52. Хвали себя и хвалящих тебя. Хули всех других
Первый рейх. "Калигула восхищался Египтом и царящими в нем нравами, ввез в Рим множество египтян и добивался, чтобы его, словно фараона, почитали как бога" (курсив - Б. П., Е. П.) [32, с. 289].
- "Иногда он (Калигула. - Б. П., Е. П.) заводил беседу с изображением Юпитера, часто выговаривая ему; ему изготовили механизм, благодаря которому он мог отвечать на гром и молнии Юпитера ударом на удар, раскатом на раскат. Он возвел храм самому себе, снабдив его множеством жрецов и поставляя в него отборные жертвы, и назначил одним из жрецов своего любимого коня" [32, с. 290].
- "Последним капризом Калигулы стало его желание провозгласить себя богом(курсив - Б. П., Е. П.), равным Юпитеру. Знаменитые статуи Юпитера и других богов были обезглавлены и увенчаны головами императора" [32, с. 290].
- "Он (Коммод. - Б. П., Е. П.) поставил свои статуи по всему городу и даже против здания сената - статую с натянутым луком - он хотел, чтобы его изображения грозили ужасом" [19, с. 22].
- "Отрубив голову величайшей колоссальной статуи, почитаемой римлянами, представляющей собой изображение Солнца, он (Коммод. - Б. П., Е. П.) поместил там скульптурное изображение своей головы" [19, с. 23].
- "Где мне жаловаться, отцы сенаторы, кого умолять, когда я вижу, что государство отдано на разграбление и становится добычей любого наглеца?..
Отчитайся: какое имущество ты получил от своего отца, на какие деньги приобрел дом, выстроил тускульскую и помпейскую усадьбу, потребовавшие огромных расходов? Если же ты об этом умалчиваешь, то кто может усомниться в том, что богатства эти ты собрал, обокрав своих сограждан и принеся им несчастья…
Ничтожнейший… человек, у которого нет ни одной неоскверненной части тела: язык лживый, руки загребущие, глотка бездонная, ноги беглеца; то, чего из стыдливости не назовешь, тяжко обесчещено. И, будучи именно таким, он еще смеет говорить: "О счастливый Рим, моим консульством творимый!"(курсив - Б. П., Е. П.) [90, с. 126, 127].
Второй рейх. "В полном сознании своего великого значения Кальвин сравнивал себя с пророком Давидом. "Подобно тому, как пророк от своего стада был призван к занятию высшего положения в государстве, так и я, по воле Божьей, был извлечен из мрака и ничтожества и удостоился почетного звания глашатая и слуги Евангельского учения" [69, с. 9].
Третий рейх. Из воспоминаний лорда Ванситтарта: "Дуче настолько всегда доволен своим обществом, что походит на боксера в ярком тренировочном халате, с удовольствием пожимающего руку самому себе" [108, с. 96].
- Из дневника Йозефа Геббельса, имперского министра народного образования и пропаганды: "1 марта, 1945 года, четверг. В полдень у меня была беседа с генералом Власовым (командующий армией, созданной по инициативе Й. Геббельса из военнопленных солдат и офицеров советской армии, изъявивших согласие воевать на стороне Гитлера. - Б. П., Е. П.). Генерал Власов в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник; он произвел на меня очень глубокое впечатление" [17, с. 57]. А разве могло быть иначе? Ведь, как пишет далее Й. Геббельс, "Власов считает меня вторым после фюрера человеком" (курсив - Б. П., Е. П.) [17, с. 58]. "Я уже отметил, - продолжает Геббельс - что у Власова, как мне представляется, замечательная голова" [17, с. 58]. А какая же она еще может быть, по-вашему? После таких-то слов (см. предыдущую цитату).
- Тот же Геббельс о хулящем его и хулимом им Геринге: "Если кто-нибудь вроде Геринга идет совсем не в ногу, то его нужно образумить. Увешенные орденами дураки и надушенные фаты не должны быть причастны к ведению войны. Либо они исправятся, либо их надлежит устранить" (курсив - Б. П., Е. П.) [17, с. 51].
Вслушайтесь: "Я не успокоюсь, пока фюрер не наведет здесь порядка" (дневник Геббельса, запись от 28 февраля 1945 года) [17, с. 51].
Геббельс, по-видимому, считал, что скромность украшает человека только в том случае, если ему самому нечем больше себя украсить. Послушаем еще одну выдержку из его дневника: "Вечером в семь часов будут передавать мою речьпо радио. Я еще раз прослушаю ее сам. Дикция и стиль великолепны(курсив - Б. П., Е. П.), и я льщу себя надеждой, что речь до некоторой степени произведет впечатление, хотя я и не был в состоянии использовать в качестве аргументов какие-то конкретные успехи. Но народ уже довольствуется и тем, что сегодня имеет возможность послушать по крайней мере часовую хорошую речь" (курсив - Б. П., Е. П.) [17, с. 60].
