И мы условились с ними о встрече в квартире Пехачека на Смихове.
Мы молча сидели за столом. Раздался звонок. Я остался в комнате, Пехачек пошел открыть дверь. Вернулся он с Зеленкой-Гайским и незнакомым парнем. Второго не было.
Следует немного рассказать о Зеленке-Гайском.
Он был директором школы, раньше жил в приграничном районе, а в сентябре 1938 года ему пришлось оттуда уехать, так как земли эти отошли к рейху. Он был надежным человеком, в нашей организации на его попечении были товарищи, жившие нелегально. У него была кличка Ржига и еще Гайский, а его группа называлась "Октябрь". Ему и поручили привести сюда тех парней…
Незнакомец был невысок ростом, но крепкий. Лицо скуластое, губы тонкие. Он быстрым взглядом окинул комнату. Увидев, что я в комнате один, он успокоился.
- Я - Ота, - представился он.
- А я - Индра, - в тон ему ответил я.
Обменявшись рукопожатием, мы продолжали молча изучать друг друга. Пехачек приготовил чай, мы все сели за стол, но разговор у нас что-то не получался.
Наконец, я решил, что называется, идти напролом:
- Должен предупредить вас, что дом охраняется. И в кармане у каждого из нас кое-что есть…
Он улыбнулся и, не говоря ни слова, достал из кармана пистолет.
- И я люблю такие вещи, - добавил он.
- Вы откуда?
- Этого я не могу сказать.
- Почему?
- У нас секретное задание.
- Но вы кое-кому говорили, что прилетели из Англии…
- Допустим, и что же?
- Не удивляйтесь нашей недоверчивости. Мы опасаемся провокаторов.
Он нахмурился.
- Кого из чешских офицеров, находящихся в Англии, вы знаете?
Незнакомец назвал несколько фамилий. Я тщетно пытался его поймать на неожиданных вопросах. Пехачек показал фотографию своего пасынка, находящегося за границей. Незнакомец отвечал без запинки, но разве немецкий провокатор не мог бы подготовиться к таким вопросам?
И тут я обратил внимание на то, что он говорит на моравском диалекте.
- Вы из Чехии? - спрашиваю.
- Нет, из Моравии.
- Надо же! Я - тоже…
Наступило молчание.
- Откуда, если можете сказать?
- Из Тршебича, - нехотя процедил он.
- Я хорошо знаю те места, - обрадовался я. - А чем примечательна станция во Владиславе?
Парень, не задумываясь, ответил:
- Там много роз. Видимо, кто-то из станционных служащих любит разводить цветы…
Понемногу я начал ему верить. Наши опасения как будто оказались напрасными. Зеленка-Гайский и Пехачек внимательно следили за нашей беседой, время от времени вставляли и свои вопросы.
- Вы уж извините, - сказал гость, - но я ничего не могу вам сказать о нашем задании. Разве что только кодовое название операции - "Антропоид".
- По-гречески "антропос" - "человек"… "Антропоид" - как это понимать? Группа, цель которой "человек"?
В беседах со мной Моравек часто повторял, что необходимо совершить покушение… Я наобум спросил:
- Уж не для покушения ли на Гейдриха вы сюда прибыли?
Гость даже вскочил:
- Откуда вы знаете?
Столь непосредственная его реакция расположила нас к нему. Как много значат в нашей жизни случайности! Он сразу заговорил откровеннее, недоумевая, откуда нам все это могло стать известным.
Наконец он сказал:
- Нам нужна ваша помощь.
Я кивнул в знак согласия.
Дальше дело пошло гладко. Мы разделили между собой обязанности. Зеленка-Гайский позаботится о жилье для них, квартиры все время надо будет менять. Он должен будет подыскать им помощников.
- Какая у вас связь с Лондоном? - спросил я напоследок.
- Я тут не один. Мой товарищ повредил себе ногу, вот и не пришел. Кроме нас в ту же ночь были сброшены и другие парашютисты. У них - радиопередатчики. С их помощью будем получать дальнейшие указания, передавать необходимые сведения.
Его откровенность подкупила Зеленку:
- Они - настоящие ребята, на них можно положиться. Только им следует действовать осторожнее…
Мы сидим, прихлебываем чай. На дворе ночь - в январе рано темнеет.
Мы расстались, дружески пожав друг другу руки. Все в порядке. Настоящего своего имени, однако, он нам так и не сказал.
ПЕРВЫЙ МОНОЛОГ ИСТОРИКА
Вернемся немного назад.
