Рассвет едва разгорелся, и посетителей в кафе практически не было - только два дюжих усатых дальнобойщика с аппетитом поглощали яичницу, запивая ее горячим кофе. Девушка, принесшая кофе Лили, отчаянно зевала, но была любезна и словоохотлива. Нет, никаких синих машин сегодня ночью здесь не проезжало. Сегодня ночью вообще было как-то на редкость тихо - только эти вон, на грузовиках, приехали часа в четыре, помылись в душе и теперь заправляются. Солнышко встало, так что сейчас машин прибавится. В основном, конечно, грузовики - этот участок дороги легким не назовешь, и владельцы приличных тачек стараются объезжать его по новому шоссе, немного южнее. Да и кто сейчас ездит из штата в штат на машине? Самолетом гораздо удобнее, хотя лично она, Аннабел Ли, нипочем не полетит на самолете, даже если ей за это приплатят. Ведь какая страсть - здоровенная железяка летит в воздухе, будто бумажная.
Лили даже рисовать перестала - настолько ее поразила эта дочь природы, ухитрившаяся за всю жизнь ни разу не слетать на самолете.
Здесь же в кафе Лили приобрела подробную и удобную карту, охватывавшую интересующий ее участок дороги, попросила налить в термос горячего кофе, умылась и почистила зубы в дамской комнате, а также воспользовалась уединенностью этого помещения и проверила пистолет. "Беретта" была в отличном состоянии, но запасная обойма имелась всего одна. Ничего, подумала Лили, покончим с этим делом - сдам оружие. Хватит с меня смертей.
Она чувствовала странное спокойствие и даже определенную бодрость. Теперь она больше не была убегающей жертвой - напротив, превратилась в охотника. Кроме того, она ехала к Дику - и одно это наполняло душу Лили Роуз удивительной безмятежностью.
Когда с делом будет покончено, они выяснят отношения, возможно, даже подерутся немного, а потом уедут к Джуди в Канаду. Это свинство ужасное - столько лет не видеться с любимой теткой, кроме того, надо их с Диком познакомить. Лили Роуз попыталась представить, как Дик с Джуди найдут общий язык, и засмеялась. Это будет достойная парочка. Спуска друг другу не дадут, но и подружатся - наверняка.
Она вышла из дамской комнаты и попросила еще кофе и блинчиков. Аннабел Ли передавала бразды правления долговязому пареньку, очень на нее похожему. Лили Роуз она приветливо помахала рукой.
- Собираюсь завалиться спать. Клайв, мой братец, не может работать по ночам, у него девушка в Европе, он с ней переписывается в Сети. Но блинчики у него получаются не хуже, чем у меня. Счастливо вам!
Аннабел Ли ушла спать, а Лили еще с полчаса наслаждалась покоем, который и был нарушен все той же Аннабел Ли. Она внезапно влетела в зал в одной футболке до колен, растрепанная и по-прежнему сонная, но теперь на ее лице читался прямо-таки священный ужас.
- Мисс! Чтоб меня разорвало, честное слово! Дурья моя башка! Ведь проехала мимо синяя тачка, вот как вы ушли в дабл, так и проехала! Пронеслась как вихрь, будто черти за ней гнались. "Форд" ли, точно не скажу, но синяя и такая… фургончиком. Даже удивительно, что она так летела. Миль восемьдесят, не меньше! Вы уж простите меня, мисс…
Лили Роуз торопливо отсчитывала деньги, потом подхватила термос и кинулась к дверям с криком: "Не страшно, Аннабел Ли, я догоню… И спасибо, все было очень вкусно!".
Через пять минут она уже мчалась по шоссе, судорожно высчитывая в уме, насколько мог обогнать ее Дик - если это вообще был он. Сколько она была в туалете, минут пятнадцать? Двадцать? Потом еще полчаса пила кофе… короче, около часа прошло. Плохо! Много. Особенно если он так несется. Кстати, почему он так несется? Узнал что-то конкретное?
Надо было ехать без остановок, а потом остановиться прямо на трассе и подождать. Лили досадливо хмурилась - и гнала джип по шоссе 78.
В городке Лакоба-Милл Дик остановился ровно на пять минут - купил сотовый телефон и позвонил с него Доновану, отчаянно надеясь, что Рикман просто водит их за нос, и на самом деле Лили мирно спит на втором этаже дома Крейга Донована. Разговаривал он уже на шоссе, лихо ведя "форд" одной рукой.
- Дон, где Лили?
- Я тоже рад тебя слышать, дружок. Это я тебя должен спрашивать - где Лили?
- Что?! Ты ее отпустил?
- Она была весьма убедительна. Кларк Гейбл заполучил от нее громадный шишак на черепе. Она бы и меня отоварила, но я прибегнул к демократии…
- Хватит трендеть, Дон! Лили в руках Рикмана!
- Что?! Чертов идиот, откуда ты это взял?
- У меня запись с ее голосом - и записка от ублюдка. Мы были слишком самонадеянны, Дон. Он нас перехитрил.
- Стоп! Не пори горячку, Хантер. Во сколько ты получил записку и каким образом…
- На рассвете. Я немного заблудился в твоем долбаном лесу, к машине вышел уже засветло. Вокруг не было никаких следов, я смотрел, но внутри лежал пакет с запиской и кассетой.
- Ты уверен, что это ее голос?
