Добравшись до дамской комнаты, я села на подоконник и заплакала. Мне не было больно, я даже не огорчилась; мне просто хотелось освободиться от лежавшей на моих плечах тяжести. Мужчины в трудные моменты начинают ругаться или крушить стены, женщины плачут, так что мне не в чем было упрекнуть себя.
Вымыв руки и умывшись, я причесала волосы и поправила макияж. Теперь пришла пора снова появиться на публике.
Когда я вошла в студию, мистера Совершенство там уже не было, и слава Богу.
Зато в студии был Тони Бил: пользуясь моим отсутствием, он уже успел включить рэп.
– Бренда, Бренда, Бренда, – укоризненно проговорил он. – Больше так никогда не делай, а то меня хватит удар.
– Что сказал этот тип? – Я села и вдруг почувствовала, что мной начинает овладевать необыкновенное спокойствие.
– Он сказал, что, возможно, купит у нас еще время… – Тони ухмыльнулся, и я тоже, хотя внутри у меня все дрожало.
– Я хорошо знаю Ларри. Все дело в том, что он всегда впадает в транс, когда видит, что кто-то зарабатывает "его" деньги. Он любит только деньги, ничто другое его не волнует.
Только сейчас я поняла, что так оно в действительности и было.
Ларри бросил меня потому, что мой рейтинг в компании стал стремительно опускаться. Теперь же он позвонил мне, потому что моя популярность резко возросла. Интересно, как он поведет себя после нашего сегодняшнего разговора?
Песня закончилась, и я сразу же поставила другую: мне не хотелось в эту минуту разговаривать с Сан-Диего. Тони порхал вокруг с таким видом, будто улучал момент, чтобы наброситься на меня и за что-нибудь покритиковать, К счастью, его отвлек сотрудник, принимающий заявки на коммерческую рекламу, и Тони бросился вслед за ним в коридор, откуда еще долго доносилось его встревоженное кудахтанье: "Что такое? Что случилось? Что там еще?"
– Эй, Бренда, – позвал меня Марти. – У тебя еще один звонок.
– Не хочу я сейчас ни с кем разговаривать. – Мое настроение и в самом деле оставляло желать лучшего.
– Это Ник.
Я повернулась к Марти и недоуменно посмотрела на него, а он ухмыльнулся и подмигнул мне. Марти был высоким, очень худым парнем с черными блестящими волосами До плеч и голубыми глазами. Когда он улыбался, его глаза начинали излучать мягкий свет.
– Он попросил не пускать это в эфир. Ты как?
Я на минуту задумалась. Можно пустить звонок в эфир и еще раз посмешить Сан-Диего, но можно поговорить с Ником один на один. Не исключено, что он хочет именно этого.
Я крепче сжала трубку. В эту минуту песня закончилась и я кивнула:
– Отключи нас, Марти. – Потом, глубоко вздохнув, я сказала в трубку: – Привет.
– Привет, Бренда, – послышался глубокий, спокойный голос Ника, – мне бы хотелось поговорить с тобой обо всем, но не в эфире.
– Почему? Ты хочешь сказать, что свидание отменяется?
Ник засмеялся. Господи, как он хорошо смеется!
– Конечно, нет. Просто я хотел предупредить тебя, что со мной в ресторан отправится наш режиссер – он хочет сделать прямой репортаж о нашей встрече.
– Что ж, наш режиссер собирается заняться тем же, – мрачно сообщила я.
– Если ты не захочешь встретиться со мной, я пойму…
– Нет. – Если мы сейчас не встретимся, то, возможно, другого шанса увидеться с Ником не будет. Я постаралась унять дрожь в голосе. – Мы обязательно пойдем, если, конечно, ты сам не передумал.
– Ни за что. И еще – я хочу с тобой встретиться вовсе не для того, чтобы повысить рейтинг своей радиостанции.
У меня в груди что-то екнуло.
– Почему же тогда ты все время звонил мне в прямой эфир, а не домой? Почему не позвонил мне и не сказал: "Привет, Бренда, мне было с тобой хорошо. Даже твой дурацкий братец ничего не испортил… Мне бы хотелось встретиться с тобой еще раз. Как насчет субботы?"
Ник снова засмеялся:
– У меня нет твоего номера, и к тому же я не знал, что ты та самая Бренда, которая работает на Кей-си-эл-пи. Я догадался об этом только утром в понедельник.
– Ладно, я тебе поверю.
На самом деле это не совсем так, но было лучше превратить все в шутку.
– Эй, Ник, – сказала я.
– Да, Бренда?
– Ты ведь записал наш разговор, да? Когда я повешу трубку, не пускай это в эфир, хорошо?
– Слово джентльмена. В любом случае я никогда не сделал бы этого.
– Отлично. Я верю тебе, Ник. До встречи.
Когда я повесила трубку, мое сердце бешено колотилось в груди, и каждый его толчок сопровождался каким-то неприятным болезненным ощущением. Заметив, что Марти по-прежнему ухмыляется, я включила Кей-би-зед и стала слушать, что у них там происходит. Наш разговор Ник в эфир не пустил, но это ничего не значило: он мог включить его в любое другое время.
