- Твоя бабушка. Разве ты не знаешь, что мы поддерживали отношения все эти годы?
- Нет. - Стефани постаралась сохранять спокойствие. - Наверное, бабушка понимала, что мне это неинтересно.
- Видимо, ты права. Одно время мне казалось странным, что ты так скоро подобрала другого на мое место.
- Молодость тем и хороша, что быстро оправляется от горя, - грустно улыбнулась Стефани. - Я вняла твоему совету и стала жить дальше. А ты что думал? Что я всю жизнь буду оплакивать твой уход?
- Нет. Я не льстил себе до такой степени.
А зря! Она всегда помнила о нем, и это мешало ей двигаться вперед и наслаждаться жизнью.
- А как ты? Женился?
- Если говорить твоими словами, cara, дорогая, что я мог предложить женщине, чтобы она захотела меня? - Он улыбнулся.
Лицо искусителя… тело бога… такие страстные губы, что грех покажется достойным уважения, а скромность - помехой! Чувствуя, что краснеет, Стефани снова отвела взгляд.
- Боюсь, ты еще не понимаешь, что такое долг. Ты просто поздний цветок - из тех мужчин, которые поздно созревают.
- Или из тех, которые ждут, когда будут точно знать, чего хотят, прежде чем жениться. Я против разводов.
- Ты говоришь совсем как мой отец.
- Никогда не думал, что ты станешь нас сравнивать, - удивился Матео.
- В действительности я хорошо помню твои слова, что в таком необученном виде я никогда не стану соответствовать твоим утонченным меркам. - Молодая женщина еще больше покраснела, на этот раз от стыда. - В то время мне только исполнилось девятнадцать. Я была еще девчонкой, на которую оказало влияние воспитание и которая знала, чего ждет от нее отец.
- Во всех прочих отношениях ты была женщиной, Стефани.
Его манера произносить ее имя, делая ударение на первом слоге и растягивая последний, чувственно ласкала ей слух.
- Нет, - холодно возразила она, - я была глупым, наивным подростком. Я думала, что когда мужчина говорит: "Я тебя люблю", он действительно любит. А ты только хотел затащить меня в постель. Ты знал, как мне польстить, ты только этим и занимался.
- Только этим? - Голос Матео стал вкрадчивым, и женщина вздрогнула, как будто он прикоснулся к ней. - А разве ты не пришла ко мне по своему желанию? Разве я силой затащил тебя в конюшню? Насколько я помню, ты получала со мной удовольствие.
- В самом деле? - Стефани уставилась вдаль, изображая, что ей надоела эта тема. - Возможно. Не буду спорить. Но если хочешь знать правду, я почти не помню подробностей нашей связи. Боюсь, они давно погребены под более важными событиями моей жизни.
- Я был твоим первым любовником, - горячо возразил мужчина. - Может, я и не годился для того, чтобы сидеть за столом твоего отца, но я обучил тебя страсти, наслаждению. Не верю, что женщина когда-нибудь забывает о таком опыте независимо оттого, что случится потом.
- Она также не забывает, когда ее бросают! Я помню, что довольно быстро надоела тебе.
- Но я никогда не забуду, какой ощущал тебя в своих объятиях - такой хрупкой, неуверенной, податливой. Помню, какая у тебя кожа, волосы… твои прикосновения, запах.
Положение с каждой секундой становилось все более невыносимым. Стефани встала. Она уже солгала ему, и чем дольше будет оставаться здесь, тем больше вероятность, что солжет снова. Больше так продолжаться не может.
- Приятно было снова увидеть тебя, Матео, - твердо произнесла она. - Но мне действительно пора.
К ее ужасу, мужчина задержал ее, схватив за запястье.
- Ты так и не сказала мне, кто такой Саймон.
- О! - Этого вопроса Стефани боялась больше всего. Она глубоко вздохнула: - Мой сын.
- Сын? - Матео удивленно поднял брови.
- Почему ты так удивлен. Мой брак был недолговечным, но оставил нечто хорошее. - Стефани старалась запутать его, чтобы Матео и в голову не могло прийти, что это его сын.
- Не настолько хорошее, как оказалось, чтобы помешать разводу, - заметил Матео.
- Ребенок не для того, чтобы склеивать развалившийся брак.
- Не согласен. Вся ответственность лежит целиком на плечах родителей, и думаю, наличие ребенка - серьезная причина, чтобы сохранить отношения.
- Это не всегда возможно. Некоторые браки обречены.
- Если бы у меня был сын… - Он пожал плечами.
- Но у тебя его нет! - слишком поспешно оборвала она и тут же добавила: - По крайней мере, полагаю, что у тебя его нет.
- Нет. - Он внимательно взглянул на Стефани. - Но если бы он у меня был, я бы сделал все, чтобы сохранить семью. Я бы не позволил моему ребенку разрываться между родителями, как будто он вещь, которую надо разделить надвое.
Стефани заметила на террасе Саймона и, испугавшись, что он побежит ей навстречу, заметила:
- В идеальном мире я бы этого тоже не допустила. А сейчас, если позволишь…
- Мама! - позвал Саймон.