27 сентября 1941 г. Чешское телеграфное агентство печати объявило, что имперский протектор барон Константин фон Нейрат испросил у Гитлера длительный отпуск по состоянию здоровья. В правительственном сообщении далее говорилось, что фюрер не мог отказать в просьбе имперскому протектору и назначил обергруппенфюрера СС, шефа политической полиции Рейнхарда Гейдриха исполняющим обязанности имперского протектора в Чехии и Моравии…
Над Пражским Градом были подняты штандарты СС. Гейдрих принял руководство протекторатом и сразу же объявил (наверное, не случайно это произошло 28 сентября, в день праздника "патрона земли чешской" князя Вацлава) чрезвычайное положение. Гейдрих подписал первые смертные приговоры. К расстрелу были приговорены руководители коммунистической партии и журналисты О. Сынек, Ф. Таусиг, В. Гакен, Я. Крейчи, В. Кршен, В. Шантрох. Число жертв росло. Были казнены десятки некоммунистов - участников Сопротивления, представители интеллигенции, рабочие, ремесленники, учащиеся, студенты-чехи.
Гитлеру был нужен в протекторате решительный, безжалостный нацист. Фон Нейрат не годился. При нем усилилось подпольное движение. В июле и августе 1941 года были проведены акции саботажа, которыми руководили коммунисты (эти акции были осуществлены, в частности, в Кладно, Нучице, Раковнике, Витковице). В конце лета 1941 года группы Сопротивления организовали бойкот всей печати протектората. Бойкот прошел успешно. Для нацистов он стал новым подтверждением того, что Нейрат со своей ролью в протекторате не справляется. Поэтому 17 сентября 1941 г. в Праге состоялось совещание представителей гестапо, службы безопасности и высших чинов СС, на котором было решено информировать Гитлера о сложившейся обстановке и принять широкомасштабные ответные меры…
А обстановка круто изменилась. В "Курсе истории КПЧ" об этом говорится следующее: "Вступление Советского Союза в войну вызвало в порабощенной Чехословакии новую волну сопротивления фашизму. Это сопротивление ширилось. Росло число актов саботажа в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте; на заводах вспыхивали забастовки. Самой крупной была стачка на пражском авиазаводе фирмы "Вальтер". Саботаж в промышленности наносил фашистам значительный урон. Оккупанты, стремясь сломить сопротивление народа, отвечали самыми жестокими репрессиями.
На своем заседании в сентябре 1941 года второе подпольное руководство КПЧ в соответствии с линией Коммунистического Интернационала и московского руководства партии разработало новую политическую ориентацию и сформулировало главные задачи по ее осуществлению. КПЧ стремилась к расширению национально-освободительного фронта, к включению в него всех антигитлеровских сил без различия классов и партий.
Коммунисты установили связи с другими организациями Сопротивления и вместе с ними подготовили создание совместного руководящего центра всего движения Сопротивления. Таким центром стал созданный в сентябре 1941 года Центральный национально-революционный комитет. КПЧ удалось добиться того, что основой политической линии Центрального национально-революционного комитета стала идея активной борьбы за создание новой республики, характер которой после освобождения определит сам народ. И хотя Центральный национально-революционный комитет не успел развернуть широкую деятельность (его члены были вскоре арестованы), сам факт его создания явился важным шагом в развитии борьбы КПЧ за гегемонию рабочего класса в национально-освободительном движении.
Рост организованного Сопротивления серьезно беспокоил фашистов. Гитлеровские власти опасались, как бы в протекторате не произошло вооруженного восстания. Поэтому Гитлер решил принять жесткие меры. 27 сентября 1941 г. он назначил исполняющим обязанности имперского протектора шефа полиции и СС Рейнхарда Гейдриха, который, вступив на пост, развязал небывалый террор…"
Гейдрих, глава имперского управления безопасности, уже успел проявить себя в других оккупированных странах как жестокий палач, это был настоящий нацист. С начала 30-х годов Гиммлер постоянно продвигал его на все более ответственные посты, хотя и знал, что бабушка Гейдриха (по материнской линии) была еврейкой. Он сообщил об этом Гитлеру. Используя этот факт биографии Гейдриха, они начали шантажировать его. Но у Гейдриха был свой козырь: он видел документы австрийской полиции о расследовании смерти Анжелы-Гели Раубал, к делу об убийстве которой был причастен сам Гитлер… Да уж, ничего не скажешь, избранное общество!