Минутой позже пришел жгучий стыд. Она играла в индейцев, устраивала наблюдательные посты, выслеживала Дика - а он подобрался к ней вплотную так тихо, что она не уловила ни малейшего звука! И какого черта он зажал ей рот?! Она чуть не умерла от ужаса!
Все это Лили Роуз вознамерилась высказать Дику Хантеру, но он предусмотрительно не убирал ладонь с ее рта, и потому дело ограничилось сдавленным, хотя и энергичным мычанием. Все же ей удалось извернуться - и она посмотрела ему в лицо, ожидая увидеть нахмуренные брови и сурово сжатые губы.
Этот тип улыбался! Серо-зеленые глаза лучились смехом, губы дрожали в улыбке - Дик Хантер еле сдерживал смех.
- На счет три я уберу руку, но не вздумай орать, визжать и кусаться. Поняла? Раз, два…
Лили возмущенно фыркнула и прошипела, как рассерженная кошка:
- Я тебя искала, идиот!
- Что ж, будем считать, ты меня нашла.
- Отпусти меня, придурок!
- Во-первых, мне приятно тебя обнимать. Во-вторых… я не уверен, что ты не станешь драться. Ты очень невоздержанная особа. Бьешь женихов бутылками по голове.
- Откуда ты… Он мне не жених!
- Я говорил с Доном. Он сообщил, что ты огрела Кларки по башке бутылкой коллекционного вина и ушла в ночь искать меня. Знаешь, Лили Роуз, ты даже представить себе не можешь, как я рад тебя видеть.
- Прекрати меня обнимать!
- А ты прекрати так дышать - я нервничаю. Все, отпускаю.
Лили понимала, что это несколько непоследовательно - но, когда руки Дика разжались, она ощутила горькое разочарование. В его объятиях было так спокойно…
Лили Роуз отступила на шаг и поправила волосы. Дик Хантер тут же уставился на ее грудь. Лили топнула ногой.
- Дик, прекрати! Скажи лучше, почему это ты так рад?
Он посерьезнел и уселся на здоровенный замшелый валун.
- Видишь ли, я имел продолжительную беседу с нашим мальчонкой…
- Что?! Ты с ним говорил?
- Скажем так: я вступил с ним во все виды связи, кроме половой.
- Пошляк!
- Он написал мне записку, прислал аудиописьмо и говорил со мной по телефону.
- Как это?
- Мы отстали от жизни, старушка. Эти новые преступники живут в Сети и запросто управляются с любыми техническими штучками. Речь не об этом - подонок прислал мне запись, на которой ты умоляешь отпустить тебя. Это не подделка, твой голос я знаю хорошо, и он немного изменился с годами, так что это не архивные материалы. Да и не просила ты раньше тебя отпустить…
Фраза вышла двусмысленной, и они оба замолчали на время, отводя глаза и не решаясь развивать эту тему. Потом Лили кашлянула.
- А его голос на записи есть? Как и кого я прошу?
- "Отпустите меня к нему. Пожалуйста. Ему нельзя быть одному. Отпустите…"
- Я говорила с Донованом. После того как Кларки… ну в общем, дверь не открывалась, и твой старый друг застал меня на месте преступления. Я действительно просила его отпустить меня, но мы были в кухне, и я не понимаю…
- В принципе я не очень удивлен, учитывая уровень современной техники. Настораживает только одно - этот подонок подобрался совсем близко, ходил вокруг дома Донована - а мы с тобой разгуливали по аллеям, нюхали розы и выясняли отношения. Впрочем, это проблема Дона, не моя и не твоя.
- Дик, он… здесь?
- А черт его знает. Он позвонил мне, когда я был в пути. Сказал, что ты связанная лежишь в багажнике. В записке было указано это место. Самое смешное, что ночью, еще до всех этих фокусов, я сам додумался до того же самого. Решил, что притащу мальчонку сюда на хвосте - и отправлю его душу в ад. Не надо шутить с чертями - вместо этого он сам отправил меня сюда и обрек на несколько часов в аду. Я не был уверен, что он говорит правду насчет тебя, но… вероятность этого все же была.
- Я сторожила тебя в кафе на шоссе…
- Да уж, сторож из тебя…
- Дик… так он здесь?
Лили Роуз посмотрела в лицо Дику - и ужаснулась. Он выглядел не просто уставшим - измотанным до предела. Щеки ввалились, под глазами залегли черные тени, губы пересохли и потрескались. Только глаза, серо-зеленые волчьи глаза Дика горели неукротимой, бешеной яростью.
- Я не знаю, где он, маленькая. Думаю, что где-то поблизости. Вряд ли он умеет так же хорошо ходить по здешнему лесу, как я… но недооценивать его больше не стоит. Честно говоря, когда ты шуршала и хрустела сучьями там, на утесе, я решил, что это он.
- Странно, мне казалось, я так тихо все делаю.
Она вдруг испытала угрызения совести. Самонадеянная идиотка! Полезла помогать - и шумит на весь лес, привлекая внимание. Сам Дик подошел к ней без единого звука, но теперь, когда они вместе, она будет только мешать, станет балластом…
- Лил, почему ты пошла за мной?
- Ох, как же ты мне надоел, Хантер! Ну считай это безусловным рефлексом. Копы не ходят поодиночке, всегда должно быть прикрытие…
- Мы больше не копы.
