Дело объяснялось просто: несмотря на внешность слегка рассеянной и легкомысленной девчонки, которая позволяла Мэри Лу исполнять роли в телевизионных комедиях положений, характер у нее был твердый. Если Мэри чего-то хотела, она прилагала все усилия, чтобы добиться своего, а после победы над журналом она отчаянно хотела Стивена, хотя он был старше ее чуть ли не на двадцать лет.
Праздничный ужин они закончили в постели;
Мэри добилась того, чего хотела, однако Стивен чувствовал себя бесконечно виноватым.
- Все-таки, - сказал он, глядя в сторону, - я для тебя слишком стар. Ты так молода, Мэри! Мы можем продолжать встречаться, но из этого все равно ничего не выйдет. Это тупик. Ни ты, ни я не сможем сохранить наше чувство.
"Наше чувство"… - эти слова прозвучали в ушах Мэри Лу словно самая лучшая музыка.
- У меня есть одна идея, - сказала она, ослепительно улыбаясь Стиву. - Давай попробуем сохранить наше чувство вместе.
Этого хватило, чтобы Стивен сдался. Через неделю она переехала к нему.
Союз с Мэри Лу - правда, не зарегистрированный формально - дал Стивену личное счастье, которого ему так не хватало. Его жизнь пошла наперекосяк в тот день, когда мать Стивена Карри призналась, что не знает, кто его отец.
Мэри помогла ему справиться с последствиями этого открытия - благодаря ей он все реже оглядывался на прошлое и все больше внимания уделял своей адвокатской карьере.
И ей, разумеется, тоже.
Но вскоре произошло еще одно столкновение Мэри Лу с прессой. Редактор того журнала, с которым она судилась, поместил несколько очень откровенных снимков. Подписи извещали, что на них изображена она, Мэри Лу.
Но это было ложью. Фотографии были смонтированы: к телу порнозвезды просто приделали голову Мэри. Но самое скверное заключалось в том, что журнал попал в широкую продажу прежде, чем она смогла этому помешать.
Когда Мэри увидела грязные фото, она пришла в такое состояние, что попыталась покончить с собой. К счастью, Стивен успел вовремя доставить ее в больницу, где ей промыли желудок и сделали несколько переливаний крови.
Вскоре после того, как Мэри Лу вышла из больницы, они со Стивеном поженились. Стивен приобрел любящую жену, для Мэри же этот брак означал безопасность, ласку и спокойствие, которых ей так не хватало.
Через несколько месяцев она забеременела и в конце концов произвела на свет прелестную девочку, которую они назвали Кариока Джейд.
Сейчас ей было уже восемь. Внешностью она пошла в мать, а умом и темпераментом - в отца.
Уже сейчас она мечтала о том, что станет адвокатом, как папа.
Мэри Лу оказалась превосходной матерью., Несмотря на необходимость заботиться о карьере, она всегда ставила мужа и дочь на первое место, чтобы они не чувствовали, будто ими пренебрегают. И они платили ей тем же, благодаря чему Мэри иногда казалось, будто во всем мире существуют только они трое. Что до остальных, то в них она не особенно нуждалась.
В Лос-Анджелес они перебрались по предложению Стива. Это произошло после того, как они прожили два года в Англии, где Стивен изучал английское законодательство, играл в гольф и наслаждался бездельем.
"В Лос-Анджелесе, - объяснял он Мэри, - тебе будет легче вернуться к актерской карьере.
Кроме того, там живет Лаки…"
Лаки приходилась Стивену сводной сестрой, и Мэри Лу казалось вполне естественным желание Стивена уехать из Нью-Йорка, чтобы поселиться поближе к ней и к отцу - Джино Сантанджело.
Стивену потребовалась почти целая жизнь, чтобы понять, что у него есть семья, и когда это произошло, новые, доселе неизведанные чувства захлестнули его с такой силой, что он, по-видимому, просто не в силах был противиться своему желанию поскорее узнать, что же это такое - иметь отца и сестру.
Воссоединение семьи Сантанджело произошло, однако, не так легко, как он рассчитывал.
Лаки приняла Стива сразу и безоговорочно, однако Джино потребовалось довольно много времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что у него есть сын-мулат, появившийся на свет в результате одной очень давней ночи, проведенной им с матерью Стивена - Карри.
В конце концов, однако, все стало на свои места. Даже компаньон Стивена Майерсон, узнав о его желании перебраться в Лос-Анджелес, отнесся к этому с пониманием и тут же предложил открыть в этом городе западное отделение МЛБ.
В итоге Стивен оказался совершенно прав.
Переезд в Лос-Анджелес дал карьере Мэри Лу новый толчок, да такой мощный, что буквально через считанные месяцы она получила первую значительную роль в кино. Фирма Стивена - западное отделение МЛБ, получившее название "Майерсон и Беркли"- тоже процветала, и оба были уверены, что в их жизни начинается новый, еще более счастливый, этап.
- Вас ждут на площадке, миссис Беркли, - окликнула Мэри Лу ассистент режиссера, заглянув в приоткрытую дверь ее трейлера.
