Глава 4
Сын башмачника
В огромном бальном зале замка Бриана Джонсона собралось все высшее общество города. Приехали даже те, кто редко посещали светские рауты. Хозяин, одетый в черный фрак - чуждый ему цвет, стоял возле центрального фонтана, и лицо вечного весельчака выражало ничем не прикрытую скорбь. Его долговязый сожитель Анчик, тоже одетый в темное, выглядел не менее мрачно.
Играла музыка, но никто не танцевал, не разговаривал, тем более не смеялся. Все взгляды были устремлены на мужчину с худым острым лицом, узкими щелками глаз, скрюченным носом, похожим на клюв попугая, и слипшимися коричневыми волосами, обрамляющими яйцевидный череп. Одет вампир, занимающий всеобщее внимание, был в элегантный шелковый костюм бежевого цвета от самой Талилу.
Анжелика, в длинном золотистом наряде, тронула лапы паука, сидящего у нее на обнаженном плече, чтобы успокоить его.
Рядом находилась Важко, нервно двигавшая в руке бокал против часовой стрелки. И весь ее облик, как и всех остальных в зале, демонстрировал протест. А протестовать было из-за чего.
Петр Зазаровский - осенью прошлого года неожиданно исчезнувший из общества и вообще отовсюду, где его обычно видели, оказывается, зиму и весну просидел в тюрьме. А недавно был выпущен, чтобы под началом Георгия противостоять вместе с другими отпущенными преступниками армии Цимаона Ницхи. Но Зазаровский никогда не отличался честностью, преданностью и другими прекрасными качествами. Он организовал мятеж и с другими бунтовщиками разбил армию Георгия. И теперь самовольно занял место правителя города. О чем и сообщил собравшимся.
Минута молчания слишком затянулась. Зазаровский приподнял бокал с кровью и хрипловато-гнусавым голосом объявил:
- Кому что-то не нравится, тот может убираться из моего города!
Смех солдафонов, сменивших тюремные робы на дорогие костюмы, поддержал нового правителя.
Чуть вперед выступил Тамми - один из братьев Обаро. На плохом русском он проговорил:
- Цимаон Ницхи правителем назначить Вильям, брат Лайонела.
Тонкие губы Зазаровского сжались, узкие глаза практически закрылись, до того он их прищурил.
Но сказал за него Павел Холодный, правая рука и доверенное лицо:
- Вильям покинул город вместе со старейшинами. А наш дорогой временный правитель Георгий в больнице, чуть позже он будет препровожден в тюрьму за оказание сопротивления армии самого Создателя. Лайонел объявлен в розыск, за его поимку назначено громадное вознаграждение. Еще вопросы?
Кто-то спросил:
- А какое вознаграждение?
По залу пронесся ропоток, затем смех, но он смолк, когда этот кто-то добавил:
- Сколько стоит посмотреть в зеркальные глаза ягуару?
Павел Холодный сердито подкрутил ус и ущипнул стоящую подле него девочку с белыми волосами, вздрогнувшую от его обжигающего прикосновения. Одетая в сиреневое платье под цвет огромных затравленных глаз, она стояла очень прямо и походила на фарфоровую статуэтку.
Анжелика осторожно, не привлекая к себе внимания, двинулась к выходу из зала. Но поскольку другие оставались на месте, ее заметили.
- Госпожа Тьеполо разве не останется с нами? - нагнал девушку вопрос Зазаровского.
Ответить она не успела, ее опередил Холодный, мстительно заметивший:
- Ну конечно, она же всегда считала себя выше других, наша компания для нее недостаточно хороша. - Рука в белой перчатке стиснула маленькое хрупкое плечо внучки Венедикта. Девочка молча закусила нижнюю губу и опустила глаза.
Зазаровский наклонил голову, отчего его сально-коричневые волосы покачнулись.
- А я думаю, Павлуша, ты не должен так разговаривать с главной достопримечательностью моего города. Ведь она теперь принадлежит мне. - Он хрипло рассмеялся и вытянул руку ладонью кверху. - Разделишь со мной власть, милая?
Подобное предложение на глазах у всего общества было наивысшим признанием. И если бы на месте этого плохенько скроенного вампира находился Лайонел, она бы закончила свою вечность, умерев от счастья. Но, увы, мечты и желания воплощались зачастую нелепо и походили на отражение в кривых зеркалах.
- Благодарю, - ответила она. - Твое правление - это миг наслаждения комара, который впился в человеческую руку и не знает, что другая уже занесена над ним. - Девушка развернулась и, более не таясь, зашагала прочь, проворчав: - Неудачник.
А крик Зазаровского потонул в неожиданно грянувших аплодисментах.
В зимнем саду Анжелика свернула с главной каменной аллеи на более узкую дорожку, по сторонам которой росли карликовые деревья и кусты с розами. Та вскоре привела ее к увитой зеленью двери. За ней находилась винтовая каменная лестница, убегающая вниз.
