Вильям. Две молодые красивые женщины, одна темноволосая - Агарь[9], а другая светленькая - Наама[10] - жены Цимаон Ницхи. Они тоже являлись старейшинами наравне с другими. Тибетец - миниатюрный мужчина неопределенного возраста с гладким широкоскулым лицом и темными миндалевидными глазами - Нима-трак-дэн - учитель Лайонела, способный жить под солнцем, за что и получил свое имя - Кровавое солнце. Справа от трона ближе всех к Создателю стоял светловолосый гигант Уриэль[11] - самый первый вампир, обнаженный меч Тартаруса, или любимое создание Отца, как его называли за пределами старейшего города. Цимаон Ницхи сам выбрал ему имя, назвав в честь одного из четырех ангелов обслуживающих Трон Всевышнего, ангела, поставленного "над миром и над тартаром"[12] и начальником над всеми небесными светилами.
У первого вампира было лицо закаленного в боях воина, красивое и мужественное. Он походил на льва - царя зверей со своей гривой пшеничных волос, где поблескивали серебристые прядки. Глаза оттенка стали смотрели спокойно, как будто ничто на свете не могло взволновать и поколебать этого могучего мужчину.
Слева в ряд стояли молодые девушки - дочери Цимаон от смертных женщин. А справа - сыновья, в одном из которых - самом младшем Катя узнала своего ночного нахала.
- На колени, - испуганно подсказал ей Гером.
Катя не шевельнулась. Понимала, что лучше бы подчиниться, но ей - девушке двадцать первого века коленопреклонение казалось полнейшей нелепостью.
Тишина начала давить на виски, но нарушить ее Катя не осмеливалась. Она смотрела в желтые глаза Создателя и не могла отвести взгляда. Поэтому не увидела, как Вильям и Кира опустились на колени.
- Очень смело, - прогрохотал зычный, полный мощи голос старейшины, но губы его при этом даже не шевельнулись, а сам он поднялся с трона.
Девушка немного отступила и только тут увидела, что ее друзья и сам Гером стоят на коленях.
- Отец, - неожиданно выступил вперед мальчишка с ресницами цвета пепла, - позвольте мне научить ее манерам.
Цимаон Ницхи приподнял руку, и сын, смиренно умолкнув, вернулся на место.
Видя, как сокращается расстояние между ней и старейшиной, Катя поняла - становиться на колени поздно. Она чувствовала мощь Создателя в каждом его шаге и как, будучи человеком, у нее бешено кружилась голова возле Лайонела, теперь она кружилась от осознания могущества Цимаон Ницхи.
Тот остановился перед ней и указательным пальцем с перстнем приподнял за подбородок голову, заставляя смотреть себе в глаза.
- Смело прийти сюда без приглашения, - произнес он и, взглянув на Вильяма с Кирой, спросил у Кати: - Не нравится стоять на коленях?
Девушка пожала плечами и пробормотала:
- Не то чтобы мне не нравилось... но в мире, откуда я, этого никто не делает. Уважение можно выразить как-то иначе. - Она сама изумилась, как сумела так быстро подобрать нужные слова, да еще и высказать их вслух.
Старейшина убрал палец от ее подбородка.
- Уважение? - переспросил Цимаон Ницхи и хрипловато засмеялся. - Не-ет, мне не нужно твое уважение. - Он махнул на Вильяма. - То поклонение.
- Но вы не Бог. - Голос ее дрогнул, а глаза Цимаон Ницхи сделались ярче.
Неожиданно вскочил Вильям, он обнял Катю за плечи и прошептал:
- Создатель, девушка приняла бессмертие совсем недавно, она еще не знает...
И вновь старейшина поднял руку, заставив молчать, а сам заговорил:
- Мальчик мой, не думаешь же ты, что мне может быть о чем-то неизвестно? - Взгляд желтых глаз скользнул по руке молодого человека, обвивающей плечи девушки.
Вильям опустил глаза.
- Ее незнание о чем-то - это только моя вина.
- Перестань меня оправдывать, - пихнула его локтем Катя. Злость огненным шаром разрослась в животе, и слова сами сорвались с языка: - Мы получили ваше послание и поскольку объяснений, по какой причине Лайонел задержится, не было дано, я осмелилась прийти.