- Иду! - отозвалась Мэри Лу, возвращаясь к настоящему. - Уже иду!..
Глава 5
Красный "Феррари" мчался по шоссе Пасифик-Коуст. Из колонок проигрывателя неслись композиции Мэрвина Гэя, и Лаки чувствовала, как с каждой минутой у нее повышается настроение. Она надеялась, что приняла правильное решение; Джино, во всяком случае, думал именно так, а для нее его мнение значило очень много.
"Нужно прислушиваться к собственным ощущениям, - сказал он ей. - И если чувствуешь, что все правильно, - так и поступай".
И все же последним критерием правильности принятого решения было для нее то, как отреагируют на эту потрясающую новость участники приема, и в первую очередь - Ленни. Сейчас, конечно, было уже поздно, однако несколько раз Лаки подумала о том, что ей все же следовало поделиться с мужем тем, что было у нее на уме. Остановило ее только то, что Ленни, обладая аналитическим умом, имел обыкновение все взвешивать и раскладывать по полочкам, а как раз этого-то она и не хотела. То, что Лаки собиралась сообщить, нельзя было анализировать - это можно было только принимать или… не принимать.
Первыми, кого Лаки увидела в просторной кухне особняка, стоявшего на берегу Тихого океана, были маленький Джино, Мария, их чернокожая гувернантка Чичи и Бобби - пятнадцатилетний красавчик, точная копия своего деда.
- Привет, ма, - сказал Бобби. - Хочешь взглянуть на мой новый смокинг от Армани? Ты просто обалдеешь!
- Не сомневаюсь, - сухо заметила Лаки. - Кстати, с чего ты решил, что тебе уже можно носить смокинг, да еще от Армани? В твоем возрасте следует одеваться скромнее.
- Мне так сказал дед. - Бобби широко ухмыльнулся.
- Джино тебя балует, - сказала Лаки.
- Угу. - Бобби снова улыбнулся. - Но я ничего не имею против.
Лаки только покачала головой. Она сама разрешила своему старшему сыну пойти сегодня на прием; что касалось Джино-младшего и Марии, то они, по ее мнению, были еще слишком малы, а Лаки не собиралась делать из них избалованных голливудских детей. Слишком много она видела этих пресыщенных, скверно воспитанных, наглых подростков, которые уже в шестнадцать получали в подарок собственный "Порше".
Чичи, которая работала у Лаки с тех пор, как родился Бобби, накрывала на стол, собираясь кормить младших детей.
- Как вкусно пахнет!.. - с подъемом проговорила Лаки. - Ну-ка, кто первый съест свою порцию?
- А где папа? - спросила Мария. - Он обещал побегать с нами по берегу.
Мария была очаровательным ребенком с огромными зелеными глазами и тонкими, как паутинка, светлыми волосиками, которые обещали со временем превратиться в роскошные белокурые локоны. Она была очень похожа на Ленни, в то время как Джино пошел внешностью в Лаки.
- Папа работает, - объяснила Лаки. - Он побегает с вами в выходные, ладно?
Мордашка Марии вытянулась.
- Но ты же говорила, что я могу побегать по берегу, мама, - серьезно сказала она. - Ты же обещала!
Лаки улыбнулась.
- Я знаю, - сказала она, вспоминая, какой она сама была в восемь лет. У нее не было матери, которая могла бы за ней присматривать, - только мрачные охранники и глухие стены, окружающие особняк в Бель-Эйр, в котором отец прятал ее от наемных убийц. - Я иду наверх готовиться к приему, - объявила она. - Когда я вернусь, надеюсь, что все будет съедено. И еще я хочу, чтобы кое-кто переоделся в домашние халатики и был готов поцеловать меня перед сном, потому что сегодня я вернусь очень поздно.
Маленький Джино хихикнул. Лаки наклонилась и, быстро обняв сына, поспешила наверх, в спальню, где ее уже ждал личный парикмахер Нед. Обычно Лаки причесывалась и укладывала волосы сама, но сегодня она решила, что будет гораздо лучше, если над ее прической поработает профессионал.
Нед от волнения грыз ногти сразу на обеих руках.
- В чем дело, Недди? - спросила Лаки, падая в кресло перед зеркалом.
- Как в чем? - удивился он. - Я волнуюсь.
Вы всегда так торопитесь, так спешите…
- Особенно сегодня, - сказала Лаки решительно. - В пять тридцать я должна уже сидеть в лимузине, а мне еще надо одеться и подкраситься.
- О'кей, - вздохнул Нед, накидывая ей на плечи накидку. - Какую вы хотите прическу?
- Высокую. И еще, Недди, сегодня я хочу что-нибудь особенное.
- То есть вы хотите быть непохожей на себя? - укоризненно спросил Нед.
- Точно, - подтвердила Лаки. - Могу я хотя бы раз позволить себе выглядеть как взрослая женщина или нет?
- Разумеется, разумеется. - Парикмахер протяжно вздохнул. - Только не торопите меня.
Я не люблю, когда меня торопят, - от этого у меня начинают дрожать руки. И не вертитесь, О'кей?
- У тебя есть двадцать минут, - сказала Лаки. - Больше мне все равно не высидеть.