Девушка, придерживая длинный подол платья, преодолела спуск и попала в гараж, где ее ждал лимузин с водителем. Сейчас она жалела, что не уехала сразу после встречи с Наркиссом. Больше тут делать было нечего. Она никогда не разделяла восхищение Лайонела сырым, пыльным и воистину призрачным Петербургом. Иной раз он даже напоминал ей древний склеп, сделанный из больших камней, поросших прохладным мхом и окутанный мглой, где она себя похоронила. Другое дело Париж - сверкающий, модный, удобный, место вечного размеренного праздника.
- Не так быстро, - грубо ухватил ее за локоть Павел Холодный. - Помнится, мы не договорили… - Он повертел головой. - Твоей собачки теперь нет…
Тот не договорил, потому что отлетел на расстояние пяти метров и упал на одну из машин гостей Бриана, проломив кузов.
- Мне не нужны собачки, чтобы ставить на место щенков, - садясь в лимузин, бросила Анжелика. - А ты гляди, как бы и твоя маленькая забава не сбежала…
Водитель вывел машину из подземного гаража и помчал по длинному асфальтированному тоннелю. А девушка тем временем откинулась на мягкое сиденье и достала из сумочки телефон. В него она сказала лишь несколько слов:
- Хочу в Париж, вышли за мной вертолет.
У въезда в город водитель опустил темное стекло, отделяющее его от внутреннего отсека, и спросил: - Куда прикажете?
- В городскую квартиру, - без раздумий ответила девушка, но когда черное стекло поднялось, произнесла: - Но сперва в больницу Святого Авдотия.
Через двадцать минут лимузин остановился возле узкого темного коридорчика. Паука девушка положила в сумочку и оставила на сиденьи, заверив любимца:
- Мика, так для тебя будет безопаснее.
Водитель распахнул дверцу:
- Вас проводить?
- Нет. - Анжелика быстро устремилась по узенькому тоннелю, морщась от неприятных запахов. Лето в Петербурге она особенно ненавидела. Если существование на поверхности ее вполне устраивало, то в период белых ночей, серьезно ограничивающих передвижение под открытым небом, подземная жизнь казалась ей настоящим кошмаром. Большинство разъезжалось по загородным домам, все развлечения переносились в подземный город, благоустроенный на территории Ленобласти - его еще называли "Петербург в миниатюре". И особенной популярностью летом пользовалась резиденция Павла Холодного - Мраморный дворец. Лайонел, бывало, по несколько месяцев гостил там в окружении своих приближенных. Холодный всегда этим очень гордился и надеялся, что однажды правитель окажет ему доверие и милость, какую оказывал Георгию. Да так и не дождался.
Девушка остановилась перед серой дверью и нажала на звонок. Охранник, одетый в черную форму с красным крестом на рукаве, проводил ее в светлую приемную, где за стойкой сидела невзрачная девушка в белом халате.
При виде гостьи та оживилась, глаза ее распахнулись шире.
- Анжелика Тьеполо, - выдохнула она.
- Я хочу навестить Георгия Арапова.
Девушка захлопала ресницами.
- Но это невозможно.
- Что за чушь! - потеряла терпение Анжелика. - Немедленно ведите меня…
- Простите, - пролепетала девица, - к этому пациенту посещения запрещены, - она понизила голос: - Его даже охраняют.
Анжелика хмыкнула, а после недолгих раздумий улыбнулась.
- Я с этим разберусь - видя, что та тянется к телефонной трубке, одними лишь губами произнесла: - Не вздумай.
- Палата тридцать два, - прошелестела в ответ обладательница белого халата.
Анжелика распахнула двойные двери и попала в просторный зал свиданий, где пациенты в больничном одеянии сидели в креслах, беседуя с родными, друзьями, близкими. Кто-то смотрел телевизор, кто-то играл в карты, шахматы, читал. Георгия среди них не было.
Девушка миновала еще одни двойные двери и в длинном широком коридоре быстро обнаружила палату № 32, возле которой стоял молодой вампир в распахнутом белом халате. "Максим" было написано у него на бейджике.
- Вы к кому? - даже не глядя на нее, поинтересовался вампир.
Анжелика хотела немедленно устранить его, но передумала, когда лицо Максима повернулось к ней и глаза расширились, как у девушки из приемной.
- Анжелика Тьеполо! - восторженно выпалил тот и недоверчиво добавил: - Та самая?
Девушка самодовольно кивнула и выдала свою фирменную улыбку, с которой она обычно смотрела на простовампирье с обложек журналов.
- А у меня в гардеробной висит ваш плакат, - простодушно признался он.
- Правда? - искусно изумилась Анжелика, медленно сокращая между ними расстояние. - Как это мило…
Максим смотрел на нее во все глаза, то ли не веря в счастье, то ли вообще не веря, что все это происходит наяву.
- Я могу вам, могу, могу чем-то помочь? - забормотал он, когда ее ладони легли ему на грудь, еще больше распахивая халат.
- Может быть. - Девушка отступила и горестно вздохнула. - Нет, конечно, не можешь. Никто не может…
Максим совсем растерялся.
- Скажите, что нужно и я…