Люди звонили мне и говорили, что они очень рады за меня, что ожидали именно такого завершения этого недельного противостояния. Некоторые, правда, сердились, и один молодой человек сказал мне:
– Напрасно ты сдалась, Бренда!
– Мне просто стало жаль Ника, – попыталась я защититься.
Потом позвонил еще один парень и спросил меня:
– Свидание в эту субботу?
– Да. Приходи в "У Тонио" и поучаствуй в шоу: там можно будет выиграть отличный приз.
– А мне показалось, что в эту субботу ты собиралась встретиться с мамой. Я слышал, как пару дней назад ты обещала пойти с ней за покупками, разве нет?
Боже, я совсем забыла о своем обещании, или, возможно, я просто не хотела о нем помнить.
Я сняла наушники, меня раздражало, что другие люди гораздо лучше меня знают обо всем происходящем в моей жизни.
Глава 7
ДЖЕРРИ РАССТРАИВАЕТ СВИДАНИЕ
Как ни странно, моя мать была в курсе всех событий, которые происходили у нас на радиостанции: оказывается, она слушала все мои выпуски. Теперь она показала себя с лучшей стороны, проявила такое понимание и такое великодушие, что мне оставалось только порадоваться и поблагодарить ее за это. Правда, при этом я почему-то снова почувствовала себя маленьким, беспомощным ребенком, до которого снисходили взрослые.
Разумеется, она стала терпеливо объяснять мне, что нашу встречу можно перенести на другое время. В соответствии с ее новым планом я должна была приехать к ней в десять часов, и потом мы бы отправились в кафе… Но тут я стала возражать. В два часа у меня встреча с Ником в "У Тонио", и мне совсем не хотелось съедать два ленча подряд. На это мама сказала, что во время похода в кафе с ней я могу ограничиться только салатом.
Уже с самого начала было понятно, что я проиграю этот бой, хотя Дэвид тоже не хотел, чтобы я шла с матерью. И все же я не могла так с ней поступить.
Попрощавшись с Дэвидом и Клариссой, я отправилась к матери. В десять часов пять минут я была уже около ее дома и, припарковавшись, вышла из машины, а затем подошла к двери и постучала.
Неожиданно я услышала за дверью странное постукивание, пощелкивание и шуршание. Раньше я бы просто вошла в дом и посмотрела, что там происходит, – ведь ключ от входной двери все еще лежал у меня в сумочке; но теперь мне совсем не хотелось видеть, как моя мама катается вместе с Джерри по постели. Все, что угодно, только не это.
Дверь открыл Джерри Мерфи, на нем были голубые джинсы и красная футболка. Этот цвет очень хорошо подходил к его загорелой коже и темно-каштановым волосам, однако мне не понравилось то, что я все еще находила его привлекательным.
– Заходи. – Он сделал картинный жест рукой и посторонился.
Я вошла в гостиную и огляделась. В 1970 году еще можно было позволить себе такую роскошь, как собственный дом в Сан-Диего. Тогда большой популярностью пользовался стиль, называемый "калифорнийское ранчо", и именно в таком стиле был построен этот дом – большой, с высокими потолками, с целой вереницей проходных комнат, с гигантской хозяйской спальней в одном крыле и с детскими комнатами в другом. Окна гостиной с камином выходили во внутренний дворик, за которым виднелся залив. Этот фантастически прекрасный пейзаж с разноцветными лодками, яхтами и парусами наполнял дом ощущением покоя и гармонии. В родительской спальне было две двери, одна из них, стеклянная, выходила во внутренний дворик. Там, вероятно, мать и Джерри завтракали, когда стояла хорошая погода.
Мать и отец пару раз делали в доме ремонт и однажды даже постелили новый линолеум с рисунком, имитирующим мексиканскую плитку. А еще они заменили тканевые обои деревянными панелями, потому что им нравилось все время что-то делать в доме. Я бы даже сказала, что они были помешаны на этом.
Плюхнувшись на кожаный диван, я сложила руки на груди.
– Где мама?
Джерри присел на кирпичный приступок у камина.
– Она вышла ненадолго.
– И куда же она отправилась, зная, что я приду?
– В магазин, ей там срочно что-то потребовалось.
– Значит, мы здесь одни?
Джерри кивнул.
– Если хочешь, мы можем немного поговорить. Я поднялась.
– Думаю, лучше мне подождать в машине. Джерри тоже встал и подошел ко мне.
– Постой, Бренда.
Я вдруг почувствовала, что смертельно устала от мужчин, которые то и дело вставали у меня на пути и начинали что-то от меня требовать.
– Отойди!
Джерри просительно посмотрел на меня грустными карими глазами, в которых можно было ненароком утонуть.
– Подожди, пожалуйста. Нам правда нужно поговорить.
– О чем? О тебе и о моей матери? Мне совсем не хочется говорить об этом.
– Но ты должна смириться с этим.
– Смириться? С чем я должна смириться? Она заманила меня сюда, сказав, что хочет пройтись со мной по магазинам, а вместо этого…
– Это моя идея.
– А Мне следовало догадаться.