- Сейчас приду, солнышко. - Она улыбнулась и помахала ему, потом повернулась к стоящему рядом мужчине. - Убери руку, Матео. Сейчас же!
- Так это и есть твой сын? - Он, казалось, не слышал ее реплики и смотрел на Саймона.
- Да.
- Надеюсь, скоро познакомиться с ним.
- Возможно.
- Даже очень возможно. Как ближайшие соседи в последующие несколько недель мы будем часто видеть друг друга. - Матео почувствовал, как женщина вздрогнула, и неторопливо произнес: - У тебя участился пульс, Стефани. Я тебя волную?
- Ничуть. Ты начинаешь меня раздражать!
Он поцеловал ей руку и прошептал:
- До скорого, cara, дорогая. Увидимся.
Стефани вздохнула и поспешила к сыну. Единственное, что ее радовало, это то, что у Саймона были голубые глаза и светлые волосы, как у нее. Он совсем не был похож на Матео, и никто, глядя на них, не смог бы заподозрить, что эти двое были отцом и сыном.
* * *
Стефани ходила по узкому балкону своей комнаты и недоумевала, как она могла подумать, что члены ее семейства способны обойтись без ссор. Рядом за стеной давно уже спал Саймон.
Вечер не задался с самого начала. Нет, никто не повышал голоса и не бросал в соседа тарелками - Боже упаси! Такого государственные мужи себе позволить не могли. Нет, они наслаждались коварными обидными намеками и отвратительными маленькими колкостями, которые ранили человека и были крайне неприятны. Инцидент возник из-за невинного вопроса Саймона, который он задал в середине обеда.
- А что это за человек, с которым ты разговаривала днем, мама?
- Он живет в коттедже по соседству, - ответила она. - Я столкнулась с ним, когда осматривала сад.
- А почему он держал тебя за руку?
С ужасом ощущая, что все глаза устремились в ее сторону, Стефани приложила к губам салфетку, изо всех сил стараясь не выдать волнения.
- Он не держал меня за руку, Саймон, а просто пожимал ее. Мы поздоровались, потому что были знакомы много лет назад.
- Несколько странно, что ты встретилась с ним, не правда ли? - подозрительно спросил отец, сверля ее взглядом.
- Но тем не менее это правда.
Недовольный вызовом в ее голосе, отец отчеканил:
- В самом деле? И у этого человека есть имя?
- Конечно, есть, - вставил дедушка Брэндон. - Его зовут Матео де Лука.
- И это должно что-то означать для меня?
- Должно. Он жил у нас почти шесть недель в то лето, когда Стефани окончила среднюю школу. Он купил у меня приспособление для резки гранита, о котором ты говорил, что оно вряд ли кому-нибудь понадобится.
- Я не припоминаю такого человека.
- Меня это не удивляет, Брюс, - вмешалась бабушка. - В то лето твоему отцу делали операцию на спине и ему пригодилась бы помощь, но ты предпочел остаться в городе, тебе хотелось получить статус главы факультета колледжа и было наплевать на нас. Слава Богу, Матео оказался рядом, и у него всегда находилось время нам помочь. Не знаю, как бы мы без него справились.
- Я его помню! - воскликнул Эндрю, средний брат Стефани. - Я видел его, когда мы приезжали на озеро на уикэнд. По-моему, приятный парень. Правда, плохо играл в сквош, но плавал как рыба. Все время работал и почти не отдыхал. Помню, руки у него были по локоть в бензине и масле, когда он старался наладить дедушкино приспособление. Он был настоящим работягой.
- Теперь, после твоих слов я тоже его вспомнил. - Виктор, облик которого точно повторял облик отца орлиным носом и преждевременной сединой, насмешливо скривил рот. - Вполне допускаю, что он мог лапать сестрицу и думаю, она не стала бы возражать.
Стефани едва не подавилась вином.
- Какая чушь!
- Пусть будет чушь, - сказал отец. - Тебя учили соблюдать определенные нормы поведения. Я не имел ни малейшего представления, что ты забавлялась с каким-то временным рабочим за моей спиной!
- Ах, Брюс, возможно, мы не слишком долго оставались на озере в то лето, но я бы обязательно заметила, если бы Стефани кем-то увлеклась, - вставила ее мать с необычной смелостью. Всемогущего профессора Лейланда нельзя прерывать, когда он произносит речь, надо ловить каждое его слово и ждать, когда будет разрешено что-то сказать.
Чтобы показать жене, как сильно она преступила правило, отец зловеще помолчал несколько секунд и ответил:
- Я хотел бы быть в этом уверен так же, как и ты, Вивьен. Зато я все больше начинаю понимать, почему она не смогла ужиться с Чарльзом.
Чувствуя, как щеки у нее запылали от гнева и смущения, Стефани отодвинула стул и подняла с места Саймона. Время, когда ледяное презрение отца ранило ее, давно прошло, но она подождет более подходящего момента, чтобы сказать ему об этом.
- Думаю, я сполна наслушалась, а уж мой сын и подавно. - Она направилась в дом.