Предметом ретропрогнозирования является изучение бифуркационных точек (более массовый термин – "развилка"), неких ключевых моментов истории, во время которых происходит выбор пути дальнейшего развития общества из веера различных альтернатив. Выбор в таких ситуациях практически всегда происходит в условиях неопределенности и неустойчивости баланса социальных сил. Поэтому на бифуркацию могут повлиять абсолютно, на первый взгляд, ничтожные и субъективные обстоятельства. "Переход через бифуркацию – такой же случайный процесс, как бросание монеты" (Пригожин).
Своеобразным символом такой "монеты" вполне может послужить гнилая доска корабельного трапа, подломившаяся под ногами Джан-Луиджи Фиески, руководителя заговора против генуэзского диктатора Андреа Дориа. Результат – Фиески бултыхнулся в воду, и тяжелый панцирь утянул его на дно. Обезглавленное восстание было подавлено, и Дориа правил Генуей еще 13 лет. Конечно, для мира это невеликое событие, однако знаменательный факт: один-единственный кусок деревяшки мог реально изменить историю, пусть в малом масштабе.
Нельзя сказать, что АИ была "terra incognita" для отечественной исторической науки, однако, по понятным причинам, советская историография, ведомая принципами марксизма и партийности, решительно отвергала "альтернативность" развития общества.
Хотя в советской научно-популярной литературе АИ-исследования изредка встречались. Например, в книге "Апостол Сергей. Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле" (М., 1975) известного советского историка Натана Эйдельмана был опубликован АИ-сценарий "Невозможный 1826 год" (гипотетическое развитие событий при победе восстания Черниговского полка).
В 1980-е годы ситуация улучшилась. В статье "Возможное и действительное и проблемы альтернативности в историческом развитии" ("История СССР", 1986, № 4) Ковальченко дал определение альтернативных ситуаций в истории, отметив, что игнорирование таких моментов обедняет наше представление об исторической реальности. В статье "Столыпинская аграрная реформа: Мифы и реальность" он сам построил несколько вариантных моделей развития крестьянских хозяйств России в начале ХХ века.
В "смутные" 1990-е годы фокус общественного внимания был сосредоточен на ином, вроде повального увлечения мистицизмом и разными псевдоисторическими теориями (одни "труды" академика Фоменко А.Т. чего стоят!). К сожалению, в настоящий момент истинно научные АИ-исследования в России носят эпизодический и локальный характер.
В научно-популярной литературе подвижки чуть более заметны, хотя до практики издания так востребованных на Западе многотомных антологий дело пока не дошло. По сути, "первой ласточкой" стала книга В. Поликарпова "Если бы… Исторические версии", где имелось порядка 20 АИ-сценариев, многим из которых не доставало научной аргументированности.
Нельзя не вспомнить "Россию, которой не было" известного фантаста А. Бушкова. Правда, собственно АИ тут немного: всего несколько глав, описывающих развилки в российской истории. Главный недостаток АИ-сценариев Бушкова – отсутствие исторически объективного анализа и явная пристрастность и эмоциональность писателя.
Чуть-чуть АИ есть и в нашумевшем романе-гипотезе А. Валентинова "Спартак", посвященного крупнейшему восстанию рабов.
Ну и, наконец, еще одна жутко популярная "альтернатива", причем носящая поистине уникальный характер, так как автор выдает созданный им АИ-сценарий… за реальную историю! Речь идет о цикле псевдоисторических трудов В. Суворова (Резуна) "Ледокол", "День М" и других, точнее, о вымышленной автором операции "Гроза" (якобы планировавшееся в 1941 году вторжение советских войск в Европу)…
* * *
Альтернативная история – наука перспективная, ведь изучение путей развития общества способно не только углубить наше познание истории, но и творчески обобщить исторический опыт, что может пригодиться в создании футурологических моделей будущего. На долгом пути своего развития человечество сделало слишком много ошибок. Возможно, ретропрогнозирование поможет избежать хотя бы некоторых других – если, конечно, мы еще не утратили способности и желания воспринимать уроки прошлого.
Основные типы моделирования "альтернативных сценариев".
Альтернативное моделирование – анализируются варианты истории, имевшие реальные шансы осуществиться. При АМ на "развилку" действуют некие силы (влиятельные личности, организации, социальные группы), выступающие за альтернативный ход событий либо признающие его возможность, и отсутствуют объективные факторы, делающие альтернативный ход событий невозможным. Например, некоторые сценарии триумфа Наполеона или более долгой/короткой жизни Александра Македонского.
