"Я был на станции Анхальт, - пишет в своей книге Отто Штрассер, - когда увидел на небе отблески пламени. Я спросил у таксиста: "Что случилось?" "Наци подожгли Рейхстаг", - равнодушно ответил он.
Вероятно, две трети немцев догадывались, кто в действительности совершил это преступление. Ну и что это изменило?
На следующий день, 28 февраля, дряхлый президент Гинденбург, который уже был не в состоянии принимать самостоятельные решения, подписал декрет "в защиту народа и государства".
Официальная версия гласила, что "Гитлер спас Германию от большевизма".
Фактически же Гинденбург лично подвел законные основания под гитлеровский террор и диктатуру" [120, с. 192].
- "22 августа 1939 года Гитлер собрал в Бергхофе на совещание всю высшую элиту рейха - главнокомандующих всех родов войск, начальников штабов и ведущих генералов вермахта, чтобы объявить им свое решение: войне быть.
"Никогда положение Германии не было столь благоприятным, как сейчас, - заявил он. Англия - в угрожающей ситуации, положение Франции складывается не лучшим образом. Советская Россия готова заключить с Германией пакт о ненападении" (что, собственно, и произошло на следующий день прим. автора). Свою речь Гитлер закончил словами: "Так или иначе, войны не миновать… Я предоставлю пропагандистский предлог для начала войны… При развязывании и ведении войны играют роль не вопросы права, а победа. Победителя не судят" [85, с. 61–62].
- "Идея операции, послужившей предлогом для нападения Германии на Польшу, принадлежала Райнхарду Гейдриху, который еще в период судетского кризиса предлагал инсценировать стычки на границе с Чехословакией, но тогда до этого дело не дошло.
На этот раз его план заключался в следующем: несколько групп сотрудников СД, выступающих под видом польских солдат и ополченцев, должны изобразить ряд инцидентов на польско-немецкой границе. Перед ними были поставлены следующие задачи:
- буквально на несколько минут захватить радиостанцию в местечке Гляйвиц (Гливице) и "выступить" в прямом эфире на польском языке с несколькими антинемецкими выпадами;
- осуществить нападение на контору лесничества близ городка Пичен (севернее Кройцбурга);
- уничтожить таможенный пост в местечке Хохлинден - на участке границы между Гляйвицем и Ратибором.
При этом, естественно, должны были быть и "погибшие", как неопровержимые доказательства польского нападения - не только для немецкой пропаганды. Но и для иностранной прессы.
Вопрос о том, где взять трупы, был решен весьма просто: доставка "заготовок" для будущих трупов была возложена на концентрационные лагеря. "Консервы", как назвал их Мюллер, были доставлены в надлежащее место в необходимое время.
Захват радиостанции Гейдрих поручил штурмбаннфюреру СС Альфреду Хельмуту Науйоксу, несостоявшемуся боксеру - профессионалу, своему соратнику со времен становления СД.
В качестве других ключевых фигур в предстоящей операции Гейдрих назначил бригадефюрера СС Хайнца Йоста, оберфюрера СС Херберта Мельхорна, оберфюрера СС Отто Раша и оберфюрера СС Генриха Мюллера (полного тезки шефа гестапо).
Йост должен был обеспечить польское обмундирование, солдатские и офицерские книжки Войска Польского, карабины и патроны, состоявшие на вооружении польской армии. Все необходимое было получено по распоряжению генерала Кейтеля со специального склада вермахта.
Мельхорну надлежало руководить действиями "нападавших поляков" в районе Хохлиндена.
Рашу поручалось возглавить нападение "поляков" на Пиченское лесничество.
В задачу Мюллера входили доставка и распределение "консервов" на "поле боя".
Никто из них не имел права связываться с каким-либо немецким учреждением в указанном районе, а члены их групп не должны были иметь при себе документов, удостоверяющих принадлежность к СС, СД или свидетельствующих о германском гражданстве их обладателей.
"Польское войсковое подразделение", которое должно было напасть на радиостанцию, получило польские мундиры, карабины и по тридцать патронов к ним. Группам, которым надлежало атаковать лесничество и таможню, отводилась роль польских ополченцев, и одеты они были в основном в зеленые рубахи и штатские пиджаки и брюки различной расцветки, в качестве головных уборов использовались шляпы и кепки.
Науйокс, отобрав пять человек своих сотрудников и взяв диктора для "зажигательного радиовыступления", отбыл в Верхнюю Силезию. Разместились они в двух гостиницах Гляйвица. Сам Науйокс остановился в "Хаус Обершлезинген".
В 16 часов пополудни 31 августа в гостиничном номере Науйокса раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал всего одну фразу: "Срочно перезвоните!" Набрав берлинский номер, он попросил соединить его с адъютантом Гейдриха. Ему ответил знакомый высокий голос: "Бабушка умерла". Это был условный сигнал к выступлению.
Феномен "9.01" стартовал.
К восьми часам вечера радиостанция была захвачена "польскими войсками". После довольно продолжительных поисков был наконец обнаружен так называемый грозовой микрофон, по которому обычно делались объявления о приближении грозы или бури.
Через несколько минут тысячи людей не только в округе услышали беспорядочные выстрелы и невнятные выкрики на польском языке. Сопровождаемая выстрелами речь была зачитана. Все представление длилось чуть более четырех минут, после чего Науйокс и его люди ретировались. Перед входом в радиостанцию уже лежало несколько трупов. В их карманы были предусмотрительно вложены польские трамвайные билеты, польские сигареты и злотые.
В двух других пограничных точках все также произошло по плану. И там лежало несколько десятков трупов в польском обмундировании и в одежде ополченцев.
Заголовок передовицы "Фелькишер беобахтер" - официального органа НСДАП в выпуске от 1 сентября 1939 года гласил: "Польша перешла немецкую границу". Газета сообщала, что "чудовищное злодеяние в Гляйвице явилось сигналом для начала нападения поляков на немецкую территорию".
Гитлер в своем выступлении в Рейхстаге 1 сентября заявил, что в истекшую ночь на границе с Польшей произошли четырнадцать столкновений, в том числе - три крупных.
В тот же день министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп сообщил французскому послу, что польская армия в трех местах перешла имперскую границу" [85, с. 63–67].
Феномен "9.01" финишировал.
Дальше была война.
- 23 октября 1939 года упомянутая выше "Фелькишер беобахтер" опубликовала под огромным заголовком сообщение о том, что Черчилль потопил "Атению".
Денниц - в то время - командующий флотилией подводных лодок Германии (с 30 января 1943 года - гросс-адмирал) свидетельствовал в своих письменных показаниях на Нюрнбергском процессе (документ Д - 638, № ВБ - 220): "Я встретился с командиром подводной лодки "У-30" старшим лейтенантом Лемпом в Вильгельмштейне, когда лодка входила в порт, и он попросил разрешения поговорить со мной наедине. Я сразу заметил, что он выглядел очень огорченным. Он сразу сказал мне, что считает себя ответственным за потопление гражданского судна в районе Ла-Манша. Я приказал, чтобы этот инцидент остался в тайне" [74, с. 837].