С точки зрения Геббельса критики, критикующие его, не могут быть правы. По определению.
"Когда, например, мою речь критикуют за то, что в ней лишь в туманных выражениях говорилось о воздушной войне, то в этом виноват не я, а Геринг. Я не преминул бы сказать нечто более позитивное о нашей военной авиации. Если бы авиация была в состоянии предложить нечто более позитивное. Впрочем, я полагаю, что речь произведет более глубокое впечатление только спустя некоторое время" (курсив - Б. П., Е. П.) [17, с. 68].
Действительно, большое видится издалека. Включая большую глупость и большую подлость.
53. Храни верность принципу: закон дуракам писан
Первый рейх. "Когда в ответ на его (Калигулы. - Б. П., Е. П.) громкий смех консулы спросили его о причинах веселья, он ответил, что его радует, что по одному его кивку им тотчас снесут головы" [2, с. 404].
- "Законы, ограничивающие расходы, по-прежнему запрещали слишком дорогие трапезы и по-прежнему игнорировались(курсив - Б. П., Е. П.). Цицерон попробовал жить согласно с ними, питаясь какое-то время овощами, а потом десять дней промучился поносом" [32, с. 148].
Второй рейх. Инквизиция приписывала своим указам обратную силу(курсив - Б. П., Е. П.). Благодаря этому инквизиторы возбуждали дела даже против умерших, получивших в свое время помилование(курсив - Б. П., Е. П.) у Святой матери церкви, если удавалось доказать, что какое-то преступление, совершенное при жизни, не было искуплено в соответствии с требованиями Святой палаты [89, с. 208]. Она стала отменять купленные ранее у нее же отпущения грехов, поскольку деньги были уже получены, то можно было утверждать, что отпущения действительны лишь в рамках трибунала совести [89, с. 297–298].
- "Чтобы избежать возможных неприятностей (то есть, что выберут не того, кого надо. - Б. П., Е. П.) прибегли к весьма простому средству: в то самый день, когда Великий Совет собрался для производства выборов магистратов, в момент подачи голосов с неслыханной, невероятной бесцеремонностью из состава избирателей было исключено множество граждан, которые были известны, как особенно горячие приверженцы народной партии(Савонаролы. - курсив и примечание - Б. П., Е. П.).
Благодаря этому, в гонфалоньеры юстиции был избран мессир Виери Деи Медичи" [12, с. 162]. Шел 1497-йгод.
- "19 мая (1498-го года. - Б. П., Е. П.) совершили свой торжественный въезд во Флоренцию папские комиссары, Джиоане Туррнано, Генерал Ордена Доминиканцев, и Франческо Ромолино, епископ Илердский и аудитор губернатора Рима, позднее более известный под именем кардинала Ромолино.
Джироламо Бенивиени (патрон Флоренции. - Б. П., Е. П.) накануне получил из Рима письмо, в котором говорилось: "Два комиссара едут с приказом осудить Савонаролу на смерть, если бы даже он был свят, как сам Иоанн Креститель" [12, с. 172]. Последние, впрочем, совсем не скрывали этого: едва лишь Ромолино прибыл в отведенные ему апартаменты в доме некоего Пандольфо дела Луна у Сан Пьеро Скераджио, как сказал ему: "Мы устроим хороший костер: приговор по этому делу уже подписан" (курсив - Б. П., Е. П.; то, что это произошло доначала судебных слушаний - деталь, совершенно несущественная. - Б. П., Е. П.) [12, с. 172]…
"На следующий день, 20-го мая, все было готово для новых пыток, и Савонарола был подвергнут третьему допросу. При этом, кроме папских комиссаров, присутствовали: Паоло Бенини и Биаджио ди Джованни, в качестве представителей гонфалоньеров компаний; Джиованни Каначи - от лица "Двенадцати Добрых Мужей"; Пьеро дельи Альберти - от совета "Десяти". Франческо Пуччи - от совета "Восьми" сэр Чеккони тоже был здесь. Но так как им остались не особенно довольны за ведение предыдущего судебного разбирательства, то теперь ему дали на помощь двух нотариусов в надежде, что соревнование еще более изощрит его ум в искажении ответов обвиняемых" (курсив - Б. П., Е. П.) [12, с. 172–173]… "Вопросы уже были сформулированы заранее. Папские комиссары решили показать, как следует пользоваться пыткой и как следует искажать ответы и добиваться того, чего только хочется(курсив - Б. П., Е. П.).
Они подвергли несчастного монаха жесточайшим пыткам" [12, с. 173].