Контрфактическое моделирование – анализ сценариев, которые не могли осуществиться в принципе. При КМ отсутствуют всякие данные, что кто-либо из современников "развилки" предлагал практическую реализацию варианта событий, отличного от состоявшегося (попытка такой реализации по объективным причинам была невозможной). Пример подобного исследования – "Америка 19 века без железных дорог" по Фогелю. Хотя не было никаких объективных причин, которые помешали бы американцам вместо железных дорог строить пароходы и дилижансы, нет никаких данных, что подобная идея приходила кому-либо в голову.
По материалам Бориса Невского
2-й смысл термина "альтернативная история" можно определить как исторический ревизионизм, в академическом смысле – коренной пересмотр (ревизия) сложившихся в какой-либо области исторических концепций.
Некоторые альтернативные историки занимающиеся пересмотром устоявшихся исторических концепций: Баймухаметов С., Балабуха А., Буровский А.М., Бушков А., Валянский С., Грейгъ О., Давиденко И., Дикий А., Золин П., Лаборатория Альтернативной Истории, Кандыба В., Кваша Г., Кеслер Я., Левашов Н., Логинов Д., Маслов А., Павлов С., Скляров А., Чивилихин В., Шафаревич И., Шильник Л.
Сам по себе ревизионизм не хорош и не плох, он характерен для всех наук. Что же касается исторического ревизионизма, то в идеологическом плане он может иметь различную окраску. В качестве иллюстрации характеризующей ревизионизм деструктивного типа можно привести статью Андрея Морозова "Ревизионизм – комплекс пораженцев, которые во время Холодной войны помогали врагам".
"Полнится Москва слухами. Говорят, на празднике "МК" 26 июня в кого-то за что-то чем-то кидали. Чем, в кого, за что – тут уж всякая свободная пресса вертит так, как хочет. А кидали на самом деле мороженым и помидорами. Помидорами – в главного редактора "МК" Павла Гусева, а мороженым – в журналиста "МК" Александра Минкина. За что? За публикацию 22 июня 2005 года в "МК" статьи "Чья победа?", в которой Минкин открытым текстом, черном по белому пишет: "Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м!.. Свобода от сталинизма пришла бы в 1941-м, а от захватчиков – в том же 1945-м, максимум в 1948-м…".
Выкини из статьи, набитой обычной антисталинской трескотней эту строчку – "Лучше бы мы сдались Гитлеру", и не придерешься. Обычная постсоветская демократическая политпроза. Кровавый маньяк терзал страну, голодоморные колхозы, репрессии, тупые генералы… В общем, бить канделябрами как бы не за что. Но песня потому и песня, что слова не выкинешь. Само просится на язык как удачная рифма. Оставь текст без этой жемчужины перестроечной мысли, и читатель замрет в недоумении как персонаж Табакова в известном фильме: "Ты что-то хотел сказать, Билли?" Что-то новое? Из нового для широкой публики осталась только эта фраза, завершающая развитие демократической историко-политической идеологии перестроечных времен, этакое сверкающее навершие пирамиды из антисталинских текстов и текстиков.
Эта замечательная пораженческая максима, выстраданная демократами 80-х и 90-х – знаковая. Она – маркер поколения сталинофобов, выросших в СССР, в котором уже не было ни голода, ни войны. Не было благодаря Сталину и поколению, выросшему при Сталине, которое вытащило на себе неизбежную коллективизацию и неизбежную Мировую войну. Поколение антисоветчиков, выросшее в мирном СССР, испытывает по этому поводу жесточайший комплекс неполноценности, а в качестве компенсации стремится любыми доступными средствами втоптать в грязь сталинский СССР.
Это – комплекс пораженцев, которые не то что проиграли Холодную войну, а просто в ней не участвовали, или даже помогали противнику. Наивные люди – они думали и думают, что население сырьевого придатка, в который страна превратиться после проигрыша войны, может быть равно населению сверхдержавы как по численности, так и по классовому составу. Думают, что нефтяные вышки прокормят в большой холодной стране сколько же народа, сколько кормили "плохие" советские заводы. Думают, что кто-то в этом мире склонен плодить себе не слуг, а конкурентов, инвестируя деньги в чужой хай-тек.