- Ты сказал "мы"? Бож-же, какой прогресс! - Она устало опустилась на камень рядом с ним и тихо сказала: - Я пошла за тобой, потому что не могу без тебя жить. Я люблю тебя больше жизни, Дик. Всегда любила. Я не смогу, если с тобой… если тебя… Просто не смогу. Незачем. Вот, собственно, и все. Доволен?
- Нет.
- Что?
- Ты выбиваешь оружие из моих рук, Лили Роуз. Ты делаешь меня слабым и трусливым. Я должен думать о том, как уничтожить этого ублюдка - а вместо этого буду бояться только за тебя.
- Может, это и к лучшему? "Служить и защищать" - помнишь? Ведь не "Поймать и застрелить"…
- Ты не знаешь, о ком идет речь, Лил. Я говорил с ним. Слушал его. Он не человек. Он даже не зверь - звери никогда не убивают забавы ради. Он - монстр. Нелюдь. И он не безумен, о нет. У него холодный ум программиста, он прекрасно умеет просчитывать ситуации.
- Его отправят лечиться…
- Он на это очень рассчитывает. Нет, неправильно. Он ни на что не рассчитывает. Смерти он не боится, на жизнь ему наплевать. Тилем Рикманом владеет лишь одна страсть - желание отомстить за смерть брата. Что будет дальше, его не заботит. Для таких, как он, есть лишь одно справедливое наказание - смерть.
Они помолчали, сидя рядом на теплом камне, а потом Дик глухо бросил:
- Будем надеяться, сейчас его рядом нет. Где ты оставила машину?
- Внизу… Зачем тебе моя машина?
- Тебе, не мне. Поедешь в Чикаго, явишься в управление и будешь там сидеть, пока все не кончится.
- Уже бегу.
- Я серьезно.
- Я тоже. Дик, прекрати изображать из себя немногословного шерифа. Я тебе не грудная девочка, не подчиненная и не…
- Лил!
- Я останусь.
- Ты не понимаешь. Тут не идет речь о прикрытии, о какой-то честной схватке, о возможности переговоров… Он - чудовище. Он может подкрасться ко мне сзади и перерезать мне горло, а потом спокойненько водить тебя по лесу, пока ты не вымотаешься, и…
- Хватит гадости рассказывать. Ты - хронический идиот, глухой пень и упрямый осел.
- Почему это?
- Потому, что ты даже не расслышал, что я только что сказала. Или не понял. Или забыл. Я люблю тебя. Я не смогу без тебя жить. Мне незачем прятаться в управлении и ждать, чем дело кончится, я умру от сердечного приступа. Поэтому я никуда не поеду. Тем более что скоро люди Донована…
- Люди Донована сюда не придут. Во всяком случае, придут не скоро. Лил… так нечестно.
- Нечестно?! Ты мне еще будешь говорить о честности?
- Я не могу ничего тебе дать, я не могу давать обещаний…
- Трус! Я же слышала, что ты сказал!
- Что? Когда?
- У меня в комнате, придурок. Когда собираешься поведать спящему человеку страшную тайну - подергай его сперва за ногу и удостоверься, что он действительно спит. Я - не спала. Я тебя видела и слышала.
- А ты изменилась за эти годы…
- Не больше чем ты. Раньше ты не боялся говорить правду.
- Почем ты знаешь, может, я ночью врал?
- Тогда ты действительно полный идиот. Залезть в чужую комнату и наплести с три короба крепко спящему человеку! Глупее… я даже не знаю что. Пожалуй, только признаться в любви два раза подряд и ни разу не получить ответа. Дик! Посмотри на меня. Повтори мне сейчас, здесь то, что говорил ночью. Ну!
- Я…
Она ждала, но с каждой секундой надежда услышать от Дика Хантера слова признания в любви таяла, как вечерний туман. Он отвел глаза и упрямо пялился на кривую осину, нависшую над хижиной. Скулы закаменели.
Лили Роуз почувствовала сильнейшее желание врезать Дику Хантеру прямо по упрямой башке, но что-то ее остановило. Что-то в позе Дика, в той неестественной напряженности, с которой он пялился на несчастную осину…
Она молча протянула руку и тронула его за плечо. Он в ответ вскинул ладонь, потом замелькали пальцы… Память услужливо подкинула отгадку - простейшая сигнальная система жестов, известная каждому, кто служил в армии или полиции.
"Внимание!", "Вижу противника", "В укрытие", "Цель справа"…
Она бесшумно - на этот раз действительно бесшумно - опустилась на землю и посмотрела в ту сторону, куда смотрел Дик.
Осина была ни при чем. Просто она росла на обрыве, рядом с хижиной, а под обрывом, прямо по берегу ручья, проходила тропа, по которой Лили сюда и поднялась. Тропа вилась по холму причудливыми зигзагами, и отсюда, с верхней точки, почти весь этот серпантин просматривался. Так вот, в самом низу, у кромки густого кустарника, мелькал огонек. Насколько Лили могла определить - потайной фонарик с направленным лучом. Если бы обладатель фонарика чуть лучше знал эти места, они бы могли вообще его не заметить, но он оступался - и тогда луч фонарика отражался в воде.