- Ты узнаешь в лицо свою жену, когда приедешь домой на уик-энд?
- М-да… Все равно не пори горячку. Запись, да еще на кассете… у него была масса возможностей смонтировать ее.
- Она говорит, что я ушел, а ей надо ко мне. Во сколько она ушла из дома?
- Примерно через полчаса, может, минут через сорок после тебя. Я отдал ей свой джип.
- Не надо было ее отпускать…
- Ты соображаешь, что говоришь? Я же не с балериной в обмороке имел дело. Она - боевой офицер…
- Она бывший боевой офицер!
- Дик, офицеры бывшими не бывают. У нее есть оружие, есть машина и есть мотив. Она уверена в себе и совсем не выглядит испуганной. Я не верю в подлинность записи.
- О каком еще мотиве ты говоришь?
- Ты, идиот! Ты - ее мотив. Она тебя любит, Хантер, и готова сражаться за тебя со всем миром. Где ты сейчас?
- Черт его знает. Отъехал от Лакоба-Милл…
- Ого! Это с какой же скоростью ты гонишь? Впрочем, не важно. Обращай внимание на джипы. Номер моего - сто восемьдесят девять, Айдахо. И постарайся придерживаться нашего плана. Мои парни прочешут лес, и мы вылетим в Чикаго.
- Почему Айдахо?
- А почему нет? До связи.
Дик бросил трубку на соседнее сиденье. Дону совершенно незачем пока знать, что в плане наметились некоторые изменения.
Звонок застал его врасплох. Дик не ожидал, что способен так сильно вздрагивать по такому пустячному поводу. Однако первые же слова, донесшиеся из трубки; вполне могли служить оправданием такой нервозности:
- Здравствуй, Хантер. Как поживаешь?
- Кто это?! Кто говорит?!
- А кого бы ты хотел услышать?
- Чертов ублюдок…
- Неправда. Мои маменька и папенька состояли в законном браке. У нас была счастливая семья - но копы все разрушили. Знаешь, твои дружки застрелили моих маму и папу. А ты убил моего брата.
- Я и тебя убью, щенок, дай мне только до тебя добраться…
- Говорила мышь коту.
- Где Лили? Я хочу ее услышать.
- Она немного не в духе. В багажнике душновато.
- Сукин сын! Откуда ты узнал телефон?
- Я прослушиваю дом твоего друга Донована. Подключился через Интернет - ужасно удобно, можно не платить за междугородную связь. Ты только что говорил с ним - оставалось просто перезвонить.
- Так ты сидел где-то неподалеку…
- Хантер, старый ты пень. В твое время компьютеры назывались ЭВМ и были размером с небольшой сарай - но сейчас достаточно купить элегантный нетбук размером с книгу, и весь мир у тебя в кармане. Я еду по прелестному шоссе, залитому солнцем, и разговариваю с тобой через наушники - чтобы не нарушать правил дорожного движения. Не хотелось бы, чтобы копы проверили мой багажник. Там много мусора.
- Тиль, послушай…
- О, какой прогресс! Уже не "ублюдок", а "Тиль", не "заткнись", а "слушай"… Я слушаю тебя, Хантер. Ты умеешь быть очаровательным.
- Ты же ищешь меня, я тебе нужен. Отпусти женщину, прошу. Просто так отпусти, без всяких условий. Сойдемся один на один…
- Романтик! И не стыдно тебе? Я ведь еще совсем мальчик. Я гожусь тебе в сыновья.
- Нет. Не годишься. Такого сына я бы придушил в колыбели.
- Слова, слова, слова. На самом деле никого бы ты не придушил. Это ведь решение - а вы все боитесь самостоятельных решений, вместо них у вас инструкции и правила. Когда вы выволокли меня, обоссавшегося от страха и злобы, из-под "скорой", когда я выл и кидался на тело своего брата - вы же не могли не понимать, что я порченое яблочко. Куда честнее было пристрелить меня там же и тогда же, списав все на случайную пулю - но вы же гуманисты! Вы меня отправили лечиться и учиться, потом нашли мне новых маменьку и папеньку - и страшно собой были горды.
- Про тебя тогда никто ничего толком не знал…
- Хочешь, я расскажу тебе, как лечат в сумасшедшем доме? Там здорово - много народу, все гуляют по коридорам и говорят прикольные вещи. Еще там дают разноцветные пилюли - о, я играл ими, как драгоценными камнями, они меня совершенно очаровывали. От синих хотелось спать, от зеленых - жрать, от красных начинался понос, а оранжевые окрашивали мочу в упоительный цвет зимнего заката… Еще были маленькие беленькие - от них не хотелось жить. Совсем. Их давали на ночь.
- Рикман…
- Моя фамилия Стивенс. Так звали новых маменьку и папеньку. Погоди, закончу про дурку. Там было прикольно, только телок красивых не было. Все тетки были здоровенные, мускулистые, с дубинками и шокерами. Пару раз мне становилось все равно - стояк мучил меня с утра до ночи и с ночи до утра. Я лез на них, и тогда меня лечили током. После этого пару дней ходишь под себя, пускаешь пузыри и блаженно улыбаешься трещинам на потолке. А потом меня отдали в новую семейку. Они были хорошие люди, только глупые. Считали, что у меня детская психотравма, спасали своей добротой и любовью…