***
Всю дорогу, пока Мави плыла домой, перед её глазами стояла одна и та же картина: кузнец Вакко лежит на прибрежном песке, а его в губы целует Третила. "Чтобы ты насосалась его крови!" - кровожадно подумала она. Мави вздрогнула от отвратительной картины, размышляя о том, как она могла любить эту толстую мерзкую лягушку. А ещё целовала её и кормила с королевского стола!
Когда она приплыла, опустился вечер, и Мави сразу же, в мокрой одежде, пошла в комнату, где ночевал принц Арсей. По полу за ней тянулся мокрый след, но данное обстоятельство её не интересовало. Она без стука вошла в комнату и сказала обернувшемуся Арсею:
- Я готова пойти под венец хоть сегодня.
- Зачем же так спешить, доченька, сделаем, как полагается, - возразил король Багила, появляясь сзади.
- Хорошо, папа, - согласилась Мави и тихо пошла из комнаты.
На пороге она столкнулась с противным прокурором Бриксом и хотела уйти, как тот с притворной радостью произнёс:
- Как хорошо, что вы нашлись, а то я поймал похитивших вас преступников из Дангории и хотел их казнить.
- Меня никто не похищал, - произнесла Мави и пожалела невинно арестованных: - Отпустите их, они не виноваты.
- Да, Брикс, - согласился король Багила, - раз моя доченька дома, они не виноваты.
- К сожалению, я не могу это сделать, - произнёс прокурор Брикс, обращаясь к королю. - Возможно, они не похищали принцессу Маурасави, но хотели убить вашу светлость, а принцессу обесчестить. Я посадил их в мокрый карцер.
Король нахмурился и сказал:
- Хорошо, делай, как знаешь, - сообщив это, король Багила посветлел и произнёс: - Доченька, тебя провести в твою комнату?
- Спасибо, папа, я сама, - сказала Мави и быстро засеменила к себе, оставляя на полу след от мокрого платья.
- Я надеюсь, что вы, принц Арсей, обеспечите моей дочери безопасность? - по-дружески улыбнулся король, обнимая принца.
- Я готов служить ей всю жизнь, - согласился принц, но в душу закралось сомнение, так как сегодняшнее согласие Мави казалось более чем странным.
Мави разобрала кровать у себя в комнате и легла, хотя спать не хотелось. За окнами ещё алел вечер, но вереница событий прошедших за день, калейдоскопом понеслась в голове, погрузив Мави в сон.
***
Кокур появился под вечер, когда Вакко сидел на берегу Ронни и смотрел на закат, который сделал красную дорожку к самому берегу. Встреча с Тором, которая чуть не закончилась смертью кузнеца, осталась позади, хорошо, что Третила его спасла, сделав искусственное дыхание. Вспоминая об этом, Вакко чувствовал некоторую неловкость, так как, открыв глаза и увидев целующую его лягушку, чуть её не убил.
- Я же тебя спасала, - воскликнула Третила и, от огорчения, заплакала. Почувствовав некоторые угрызения совести, Вакко, подвинулся к ней и сказал: - Прости.
- Да, ладно, - отмахнулась лягушка лапой, но плакать перестала. Исчерпав все душевные силы на Вакко, она подумала, что стоит подкрепиться и сползла в воду, надеясь найти тихую заводь и похрустеть комарами. Когда она исчезла, Вакко присел на берегу и любовался закатом, находя свою жизнь бесполезной и никчемной. Задыхаясь, Кокур приземлился на плечо Вакка и произнёс:
- Привет!
- Я думал, что ты меня оставил, - встрепенувшись, кивнул ему Вакко.
- Где Мави? - без предисловия спросил Кокур.
- Её здесь нет, - ответил Вакко, а его сердце, отчего-то, вздрогнуло.
- Как нет? - удивился Кокур и рассказал ему все последние известия: о встрече с Мави, о странном письме Тилешко и его аресте людьми короля, и, даже, вспомнил о сеньоре Команчо.
- Странное имя? - удивился Вакко.
- Я не знал, что тебя интересуют коты, - проворчал Кокур.
- Коты мне не интересны, - ответил Вакко, так как его интересовало только то, что связанно с Мави.
- Может, с ней что-то случилось, - спросил Вакко, но Кокур об этом не знал. Ничего не сказав, Вакко закинул за спину мешок с инструментами и отправился в деревню, расположенную выше по течению, откуда вернулся, сидя в лодке.
- Садись, - крикнул он Кокуру, который отдыхал возле кузницы. Тот сразу перебрался ему на плечо и лодка, подхваченная течением, без вёсел понеслась к столице. Когда подплывали к Рузеру, Кокур встрепенулся и сообщил:
- Я полечу и всё разведаю.
Стоит сказать, что Кокуру пришлось постараться, чтобы узнать все подробности. Подлетев к открытому окну принцессы Маурасави, он убедился, что Мави спит и не стал её будить, намереваясь предоставить Вакко такую возможность. Чтобы очистить душу, он принялся искать попутчиков на камышовом плоту, Тилешко и кота, которые, вероятно, находились в тюрьме. Правда, данное действие оказалось самым трудным, и Кокур потерял всякую надежду, пока не присел на маленькое окошко, укреплённое толстой решёткой.
- Тилешко, ты можешь держать голову прямо, - услышал Кокур ворчливый голос сеньора Команчо.
- Тебе стоило похудеть, сеньор Команчо, боюсь, что моя шея не выдержит, и мы оба утонем, - сообщил голос Тилешко.
Кокур заглянул внутрь и увидел Тилешко, по самое горло стоящего в воде, а сеньор Команчо кошачьей шапкой восседал на голове. Сквозь прозрачную воду, подсвеченную закатом, Кокур видел решётку на дне камеры, сквозь которую вода беспрепятственно проходила внутрь.
- Вы живы? - спросил Кокур, чтобы приободрить утопающих.
- Кокур, миленький, вытащи меня, - жалобно произнёс сеньор Команчо.
- Когда я тебя спасу, ты не станешь зариться на меня, - спросил Кокур
- Кокур, миленький, коты братьев не едят, - пообещал сеньор Команчо, одномоментно нарекая Кокура родственником. "Не едят, но морды дерут!" - хотел поделиться Тилешко, но передумал.
- Ждите! - коротко сообщил Кокур и исчез.
- Как ты думаешь, я был убедительным? - спросил сеньор Команчо.
- Тебе искренности не хватало, - компетентно ответил Тилешко, чем огорчил кота.
Кокур вернулся к Вакко и доложил обстановку. Вакко не хотел лишать Мави сна и оставил разговор с ней до утра, а сам вытянул ножовку и подплыл к самой стенке мокрого карцера, а затем нырнул.
Не сказать, что он мог соперничать с Мави в водной стихии, но как для других, то плавал хорошо. Добравшись до решётки, он открыл глаза и принялся пилить первый прут. Воздуха хватило не на много и пришлось выныривать, чтобы отдышаться, а потом снова нырять. Однообразие движений создало некий ритм, который дисциплинировал, и не давал исчезнуть надежде.
Когда Вакко отпилил последний прут, то упёрся ногами в стенку другой камеры и потянул подпиленную решётку. Воздух кончался и Вакко, что есть силы, тянул, пытаясь закончить начатое дело. Когда решётка подалась, Вакко резко оттолкнулся ногами и оторвал её, но, не заметив, шандарахнулся головой о стенку. Теряя последние крохи воздуха и сознания, Вакко погрузился вниз, увлекаемый спиленной решёткой.